Сычев К. В. - Роман Молодой

Вот об этом, в первую очередь, и говорили на боярском совете. Мнения были очень разные. – Я думаю, нам не следовало бы женить молодого Василия на той литовке! – сказал после глубокого раздумья Дмитрий Михайлович Волынский, вставая с передней скамьи, где он сидел рядом с Романом Брянским. – Но другого выхода нет! Наш любимый княжич, на деле, пребывает в литовском плену, и мы не знаем о его доброй воле…Пусть привозит невесту сюда, в Москву! А тогда мы сможем сказать, как следует поступить…Неизвестно, по сердцу ли молодому Василию та Софья? Мы также не знаем, здорова ли она, хороша ли станом и лицом!

– И я против этой женитьбы! – молвил, покраснев от волнения, вставший из середины залы Федор Андреевич Кошка. – Разве мы не знаем, что Витовт принял римскую веру? Он же отрекся от православия! Надо ли нам его дочь-язычница?!

– Однако в этой женитьбе есть и выгода! – сказал, вставая, Иван Родионович Квашня. – У Витовта – и сила, и власть! Ягайла ведь стал польским королем! Теперь Витовт – первый человек в Литве! Он может стать великим князем! Тогда нам будет выгодна дружба с ним! И та девица, без сомнения, перейдет в нашу веру! Главное, чтобы наш княжич полюбил ее! А если нет любви, тогда дело плохо! С постылой женкой нет жизни…Ее не захочет даже дрын!

– Зачем говорить такую чушь?! – возмутился Симеон Васильевич. – Наш княжич слишком молод, чтобы беспокоиться за его дрын! Все заладится, если наш великий князь прикажит! Как говорится: стерпится – слюбится! И нечего об этом говорить! Даже мы, глубокие старики, поглядываем на красивых женок! Вон вам, князь Роман Молодой! У него уже седая борода, а он, что не день, с охотой щупает «красных девиц»!

– Зачем говорить такую срамоту?! – возмутился князь Роман, вставая. – Неужели ты, боярин Семен, видел меня за непотребными делами?! Почему ты позволяешь себе прилюдно нести напраслину?!

– Ладно, Роман! – махнул рукой великий князь. – Все мы знаем о твоей супружеской верности, а другие дела нас не касаются! А вот что ты скажешь о возможной женитьбе моего сына?

– Я думаю, что его нужно женить! – кивнул головой Роман Михайлович. – Особенно если сам Василий не против этого. Надо узнать его волю…Я вот не препятствовал выбору своего сына и получил в невестки прекрасную девицу! Они так и живут в любви да согласии…

– Какое там согласие? – усмехнулся Иван Федорович. – Разве твоя невестка родила хоть одного ребенка? Так ты и остался без внуков…Даешь нам советы, а сам не научил своего сына, как нужно делать детей! Лучше бы сам ублажил невестку!

Бояре дружно рассмеялись.

– Зачем ты обижаешь нас, Иван?! – подскочил со скамьи Иван Родионович. – Разве ты не знаешь о воле нашего Господа?! Только Господь дает нам детей! И как ты смеешь унижать самого князя! Или ты ровня ему? Совсем потерял стыд и совесть!

– Говорите о деле, мои лучшие люди! – молвил, нахмурив брови, великий князь. – И больше ни слова о князе Романе! Это вам не боярин! Знайте меру! Если кто-либо из вас еще раз осмелится говорить непотребство о любом моем князе, я выдам нечестивца на расправу обиженному!

Бояре замолчали.

– Конечно, эта женитьба выгодна! – нарушил тишину Федор Андреевич Свибл. – Я верю в большое будущее Витовта! Скиригайло не удержит свой «стол», если того не захочет Витовт! И нам надо вступиться за нашего союзника – Андрея Ольгердыча! Скиригайло убил его сына во время нападения на Полоцк, а самого Андрея взял в плен! Мы же советовали Андрею не ходить на Полоцк и не воевать с Литвой! Он потерял уже второго сына! Если наш добрый Василий женится на той девице, тогда мы попросим Витовта за несчастного князя Андрея!

– Хорошо, – усмехнулся великий князь. – Я знаю, что девица Витовта по душе моему Василию! Значит, надо посылать в Литву сватов. Но не сейчас. Мы дадим согласие Витовту, но со свадьбой пока повременим! Надо хорошо изучить литовские дела и дождаться, когда Витовт станет великим князем. А ты пока подумай, Иван Родионыч, кого мы пошлем туда для встречи молодого Василия и его бояр. Пусть возвращаются домой через Псков и Великий Новгород! Там тихо и спокойно!

– Подумаю, батюшка, – бросил, не вставая, Иван Родионович, – но проезд через Новгород не одобряю! Там опять беспорядки и смута против твоей воли!

– Это так! – привстал в своем кресле великий князь. – Надо принять решение о Новгороде! Это – серьезное дело! Стоит нам пойти на уступки, и случится беда! Сегодня они против митрополичьего суда и хотят «древних свобод», а завтра – откажутся выплачивать договорное серебро! Пошлем-ка туда войско! Тогда готовься, брат Владимир, поведешь наших славных воинов на Новгород!

– Готовлюсь, брат! – громко сказал сидевший на самом краю передней скамьи, ближе к князю Роману, Владимир Андреевич. – Мне не впервой успокаивать этот беспокойный город! Я прихвачу с собой и Романа Молодого! Новгородцы уважают его и боятся!

– Добро! – кивнул головой великий князь. – Бери с собой славного Романа и поезжай к этим смутьянам! А после обеспечишь встречу моего сына. Пусть наш Роман будет защитой Василию и его боярам! Так, Роман?

– Так, великий князь! – радостно отозвался Роман Михайлович. – Я всегда готов сопровождать твоего сына! И благодарю тебя, государь, за добрые слова!

– Тащите же невод, молодцы! – кричал в нетерпении Дмитрий Брянский, глядя, как его охотники хватаются за края большой рыболовной сети и пытаются ее расшевелить. – Сейчас, батюшка! – ответил седовласый глава охотников Безсон Коржевич. – Еще рано спешить! Так мы разорвем невод и упустим всю рыбу! Надо немного подождать!

В этот теплый майский день брянские охотники, вкупе с опытными рыболовами, отправились в Соловьиный лес на берег Десны, чтобы половить для княжеского стола рыбы. На реке были только княжеские люди: горожан, «черный люд», в заповедные места не пускали. Здесь, неподалеку от бобровых гонов, располагались удобные для ловли рыбы места. Почти целый год рыбаки не тревожили побережье Десны в этих местах и теперь рассчитывали на богатый улов. Сам князь Дмитрий Ольгердович обычно не принимал участие в рыбной ловле. Он очень любил охоту, «лучную стрельбу» по птицам, посещал бобровые гоны, но на рыбалку прибыл впервые. Как-то князь, беседуя со своим огнищанином Олегом Коротевичем, посетовал на скуку и «скудную охоту», и последний посоветовал ему сходить «с умелыми людьми» на рыбалку. – Ты развеешься, славный князь, и отведешь душу от своих забот! – сказал тогда огнищанин.

«Забот» у князя было предостаточно. И, в первую очередь, его беспокоили значительные расходы, связанные с уплатой дани Орде. В свое время в Брянск приезжал посланник татарского хана Тохтамыша и требовал возобновить прежние выплаты. Дмитрий Ольгердович связался с великим литовским князем Ягайло и получил наказ: платить Орде «выход»! В Литве в это время было неспокойно, татары, совершив разорительный набег на Москву, показали свою силу, и Ягайло не хотел с ними ссориться.