Маргарет Барнс - Изабелла Прекрасная

— Это та самая опочивальня, которую Ваше Высочество занимали в прошлый приезд, — сказал он, открывая дверь из приемной в ее покои. — Надеюсь, мои люди позаботились обо всем, чтобы вам, мадам, было здесь удобно.

— Да, я вижу, — сказала она. — Извините, сэр Роберт! Я благодарю вас за заботы, но я не уверена, что мне здесь вполне понравится.

Когда она устало опустилась в кресло с высокой спинкой, стоявшее перед весело пылавшим очагом, ее руки ухватились за такие знакомые резные ручки кресла. Это было то же кресло, в котором она сидела, слушая страшный рассказ о жестоком убийстве ее супруга.

Сухой, бесстрастный голос Друсциллы и резкие, пронзительные голоса толпы, которые она слышала совсем недавно, обвинявшие и поносившие ее на улицах, перепутались в ее памяти. Ей хотелось лишь одного — изгнать их, как и всех врагов, которых они нажили вместе с Мортимером. «Наверно, их сотни, — подумала она, — разбросанных по всей Англии. Может быть, иные из них притаились неподалеку от мрачного замка?» Октябрьские сумерки сгущались рано, и уже прозвучал гонг гасить свечи, ложиться. Вдали, в городе, царил мрак, так что любой под покровом темноты мог незаметно подобраться к крепостным стенам.

— Вы поменяли все запоры перед нашим приездом, как приказал милорд Мортимер? — спросила Изабелла.

— Да, и укрепили все засовы, — уверил ее Эланд.

Изабелла чуть расслабилась и, закрыв глаза, откинулась в кресле. Ее потрясли крики толпы, окрестившей ее Волчицей! Слава Богу, здесь она была в безопасности…

— Вы не забыли поднять мост и опустить решетку?

— Конечно. А у ворот поставлена охрана.

— Ваши солдаты хорошо стерегут со стороны крепостной стены?

Если искушенный в делах коннетабль и был удивлен или обижен ее настоятельными вопросами, он постарался не показать вида.

— Милорд Мортимер все обошел со мной и нашел, что все в порядке. А он разбирается в мерах охраны, — серьезно уверил ее Эланд.

Изабелла прикоснулась к его руке очаровательным жестом, как бы прося прощения за свою настойчивость, когда он наклонился, чтобы подставить пуфик ей под ноги.

— Я знаю, знаю, мой добрый Эланд! Он считает вас одним из самых лучших коннетаблей в наших замках. Просто у меня был сегодня…

Она не могла ему признаться в присутствии придворных дам, что испытала жуткий шок.

— У меня было такое трудное путешествие, — неуклюже закончила она фразу. Всю ночь она не сомкнула глаз, пытаясь преодолеть свои страхи.

— Ты что, заболела или слишком утомлена? — спросил ее Мортимер, когда она уклонилась от его объятий. Но она так и не посмела рассказать ему о своем унижении. Она сослалась лишь на то, что ее оскорбили несколько простолюдинов на улицах. — Я тебя предупреждал, что настроение Лондона сильно изменилось, — напомнил он, а сам уже размышлял о том, что будет говорить завтра, когда соберется Парламент.

Утром Изабелле стало немного легче, когда она увидела, как въезжает в замок ее сын. Он прекрасно выглядел, и его сопровождал всегда веселый Монтегю.

Заседание Парламента было бурным, и Мортимер, как всегда, старался подавить сопротивление.

Он сидел в присутствии короля и настаивал, чтобы все обращались к нему как к герцогу Маршу. Он начинал кричать, как только его пытались критиковать, и отчитывал полуслепого Линкольна и Бохена, нового молодого герцога Херфорда, потому что они посмели поселиться так близко к замку и к королеве. И смущенный Эланд вынужден был искать для них жилье вне стен города. Так что к концу недели было достигнуто слишком мало. Постоянно вспыхивали ссоры, свары. «Мы сами наживаем себе все больше и больше врагов», — подумала Изабелла, наблюдая, как мужчины собирались в отдельные группы и сердито беседовали друг с другом.

— Король недоволен, что с его кузеном Линкольном обращаются столь бесцеремонно, — предупредила она Мортимера.

— Король! — презрительно хмыкнул он. — Он думает лишь о турнирах и балах, как и его отец!

— Надеюсь, ты не ошибаешься! Но не забывай, как он поступил во время другого заседания Парламента, когда отказался надеть корону отца при его жизни! Из моего окна я видела его сегодня вместе с Монтегю, и они оба очень серьезно разговаривали с Эландом в маленьком садике у церкви. Мне кажется, он протестовал, что его сторонникам не разрешили остановиться в замке. Не думаешь ли ты, Роджер, что наш деловой коннетабль…

— Моя дорогая Изабелла, твои нервы в плачевном состоянии, и ты видишь опасность там, где ее нет! — резко оборвал он ее. — Король и Монтегю более заинтересованы в том, какова здесь охота, а не в том, есть ли у Линкольна из Херфорда удобные постели и хороший приют. А Эланд ни о чем не помышляет, кроме баллист и таранов, и оборона замка так хорошо устроена, что я могу тебя уверить, что даже отряд сарацинов не проберется сюда ни через ворота, ни через крепостную стену. Но если ты сомневаешься в его верности и не доверяешь моему мнению, я прикажу, чтобы каждую ночь он приносил тебе ключи от замка, и они будут храниться у тебя.

— У меня нет причин не доверять ему. Я и сама не знаю, чего боюсь и кому не верю, — призналась Изабелла, и у нее на глазах выступили слезы. — Правда, мои нервы напряжены, и силы на пределе… Я не смыкаю глаз с той поры… как я была здесь…

Он поцеловал ее и посадил ей на колени маленького щенка, чтобы как-то развлечь ее.

— Тебе нужно попить той настойки, которую доктор Бромтофт прописал тебе в Тауэре. Помнишь, как ты помогла мне усыпить моих тюремщиков? — сказал Мортимер и ухмыльнулся. Изабелла позавидовала его самообладанию.

Теперь каждую ночь Изабелле стали передавать ключи от замка после того, как главные ворота запирались на ночь. Как это ни было глупо, но Изабелла почувствовала себя гораздо увереннее. Она не доверяла Роберту Эланду, несмотря на его услужливость и вкрадчивые манеры.

Ей также стало легче с приездом ее сына, который воспринимал все ссоры и неприятности вполне спокойно, хотя сам совершенно не желал принимать в них участие. Как только заседания Парламента закончились, он пришел к ней в комнату, чтобы попрощаться. Он и Вильям Монтегю собирались несколько дней поохотиться в Шервудском лесу. Коннетабль послал с ними проводника. Изабелла нашла вполне естественным, что ее сын желал уехать подальше от скандальных взрослых. Он обещал по возвращении повидаться с ней до того, как вернется к Филиппе, которая уже отправилась на север. Изабелла и Мортимер потворствовали его желаниям. Они предпочитали оставаться в замке одни. Для Изабеллы замок был полон несчастливых воспоминаний, ее постоянно тревожили неприятные предчувствия, и она все время перебиралась в другие покои.

— Сэр Роберт опаздывает, — жаловалась она после того, как ее сын и Монтегю отбыли.