Шеннон Дрейк - Нечестивец

Камилла опустилась к нему. Брайан припал к ее губам. Огонь страсти бушевал, мешая все ощущения и туманя сознание. Она понимала только, что они горели в этом пламени, слившись воедино, и — будь что будет, она все равно уже погибла. Он стал для нее всем, чего она желала, в чем нуждалась, всем, что она… любила.

Его шепот защекотал ухо:

— Что же ты делаешь со мной? — Слова едва прорывались сквозь его прерывистое дыхание, но шепот продолжался: — Я забыл обо всем, сам не знаю почему, я потерял рассудок…

Брайан шептал о том, что чувствовала и она. Камилла перебирала пальцами его волосы, гладила спину, затем провела по мускулистым ягодицам, придвигаясь ближе. И почувствовала, как он приподнял ее и легко опустил на себя. И все ее ощущения сосредоточились на том, что он вошел в нее, стал частью ее. Ближе его — такого желанного — ничего быть не могло.

Прежде она шла за ним. Теперь могла вести его за собой — и повела.

Она вжималась в него, чутко ловила каждое ощущение — напрягшиеся мышцы под ее пальцами, затвердевшие соски ее грудей, щекочущие волоски на его груди, руки на ее бедрах, направляющие ее движения…

Камилла изогнулась в экстазе, и он быстро перекатился вместе с ней, подмяв ее под себя. Ее сотрясала дрожь, словно сюда прорвался ветерок из лесов, что темнели за окнами.

Затем этот трепет унялся, выровнялось ее дыхание. Камилла вытянула руку и, касаясь его лица, тихо спросила:

— Почему?

Она подумала, что он откинется на бок, но он приподнялся на руках, нависая над ней, его бедра остались между ее раздвинутых ног.

— Потому что я был чудовищем.

— Но это… всего лишь шрам.

— Зачем эта ложь?

— Не ложь. Все дело в том, что я не готов принять этот мир.

— Маска не изменила вашу душу! — настаивала она.

Брайан рассмеялся и снова поцеловал ее в губы.

— Такая свирепая! Как тигрица. У нас всех есть секреты.

Камилла покачала головой:

— Как ни печально, лорд Стерлинг, я — открытая книга.

— Но в каждой странице такие глубины.

— Вы снова играете.

— Все игра. Игра со смертью, — сказал он, вставая.

Камилла лежала обнаженная, среди смятой одежды. Она пошевелилась, и Брайан наклонился и обнял ее, помогая встать и снова целуя.

— Мне придется уйти, — тихо сказала Камилла.

Он покачал головой.

— Но я не могу… остаться здесь.

— Почему?

Она освободилась из его объятий.

— Вы — граф Карлайл.

— Да, такая колдунья, как вы, не может гостить в замке лорда, — прошептал он, подхватил ее на руки, прошел в соседнюю комнату и опустился вместе с ней на прохладное и свежее, величественное ложе. Крепко обнял ее и сказал: — Не стоит вам — ни в коем случае! — бродить по замку ночью.

— Не буду.

— Той ночью вы сказали то же самое.

— Разве я уже давала такой обет?

Она подняла руку к его лицу и пальцем провела по шраму, от лба до подбородка.

— Он едва заметен, — шепнула она, — маска ни к чему.

— Извините. Я не намереваюсь жить по вашей указке.

Камилла внимательно посмотрела на него:

— Я не указываю. Терпеть не могу обмана!

— Я не намеревался обманывать вас.

— Нет! Но я по наитию продолжаю участвовать в вашем спектакле. — И добавила: — Сегодня вы спасли Алекса, и я благодарна.

— Его спасли вы .

Она покачала головой:

— Вы оказались более сведущи, чем я.

— Мне уже случалось иметь дело с укусами змей, — пояснил он. — В Индии… Судане. — Брайан вздрогнул и неожиданно отвернулся. — И в Каире, — добавил он с горечью.

— Но вы никогда не содержали и не разводили змей, так?

Брайан изумленно посмотрел на нее:

— Какого черта? Они весьма опасны — вы сами убедились этой ночью. — Он отвернулся, положил руки за голову и уставился в потолок. — Алексу просто повезло — невероятно повезло. Этот яд смертельно опасен. Похоже, ему удалось выкарабкаться, хотя отважусь предсказать, что долго он еще будет в полузабытьи. Но если организм крепкий… — Он повел плечами. — Утром я буду занят делами. Полагаю, вы поухаживаете за вашим другом.

Камилла не ответила. Пусть думает так, решила она. А у нее другие планы на этот день.

Но Брайан неверно истолковал ее молчание.

— Камилла, я хотел сказать, что Алекс идет на поправку. Ведь он продержался эту ночь, я и сам видел, как люди выживали после укуса кобры.

— Да, — прошептала она. — Он выживет, я верю.

— Ведь он ваш преданный друг, так?

Она пристально посмотрела на него, чувствуя, как сердце закипает гневом. Брайан Стерлинг прекрасно знал, что их отношения были дружескими — не более того.

— Да, Алекс мой друг. Спасибо, что согласились привезти его сюда, — сказала Камилла несколько отчужденно. Эта чопорность не вязалась с ситуацией — она лежала обнаженная, в одной с ним постели.

— Камилла, серьезно…

— Если серьезно, то я устала до предела, — прошептала она.

Брайан умолк. Ей отчаянно хотелось избежать дальнейших расспросов, и обвинений, и душеспасительных разговоров о светлом будущем — и Камилла прикоснулась к нему. Он обнял ее.

— Я так и думал — вы просто устали.

— Устала спорить, — пояснила она. — Нам так легко все решать в споре.

Он встретился с ней взглядом и погладил ее по щеке.

— Милая мисс Монтгомери, поверьте, мне как раз легче решать все без спора.

Брайан был прав. Потому что когда он касался ее — ни будущего, ни прошлого не было.

Был только миг — и в нем вся жизнь.

Естественно, происшествие в Британском музее попало на первые полосы всех утренних газет. И так же естественно туда пролезли все старые пересуды о проклятии. Каждый репортер прилежно поминал о том, что змея напала как раз после того, как лорд Стерлинг, год пребывавший в трауре, вернулся на трибуну достославного учреждения и объявил о своей помолвке. С простолюдинкой. Служащей музея.

Но пока ни в одной статье — Брайан быстро просматривал их одну за другой — ничего не говорилось о семье Камиллы. Репортеры со всем пылом оспаривали реальность того проклятия, ведь от укусов пострадал не он — в его привычной роли, а совсем другой человек. Упоминали, что и лорд, и его невеста оказали помощь жертве. Газеты также отдавали должное храбрости Алекса Миттлмэна, отважившегося обезвредить змею, и сострадали молодому человеку, который находился между жизнью и смертью.

Только Брайан закончил просматривать газеты, когда в зимний сад вошел Шелби и доложил, что сэр Тристан просит уделить ему минутку для разговора. Он удивился, почему тот не явился сам.

Войдя к Тристану, он еще раз подивился — даже улыбнулся — его сообразительности.

— Я не хотел идти и демонстрировать, что совсем здоров! — объяснил он свое поведение Брайану. — Камилла останется здесь утром, а?