Синтия Хэррод-Иглз - Флёр

— Чепуха, как он это сделает? — кипятилась Венера. — Он даже не представил своего проекта. К тому же у строительного комитета есть свой превосходный проект.

— Бросьте, вы же прекрасно знаете, что он никогда не будет принят. Послушайте, я расскажу вам, как все произошло. Мы стояли в оранжерее для лилии, и Пэкстон делился со мной своими планами расширения помещения. Я ответил, что предстоит затяжная работа, но он со мной не согласился. «Нет, — утверждал он, — эта конструкция — самая простая в мире, ее можно запросто изменить, удлинить, расширить, или вообще разобрать». Я рассмеялся и заметил, что только этого недостает тому каменному карбункулу, который они собираются возвести для Всемирной выставки. И вдруг эта идея пришла одновременно нам двоим в голову!

— Вы хотите сказать, что мистер Пэкстон предполагает построить павильон для выставки из стекла? — спросила Флер.

— Вот именно! Я знал, что удивлю вас всех! Неужели вы не видите, что именно такой павильон нужен! Во-первых, он будет гораздо дешевле стоить, во-вторых, это снимет все возражения Брухэма по поводу каменных стен с мортирами. Это будет временное сооружение, никто не будет его опасаться, это ясно как день. Раз! — и его собрали. Два! — и его разобрали. А разве не станет большой стеклянный дом украшением в Гайд-парке?

Флер уже включила свое воображение.

— Это будет так красиво, светлое, воздушное сооружение, словно парящий в облаках дворец! Вы только представьте себе, как он будет блестеть, переливаться на солнце, а через его стеклянные стены можно будет любоваться голубым небом и зелеными деревьями! Но павильон должен быть громадных размеров, папа. Разве можно сделать что-нибудь подобное из стекла? Будет ли он прочным и безопасным?

— Пэкстон в этом уверен. Инженерные принципы остаются теми же, при строительстве…

— Очень хорошо, — перебила его Венера, — но слишком поздно. Комиссия уже выставляет свой проект на тендер. Они не захотят рассматривать никакой альтернативы.

Сэр Ранульф махнул рукой.

— Все это пустяки, пустяки. Такие трудности можно преодолеть. Если возникнет необходимость, я поговорю с Букклейком и Коулом — они в этом знают толк.

— Но строительная компания не позволит выкручивать себе руки, даже такому знаменитому во всем мире садоводу, как ты.

Ранульф покачал головой.

— Ты неверно судишь о них, Ви. Они все хорошие люди и не имеют в этом никакой личной заинтересованности. Ладно, — уступил он с горестной улыбкой, — человеческую природу не изменишь, и, возможно, один или двое не смогут смирить свою гордыню. Но Стифенсон — самый лучший из них, а Брунел сразу все оценит по достоинству. Им вдвоем удастся увлечь за собой и остальных. — Он вскочил с места от нетерпения. — Фред все еще в палате общин? Могу поехать к нему и обо всем проконсультироваться…

— Ах, да сядь ты, наконец, невыносимый Джек в коробочке [1] Популярная детская игрушка; коробка с фигуркой, выскакивающей, когда открывается крышка. — Ред. . — Фредерику недосуг выслушивать твою чепуху. В парламенте возникли разногласия по поводу недееспособности папы, и Рассел разослал повестки, чтобы все явились на заседание. Можешь поговорить с ним за обедом. Но сегодня все равно уже поздно.

— Ты права. Пэкстон приезжает завтра в Таун, чтобы встретиться с Эллисом. Он может потом заглянуть в министерство торговли, чтобы поговорить об этом с Крэнвиллем. Он будет его лучшим адвокатом. Все ведь любят Пэкстона.

Возвращение сэра Фредерика из парламента послужило сигналом прислуге подавать на стол обед. За первым блюдом Сэр Фредерик вел беседу, а он был забавным собеседником. Выходец из старинной семьи банкиров, он сменил отца в фамильном бизнесе скорее по сыновнему долгу, чем по призванию. У него не было всепоглощающей страсти к деньгам, которая только и позволяет джентльмену понять их таинственную смену настроений и предсказать их поведение в будущем, словно речь идет не о деньгах, а о красивой, но капризной любовнице.

Работа в парламенте больше пришлась ему по вкусу, она давала выход его светским устремлениям и вознаграждала за все благодеяния. Он был прагматиком, поклонником утилитарного учения Бентама [2] Бентам, Иеремия (1748–1832) — английский радикальный юрист и философ, родоначальник философии утилитаризма. — Ред. и получал большое удовольствие от солидного земного бизнеса, любил доводить все до конца, чего бы это ни касалось — строительства железных дорог, пожертвований католической церкви или же запрета свалок. Но практической струнке Сэра Фредерика угрожала беспечная щедрость, которая очень часто уязвляла его супругу. Когда он бросал пригоршню монет нищему или обещал бродяге устроить его на работу, она принималась яростно бранить мужа, называя сентиментальным болваном.

Застольная беседа касалась множества тем. Все четверо были наделены пытливым умом и по таким случаям обычно забывали о различиях в возрасте и поле. От обсуждения идеи Пэкстона о строительстве громадного стеклянного павильона для Всемирной выставки они перешли к спору об архитектуре вообще. Фредерик, оседлав любимого конька, оплакивал утрату аркады на Риджент-стрит, которую недавно снесли по требованию общественности.

— Представляете, иду я сегодня вечером по Риджент-стрит домой, о чем-то задумался и не замечаю ничего вокруг. Вдруг, очнувшись, никак не мог понять, где же я нахожусь! — Он печально покачал головой. — Это отвратительный акт вандализма. Великий замысел Нэша [3] Нэш Джон (1752–1835) — английский архитектор. — Ред. , с его прекрасными дорическими колоннами, — это потрясающее закругление квадранта — все разрушено ради нескольких поганых торговцев, пожаловавшихся, что киприанки [4] Киприанки — распутные женщины, поклонницы Киприды. — Ред. мешают им заниматься бизнесом! Слышали вы когда-нибудь подобный вздор?

Венера укоризненно постучала указательным сухим пальцем по столу, а сэр Ранульф расплылся в улыбке.

— Твое поведение, Фредди, сегодня не отвечает общепринятому этикету.

Флер улыбнулась:

— Все в порядке, папа, не волнуйся. Я знаю, кто такие киприанки. Меня не коробят подобные слова. Во всяком случае, они не могут меня испортить, как ты считаешь?

Фредерик в недоумении переводил взгляд с отца на дочь.

— Боже! Фло! Неужели я их произнес? Прости меня, прошу тебя. Черт подери, я на самом деле запамятовал, что ты у нас еще такая юная и невинная! Ты во многом так похожа на нас! Прости, что не сдержался.

— Мне кажется, он хочет сказать тебе комплимент!

Тут вмешалась Венера, решительно меняя тему разговора. Когда они перешли в гостиную, Флер решила уговорить дядю сыграть с ней в триктрак. Венера поманила Ранульфа в дальний угол. Оба игрока о чем-то перешептывались, обмениваясь многозначительными заговорщическими взглядами.