Александра Хоукинз - В объятиях порочного герцога

Кстати, планы приходилось строить опять же с оглядкой на Норгрейва.

Конечно, старый друг первым поздравит Тристана, когда тот обзаведется новой любовницей, однако это не помешает ему проводить с ним почти все его свободное время. Занятый своими мыслями, герцог не сразу заметил, что Энис, пошептавшись с Норгрейвом, соскочила с кровати. И только когда девушка встала на колени возле кушетки, его взгляд остановился на ее хорошеньком личике.

— Ваша милость, я вам нравлюсь? — спросила Энис с ноткой неуверенности.

Тристан окинул взглядом обнаженную, предлагающую ему себя женщину. Он не обратил на нее внимания, когда Джуэл представила их друг другу, поскольку рассчитывал, выпив с Норгрейвом за его победу, удалиться к себе. Теперь, рассмотрев как следует лицо девушки, он не нашел в нем изъяна. Лет ей было двадцать—двадцать пять, он затруднялся сказать точнее, потому что крошка обильно напудрилась и нарумянилась. Как на его вкус, она была излишне худощавой, но зато сложена словно богиня. Тристан посмотрел на Джуэл и подумал, уж не решила ли она все за него заранее. Он мог бы догадаться сразу, ведь Энис — одна из ее последних протеже… Если герцогу нужна любовница, пока он будет в Лондоне, почему бы ему не остановить свой выбор на Энис? Предусмотрительная Джуэл обо всем позаботилась — избавила его от необходимости искать себе возлюбленную!

К сожалению, Джуэл была слишком занята, услаждая его друга, чтобы подтвердить или опровергнуть это предположение.

Энис все еще ждала ответа, и Тристану пришлось снова посмотреть на нее.

— Ты очень хорошенькая, моя крошка. Но сегодня мне хватит бренди и своих мыслей. И я не хочу лишать Норгрейва твоего общества.

На лице девушки отразилось разочарование.

— Но он сам сказал…

Даже с такого расстояния было видно, как у Норгрейва от смеха затряслись плечи.

— Тристан, не будь задницей! У тебя на гульфике [1] Гульфик — клапан на брюках. ( Здесь и далее примеч . пер . , если не указано иное .) скоро пуговицы поотскакивают!

— Занимайся своим делом! — парировал Тристан, глядя на выпуклость у себя на панталонах. Это было глупо, и все же он попытался прикрыть свое возбужденное естество рукой. И если бы он вообще мог краснеть, то краска непременно залила бы его лицо.

Маркиз прыснул со смеху и шлепнул свою «наездницу» по заду.

— Тебе бы тоже не мешало собой заняться, мой друг!

Джуэл охнула от неожиданности, когда Норгрейв опрокинул ее на спину и лег на нее всем телом. Уткнувшись лицом в ее шею, он заурчал от удовольствия, а женщина тихо засмеялась.

Тристан вздрогнул, ощутив прикосновение Энис. За эти секунды она успела приблизиться. Левой грудью задела ногу мужчины, когда протянула руку к его гульфику.

Он накрыл рукой ее пальчики, уже успевшие расстегнуть пару верхних пуговиц.

— Пожалуйста, не слушай моего друга! Я не вру. И ничего от тебя не жду. Если хочешь, возвращайся на кровать…

— Я не хочу, ваша милость.

Она чуть запрокинула голову, чтобы видеть его лицо. Прическа Энис растрепалась, и это сделало девушку еще более обольстительной. А обольщать она умела: мгновение — и пальчики прелестницы скользнули в прорезь панталон и обвились вокруг его возбужденного естества.

— Бренди и ваши мысли остаются при вас. Остальное предоставьте мне.

Левая нога мужчины сползла с кушетки, бедра разошлись. Энис восприняла это как приглашение и придвинулась совсем близко, прижимаясь грудью к его чреслам. Тристан не стал ее останавливать, когда она отвернула верхний клапан его панталон и принялась поглаживать высвободившуюся горячую плоть. Глупо было бы отрицать, что он возбужден, тем более своим предложением Энис удалось-таки преодолеть его сопротивление.

«Любая женщина сгодилась бы … »

Этот самонадеянный мерзавец Норгрейв угадал его желание раньше, чем он сам.

И оказался прав. Вида женщины, с вожделением взирающей на его мужское орудие, хватило, чтобы похоть взяла верх над здравомыслием. Норгрейву было все равно, с которой из женщин Тристан займется любовью, лишь бы он перестал вести себя как зануда.

Эта мысль пригасила пыл герцога.

Тристан терпеть не мог, когда им манипулировали. Энис резко вздохнула, стоило ему схватить ее за волосы, мешая нагнуть голову. Их взгляды встретились. В одном читался сдерживаемый гнев, в другом — боль и затухающее сладострастие.

— Ваша милость, позвольте доставить вам удовольствие!

Ответить он не успел: язычок скользнул меж губ и лизнул его. Мускулы живота напряглись, и Тристан проглотил стон, готовый вот-вот сорваться с губ.

— Будь я проклят! Женщина, ты хочешь моей смерти?

В глазах Энис появился лукавый блеск.

— На этот вопрос я отвечу утром.

На сей раз Тристан сам направил ее, и Энис постаралась захватить побольше его горячего и твердого орудия. Мужчина стиснул зубы, когда девичья ручка сжала его, чтобы хоть как-то сдерживать толчки.

Словно сквозь пелену Тристан видел, что Норгрейв наблюдает за тем, как Энис услаждает друга своим искусным язычком. Хитрый дьявол, он прекрасно знал, что выиграл битву. В этот раз Тристан решил дать другу насладиться его маленьким триумфом, который доказывал лишь то, что он, Блекберн, совершенно не склонен к аскетизму.

Но по возвращении в Лондон он сам — сам! — выберет себе любовницу.

-Имоджен!

Юная леди, которой было адресовано это восклицание, сидела перед туалетным столиком в своей комнате, и горничная как раз заканчивала завивать ее волосы. Девушка вовсе не считала себя тщеславной, но сегодня вечером ей просто необходимо было выглядеть наилучшим образом.

— Папа в третий раз зовет тебя! — с беспокойством заметила ее младшая сестра. — А ты ведь сама знаешь, какой он… «Если мне придется крикнуть в четвертый раз…»

Имоджен закатила глаза.

— «… Я за себя не ручаюсь!» — закончила она фразу. — Отец говорит так, когда сердится… Знаю, Верити. Но Марджори уже почти управилась с моими волосами. Да, Марджори?

— Да, миледи! — Горничная отложила горячую плойку в сторону и принялась укладывать кудряшки в затейливую прическу. — Сегодня все кавалеры будут умолять вас о танце, честное слово!

Верити, которая стояла возле приотворенной двери и смотрела, не идет ли отец, сердито отозвалась:

— А я, по-твоему, буду весь вечер подпирать стену со старыми девами?

— И будешь, если не перестанешь хмуриться и ныть! — поддразнила ее Имоджен, но младшая сестра уловила в ее тоне предостережение.

Марджори привыкла гасить ссоры между сестрами, а потому поспешила возразить:

— Вы тоже чудо как хороши, леди Верити! И будете иметь не меньший успех в свете, чем ваша сестрица, однако замуж ее все равно нужно отдать первой.