Александра Хоукинз - В объятиях порочного герцога

— Я слышала, что лорд Ренчер ухаживает за Линорой Вайнол, — осторожно ответила Имоджен. Едва они перебрались в Лондон, она получила от подруги записку, в которой сообщалось, что уже в июне Вайнолы планируют объявить о помолвке своей дочери с виконтом. — Жаль только, никто не спросил, что думает по этому поводу сама Линора.

Морщинка меж бровями герцога Треветта обозначилась сильнее.

— То есть вы не отрицаете факт своего вмешательства в дела мисс Вайнол?

— Смотря что вы подразумеваете под « вмешательством в дела », папенька. — Имоджен пожала плечами. — Линора спросила моего совета, и, как это заведено у друзей, я дала ей его.

Герцог помрачнел еще больше и, склонившись над дочкой, задал вопрос:

— И вы посоветовали ей отвергнуть предложение достойного человека и сбежать с тем, у кого ни гроша за душой?

— Это звучит слишком грубо, отец!

Имоджен прежде не рассматривала дело в таком ключе.

Герцог покачал головой, пытаясь понять, насколько его дочь причастна к скандалу.

— А как вы сами определите роль, сыгранную вами в деле, закончившемся для мисс Вайнол бесчестьем?

— О каком бесчестье вы говорите? — резко возразила Имоджен. — Мистер Хьюитт и мисс Вайнол уехали, не испросив благословения ее родителей, это правда, но зато теперь Линора замужем за человеком, которого любит и который, хочется верить, будет ценить это счастье до конца своих дней!

— Послушать вас, Вайнолы должны радоваться тому, что их дочь, вместо того чтобы стать супругой респектабельного человека с титулом, который возвысил бы их дочь в свете, теперь услаждает своим обществом второго сына какого-то жалкого торговца!

Девушка тут же встала на защиту избранника сердца Линоры:

— Папенька, мистер Хьюитт — очень достойный джентльмен! Он…

— Не говорите мне ничего! О нем я вообще не хочу слышать!

Суровый приказ отца заставил ее умолкнуть.

— Вы еще не объяснили мне свое участие в этой истории, — вымолвил он. Герцог пытался говорить спокойно, но леди Имоджен догадывалась, что, прибегнув к простой дедукции, он получил ответ на свой вопрос.

— Ничего страшного я не сделала, папенька. — Она всплеснула руками. — Линора хотела поговорить со мной, так как боялась, что родители не примут ее решения отказать лорду Ренчеру. Она призналась мне, что любит мистера Хьюитта, и поведала о своем отчаянии, ведь ее семья никогда не дала бы согласия на этот брак по любви.

— Разумеется, родители не одобрили бы его! Они ведь любят свое дитя.

Имоджен едва удержалась, чтобы не возразить: если родители любят дочь, то почему бы им не согласиться с ее решением?

— Линора попросила меня встретиться с ее мистером Хьюиттом. Мы встретились, и молодой человек показался мне вполне благоразумным и порядочным. Поэтому я… — Имоджен осеклась.

Герцог потер глаза. Выражение лица у него было сердитое и в то же время обреченное.

— Рассказывайте, дитя мое, не стесняйтесь. Тем более мне уже известно, чем все закончилось.

Имоджен, вздохнув, продолжала:

— Мысль о том, что им с мистером Хьюиттом придется расстаться, была ненавистна Линоре. Ее возлюбленный попросил у мистера Вайнола руки´ его дочери и был отвергнут. Тогда он предложил бежать и пожениться тайно, и Линора спросила совета у меня. — Будучи не в силах выдерживать устремленный на нее гневный взгляд отца, Имоджен уставилась на свои сцепленные руки. — И я сказала, что если она не хочет становиться женой лорда Ренчера, то им с мистером Хьюиттом лучше отправиться в Гретна-Грин [3] Гретна-Грин — небольшая деревня на юге Шотландии, где пары могли венчаться без согласия родителей, что было невозможно сделать на территории Англии до достижения молодыми 21 года. ( Примеч . ред .) .

— Это все?

«Если повезет, меня запрут в комнате всего лишь на неделю!» — подумала Имоджен, а вслух сказала:

— И я научила Линору солгать родителям. Первые несколько дней после побега они думали, что Линора гостит у нас. Хотя, полагаю, все разъяснилось очень быстро. Ее отец, вероятно, спросил, чем мы с Линорой заняты, и вы…

— Я сказал, что понятия не имею, о чем он говорит. — К герцогу полностью вернулась его изначальная суровость. — Можете ли вы представить всю неловкость положения, в которое вы меня поставили этой ложью?

— Папенька, прошу, простите меня! Я этого не хотела, — прочувствованно заверила его Имоджен. Девушке и в самом деле было стыдно, что отец запутался в паутине сотканной ею лжи. — Но когда Линора попросила меня о помощи, я даже не подумала отказать. Ведь она моя подруга…

— Вам не следовало вмешиваться, Имоджен. Признáюсь, вы очень разочаровали меня.

У девушки задрожала нижняя губка — верный признак огорчения. Имоджен обожала отца, и ей было больно думать, что своим проступком она уронила себя в его глазах.

— Значит, порки не избежать? Еще можно запереть меня в чулан и не давать ничего, кроме воды и хлеба…

Имоджен бросила быстрый взгляд на отца, но он уже отвернулся. Полной уверенности не было, и все же ей показалось, что уголки его губ дрогнули, как если бы он подавил улыбку.

— Обойдемся менее драматическими мерами, дитя мое. Хотя запереть вас в спальне было бы с моей стороны большой любезностью. Помогая Линоре сбежать, вы кое о чем не подумали…

— О чем же?

— Что придется смотреть потом в глаза ее родителям. Они быстро поняли, кто содействовал их дочке, и это открытие их не обрадовало. Лорд Ренчер, конечно, не из тех джентльменов, по которым обычно сохнут юные леди, но он человек респектабельный, он богат, не злоупотребляет алкоголем и азартными играми и стал бы для вашей подруги снисходительным супругом. — Герцог повернулся и посмотрел на дочь. Его взгляд смягчился, стоило ему увидеть в глазах Имоджен слезы. — Что ж, мисс Вайнол сама выбрала себе супруга, однако неизвестно, будет ли их совместная жизнь легкой. И вам обеим придется жить с мыслью, что вы поспособствовали этому.

Девушка шмыгнула носом, стараясь не заплакать. Герцог подал ей платок, и она пробормотала слова благодарности.

— Мне следует попросить у родных Линоры прощения? — спросила Имоджен, вытирая слезы, выступившие в уголках глаз.

— Только если в этом возникнет необходимость. Сэр Горацио с супругой предпочли бы не привлекать внимания к недавнему замужеству своей дочери. Благо, лорд Ренчер проявил себя с лучшей стороны, ибо быть отвергнутым ради соперника, во всех отношениях менее достойного, — это оскорбление.

Имоджен кивнула.

— Мне позволено будет выехать сегодня с матушкой и Верити?

— Через три дня день рождения нашего монарха, так что празднует вся страна. И я не вижу необходимости лишать вас этого удовольствия.