Шеннон Дрейк - Нечестивец

Спустя некоторое время она глянула в его сторону и заметила, что он интересуется ею. Подошла, уселась на стуле напротив и навалилась грудью на стол. Это был профессионально отработанный жест: ее груди почти вывалились перед ним — изобильно и многообещающе, специально для клиента, который удостоился ее внимания.

— Ну что, стучать привалил сюда? Или… — Ее ступня скользила по его ноге.

Он поводил пальцами вверх-вниз по высокому бокалу, глядя на свой джин.

— Не пудри мне мозги, крошка, — холодно произнес он.

Она откинулась на стуле, проницательно прищурившись:

— Не похоже, что ты при деньгах, старик.

Она наблюдала за ним, ожидая ответа.

— Может и нет, но знаю, где их взять, — сказал он.

Она смерила его взглядом. Одежонка на нем висела клочьями, а накладную бороду он заранее позаботился заляпать грязью.

— Фраер старый, с тобой только время терять, — отрезала она. — Извини. — Она привстала.

— Я в музее работаю.

Она снова села и прищурилась:

— Что, таскаешь помаленьку?

Он пожал плечами:

— Кто придерется к старику, который и свою-то метлу еле таскает?

— Знаешь, а я ведь могу мигнуть, и тебя заметут.

Он снова пожал плечами:

— Тебе тоже хватит. Не думаю, что твои купцы ошиваются здесь.

— А что, товар с собой?

Он перегнулся через стол и зашептал. Она откинулась на стуле, округлив глаза:

— Может… быть, я смогу как-нибудь завтра договориться.

— Мне твои завтраки не нужны. Я видел того парня из бара, что сидел здесь со мной, — его уже накормили вчера.

— Здесь всегда мокро — мог и поскользнуться, — сказала она.

Внезапно он выбросил вперед руку, изловчившись ухватить ее запястье.

— Сюда приходили нормальные парни, загнать кое-какие побрякушки. Твой кот хотел почистить их, но кто-то пришил его. Не хотели, чтобы он сам имел дело с той парочкой? Можешь не отвечать, мне твой ответ не нужен. Так вот, когда ты отправишься закладывать кое-что для меня — никакие паршивые урки не посмеют вынюхивать мой след. Назовешь только имя и место. И получишь свой кусок. Но если начнут вынюхивать, не сомневайся: жмуриков прибавится. Сама сказала, здесь всегда мокро. Так что смотри не поскользнись.

Пригрозив, он отпустил ее руку. Она сидела, потирая запястье, и сердито смотрела на него.

— Так мы в деле?

Проститутка кивнула. Брайан увидел огонек ненависти в ее глазах, полез в карман, откопал там золотой и быстро сунул монетку в ее ладонь. Если кто-то и заметил, можно подумать, что они договорились о свидании в темном переулке.

Он улыбнулся.

— Так я посмотрю… и подожду, — веско сказал он и покинул паб.

На улице Брайан приостановился. Ему хотелось выждать, пока она пошлет за ним очередного громилу. Он полагал, что купцы у нее все же были. Но она, скорее всего, думала, что вещь у него при себе.

Брайану оставалось только одно — не слишком спешить, удаляясь от паба.

Камилле необходимо было выбраться в город, но сделать это оказалось труднее, чем представлялось поначалу. Шелби уехал куда-то с графом Карлайлом. Доктор готовился к отъезду. Алекс, похоже, успешно сражался с остатками яда в организме — но все же она боялась оставить его в одиночестве.

Камилла заметила, что Корвин заступил на пост возле двери вместо Шелби. Он любезно поздоровался, когда она входила в комнату. Уходя, она решила поговорить с ним:

— Корвин, а граф уехал?

— Ага, мисс.

— Мне надо, чтобы вы отвезли меня в Лондон.

Он нахмурился:

— Мисс, я не могу оставить пост. И граф ничего не говорил мне о том, что вы собираетесь в город.

— Корвин, я же не в заключении, правда?

— Нет, конечно.

— У меня… назначена встреча. Сегодня. Для исповеди.

— Исповеди?

— Я католичка, Корвин. — И она замолчала, ожидая, не падет ли кара небесная на ее лживую голову. Но в глубине души она была уверена в чистоте своих намерений, поэтому знала: Бог милостив к ней.

— А, католичка, — пробормотал он. И недоуменно добавил: — Но сегодня суббота!

— Корвин, я знаю. В субботу принято ходить на исповедь, чтобы милость Господня снизошла в воскресенье. Прошу, отвезите меня в Лондон! И подождите, чтобы отвезти обратно, — добавила она для вящей убедительности.

— Я не могу оставить мистера Миттлмэна одного.

— А вы и не оставите его одного. Ральф и Тристан присмотрят за ним.

Корвин призадумался.

— Мне обязательно надо попасть на исповедь! — настаивала она.

Слуга кивнул:

— Как пожелаете. Я подожду вас, не беспокойтесь.

Камилла отправилась к Тристану — он был у себя и играл с Ральфом в шахматы. Опекун выглядел молодцом — выбрит и приодет.

Она поцеловала его в щеку и шепотом подсказала ему возможный ход. Взгляд Тристана оживился, он сделал ход. Ральф почесал затылок.

— Камилла, это нечестно! Я сейчас содрал бы с него три шкуры, не иначе!

— Прости, Ральф! Ты прав, ни к чему мне вмешиваться со своей помощью. Ведь он уже приходит в себя, и не надо делать ему поблажек, как больному, правда?

— А как там твой друг, Алекс? Идет на поправку? — спросил Тристан.

Она кивнула.

— Тристан, вот о чем хотела поговорить с тобой. Я… Мне очень нужно съездить в церковь.

— Церковь? Но сегодня суббота, — заметил Тристан.

Камилла вздохнула:

— Знаю, но… — Она лгала. Это, несомненно, грешно. Но у нее было важное дело. — Знаешь, у меня назначена встреча, надо поговорить, — уверенно закончила она.

— Так поговори со мной.

— Ей надо говорить со святошей — куда нам! — усмехнулся Ральф.

— Я знаю, что это важно для спасения моей души.

— Камилла, насколько я вижу, твоя небесная душа пребывает в хрустальном сосуде! — заметил Ральф.

— Боюсь, она в смятении, — улыбнулась Камилла. — И вы тоже внесли свою лепту! — В ее словах не было укора. — Я попросила Корвина отвезти меня в Лондон, но боюсь оставлять Алекса одного. Я имею в виду… — она замялась, — я хочу сказать, что его нельзя оставлять одного ни на минуту.

Тристан мрачно взглянул на нее.

— Я присмотрю за ним, — торжественно пообещал он.

— Ральф, если Тристан отлучится, замените его, — спросила она.

Ральф мрачно кивнул.

Камилла поблагодарила обоих.

Теперь оставалось самое главное — выскользнуть из дома незаметно: так, чтобы Эвелин Прайор не догадалась, что она уезжает!

Он знал: как только выйдет на улицу — не важно, что вокруг полно прохожих, спешащих на субботний рынок, — за ним будут следить.

Он влился в рыночную толпу и задержался у прилавка с овощами. Рыбаки нахваливали свой улов, а фермеры настойчиво предлагали попробовать свой урожай. Он шел от лавки к лавке, осматривая горы фруктов — вот только что, утром прибыли с юга, — и каждый раз замечал за спиной одного и того же субъекта.