Мэри Хупер - Падшая Грейс

В помещении было ужасно холодно. В жестяном подсвечнике горела одинокая свеча; она мигала и оплывала в сыром воздухе, отбрасывая дрожащие тени и создавая мрачную, тревожную атмосферу. Однако Грейс это не отпугнуло: она подошла к ближайшему гробу, который принадлежал мистеру Траскот-Дивайну, отодвинула крышку и положила свидетельство внутрь, под матрас. Совершая это действие, Грейс не могла не вспомнить о другом, похожем случае: печальном дополнении, которое она около полугода тому назад спрятала в другой гроб и в другом месте. Как странно, что тот случай оказался так крепко связан с нынешним…

Но для воспоминаний времени не оставалось, и Грейс, приподняв юбки, проворно взбежала по лестнице и вернулась в комнату для шитья. Из красной комнаты до нее доносились голоса и невнятный шум (голоса принадлежали обоим кузенам Победоноссон и Роуз, причем последняя плакала и оправдывалась), и Грейс решила, что будет разумно зайти к миссис Победоноссон и тем самым обеспечить себе хоть какое-то алиби. Вышеупомянутую даму она обнаружила в одной из мастерских, вместе с Джейн и еще двумя девушками: они вплетали восковые цветы в венки.

Грейс присела в реверансе. Последние несколько дней ей было очень нелегко скрывать свою ненависть к семейству Победоноссон и вести себя с ними вежливо и почтительно, и сейчас — после того что ей открылось в отношении Сильвестра Победоноссона — она отчаянно пыталась вести себя естественно.

— Я уже почти закончила лавровый венок, мадам, и не знаю, стоит ли мне сразу же приниматься за вышивку на подушке, — произнесла Грейс, протягивая хозяйке следующую работу, взятую из корзинки. — Или вы прикажете мне поработать над чем-то другим?

Миссис Победоноссон наградила Грейс фальшивой улыбкой, обнажив значительную часть не только зубов, но и десен: она тоже старалась вести себя естественно и не подавать виду, что замешана в невероятном заговоре.

— Бери из корзинки любую работу, какую хочешь, Грейс, — ответила миссис Победоноссон. — Тебе еще много осталось доделать в лавровом венке?

— Нет, мадам, — смиренно ответила Грейс. — Не желаете ли взглянуть на мою работу, мадам?

— Пожалуй. Ты так хорошо вышиваешь — кое-кому стоило бы брать с тебя пример.

— Благодарю вас, мадам. — Грейс опустила глаза, в то время как остальные девушки бросили на нее возмущенные взгляды. — Я принесу вам вышивку.

Крошечный вышитый лавровый венок был принесен в комнату, рассмотрен и предъявлен другим девушкам — но тут же вернулся к Грейс, как только дверь распахнул обезумевший Джордж Победоноссон.

— Он исчез! — крикнул Победоноссон жене.

Миссис Победоноссон повернулась к супругу и удивленно посмотрела на него.

— Что исчезло?

— Документ! А ты что подумала?

— Но я видела его своими собственными глазами менее получаса тому назад. Как он мог исчезнуть?

— Не важно как, главное, что это произошло!

Миссис Победоноссон неожиданно вспомнила о том, где находится, а также о том, что их девиз — предусмотрительность.

— Только не при девушках. Особенно… — начала она и замолчала. — Пойдем в красную комнату.

Мистер Победоноссон вышел; за ним последовала и его супруга, молчаливая и растерянная. В последнее время она могла думать лишь о наследстве, которое (она уже все решила) даст ей возможность отойти от дел и поселиться на вилле у моря. Она уже сыта по горло похоронными делами, постоянной маской заботы, проявлением сочувствия при полном отсутствии оного, притворным интересом к тому, какие цветы лучше использовать в венке; красные розы или розовые гвоздики. Иногда миссис Победоноссон ловила себя на том, что ей ужасно хочется сказать скорбящим родственникам: «Да какая разница? Они все равно не увидят эти цветы, верно? Они же умерли!»

Когда мистер и миссис Победоноссон закрыли за собой двери, их работницы в едином порыве, словно под действием магнита, перешли в дальний конец комнаты, чтобы попытаться расслышать, о чем говорят хозяева. Все трое Победоноссонов беседовали на повышенных тонах, что значительным образом облегчало эту задачу.

— Где же он, черт побери?

— Если бы я знал, я бы там поискал!

— Наверное, его забрал кто-то посторонний.

— Может, налетел сквозняк?

— И что, выдул письмо из конверта? Не будь смешной, женщина!

— А тот, кто его сделал, не может сделать его еще раз?

— На это нет времени, — ответил Сильвестр Победоноссон. — Конкуренты наступают нам на пятки.

На минуту воцарилось молчание, а затем Джордж Победоноссон заявил:

— Его наверняка похитил кто-то из наших. Соберите всех, и давайте осмотрим комнаты.

Вскоре всех работников, включая кузнеца и конюхов, собрали в холле. Им сообщили, что пропал некий ценный предмет и потому их комнаты подвергнут осмотру. Осмотр этот был проведен в чрезвычайно короткие сроки, поскольку в комнатах прислуги не было ничего, кроме кроватей и стульев, и все слуги могли похвастаться только одним комплектом одежды.

Пока остальные служащие, напустив на себя обеспокоенный вид, получали удовольствие от неожиданных драматических событий, Грейс отчаянно пыталась сохранять хладнокровие. Она не сомневалась в том, что следующим шагом станет допрос прислуги, а возможно, и личный досмотр, и, хотя пропавшего документа у нее не было, она очень боялась, что личный досмотр будет проводить мистер Сильвестр Победоноссон. Она понимала, что, если это произойдет, если он просто прикоснется к ней, она больше не сможет сдерживаться. Возможно, она и не сумеет убить его, но не будет просто стоять и позволять ему ощупывать себя. Она вряд ли справится с желанием укусить его, поцарапать или ударить. И тогда, конечно, игра будет окончена.

— За последний час никто не выходил из здания, не так ли? — спросил Сильвестр Победоноссон.

Все покачали головами, и миссис Победоноссон быстро пересчитала слуг.

— Судя по всему, нет, — подтвердила она.

— Значит, если пропавшего документа в доме нет, вор держит его при себе.

— Погоди-ка. — Джордж Победоноссон достал из кармана золотые часы и, прикрыв ладонью гравировку «Томасу Перкинсу от любящей супруги», открыл их. — В здании все-таки стало на двух человек меньше. Завтрашние трупы отправились на склад в Ватерлоо, где будут дожидаться своего поезда.

— Ну, вряд ли кражу совершили они! — презрительно фыркнула его супруга.

На какое-то время воцарилась тишина, а затем Джордж Победоноссон задумчиво произнес:

— Возможно, и они. Я сегодня спускался в подвал, чтобы проверить, все ли готово, и обратил внимание на то, что крышка одного из гробов немного сдвинута.

— Ты хочешь сказать, что один из покойников встал и похитил свидетельство?

Джордж Победоноссон бросил на жену испепеляющий взгляд.