Елена Романова - До любви две мили и один шаг (СИ)

— Куда мы идем? — ощущая его прикосновения, я буквально воскресала, освобождаясь от хандры и переживаний.

— В логово адской ведьмы, Анна. Не боишься?

Я рассмеялся — вот он и отплатил мне за негодяя. Мой любимый, мой желанный мужчина… Джеймс…

Мы подошли к дому со стороны входа для прислуги.

— Думаете, поджигателю удалось проникнуть в дом? — посетила меня нелепая мысль.

— Уверен, — он толкнул покосившуюся створку двери, и мы вошли в мрачное закоптившееся помещение, — осторожней, — он бережно помогал мне переступать через упавшие балки.

С ним я не боялась ничего на свете. По-ребячески наивно сжимала его большую ладонь двумя руками и шла следом, мечтательно улыбаясь.

Больше всего в доме пострадал господский этаж. Комнаты под крышей были съедены пожаром в последнюю очередь, значит, очаг был где-то рядом с моей собственной спальней. Гостевая комнатка, которую иногда занимала Шерри, была не просто обезображена — ее почти не было. Стена разделяющая ее с моей спальней напрочь отсутствовала.

— Я думаю, здесь, — произнес Джеймс.

— Китти, разве гостевая комната была открыта? — обратилась я к горничной, и она впервые за свою службу у меня, странно побледнела, в замешательстве кусая губу.

— Была закрыта, леди Блайт…

Меня дурачат, или я всерьез начинаю подозревать Китти? Я недоуменно уставилась на Джеймса, от которого тоже ничего не укрылось.

— А у кого были ключи? — сухо поинтересовался он, сверля ее взглядом, который стал безжалостно строг.

— Все ключи хранятся у леди и у экономки, миссис Мас.

— А где хранит свои ключи леди? — он, кажется, перегибает палку, включив обвинительный тон.

— Свои ключи я храню в шкафу моего бюро в кабинете, мистер Остин, — одернула его, многозначно вскинув брови, — и, разумеется, Кэтрин знает об этом. Но за нее я ручаюсь, как вы ручаетесь за вашу тетушку, Бейли.

— Я просто знаю, когда люди лгут, — сурово произнес, не спуская с Китти остервенелого взгляда, — а ваша компаньонка определенно лжет.

— Я сама разберусь с моей компаньонкой, — поспешила защитить ее.

— А миссис Мас? — пропустив мои слова мимо ушей, спросил Остин, — где она?

Я усмехнулась. Разошелся не на шутку.

— Под ваше подозрение попала добрая половина Великобритании, сэр? — я потянула его на воздух, ибо запах гари стал нестерпим. — Миссис Мас и остальная прислуга должны прийти за расчетом сегодня.

— За расчетом? — Джеймс остановился, — вы в них больше не нуждаетесь?

— Я уеду, мистер Остин. И мне нужна будет только Китти…

— …только Китти, — повторил он, — и больше никто?

Зачем он это спрашивает? Я не могу говорить неправду, глядя ему в лицо. Между нами все понятно: он жениться, я замужем. Мы никогда не будем вместе.

— И больше никто, — мой голос дрогнул, однако, я сохранила нужную интонацию. Между его бровей залегла недовольная морщинка.

— А ваша драгоценная протеже? Шарлотта Эванс?

Шерри… Я еще не думала, что мой отъезд причинит ей боль, но ведь причинит…

— Ей, наконец, станет спокойнее жить без своей подруги-проказницы, сэр.

— А как же Вебер?

— Патрик Вебер? — я скрыла улыбку, видя насколько серьезен для него вопрос. — Этот мужчина мало того, что влюблен в Шарлотту, так еще сегодня соизволил стреляться с мистером Найтом. Как вы думаете, стала бы я бродить здесь, если бы нас с ним что-то связывало?

— Тогда что вы делали у него?

— Разговаривала, мистер Остин.

— О чем?

— Это была светская беседа, — мне не хотелось говорить о причине моего визита в тот день.

— И из-за светских бесед, эти два… — он хотел выразиться, но в присутствии дамы сдержался, — эти двое решили поубивать друг друга?

— А вы полагаете, что из-за меня?

Он глядел испытующе и молчал, поджав губы. Гримаса злости и ревности. Неужели он посчитал, что двое моих любовников, узнав друг о друге, бросились стреляться? Нет уж, роковая женщина здесь Шерри, я лишь камень преткновения для них всех. Возвращаясь к вопросу его ревностных обвинений, я начинала закипать, вспоминая, что он приписывал мне не только связь с Вебером, но и Найтом. За кого он меня принимает, черт побери?

— Мистер Остин, — начала запальчиво, — только одного мужчину я… — горло свела судорога, едва я сообразила, что хочу сказать. Одного мужчину я люблю?

— Дааа, — он напряженно затаил дыхание, с жадным вопросом во взгляде взирая на меня. — Продолжайте.

— Твои вопросы оскорбительны, Джеймс, — вместо желанного ответа произнесла, — если я спала с тобой, это не означает, что я спала со всеми.

Китти тактично оставила нас наедине еще тогда, когда, позабыв обо всем на свете, мы стали обмениваться упреками и претензиями.

Он притянул меня к себе — властно, безоговорочно. Его лицо, распахнутые губы, между которыми виднелся кончик хищного языка, полыхали страстью. У меня захватило дух, когда его рука приникла к талии, крепко удерживая рядом с собой, а другая легла на затылок, едва не сбивая шляпку. Томящийся, влажный поцелуй опустился на мой рот, напоминая о большем. Я обвила его шею, прижимаясь к груди, но меня вдруг пронзила ледяная мысль, вторгшаяся в сознание, подобно фейерверку — он не мой, никогда не был и не будет моим. Он обручен с Мери, с красивой и нежной семнадцатилетней девчонкой, и у них впереди целая жизнь. Мне нельзя делать этот последний шаг — последний шаг, который может привязать меня к нему окончательно и разбить сердце. Я резко дрогнула и опустила голову.

— Джеймс… пожалуйста…

В этом моем стоне было отчаяние, страсть, страх, надежда — смесь абсолютно всех эмоций, которые двигали влюбленной женщиной. Он молчал, прикоснувшись к моему лбу губами, понимая все, что со мной творится.

Я подняла голову, встречаясь с ним взглядом. О, лучше бы не видеть его пронзительных, чутких, будоражащих глаз…

— Я не думала, что… — произнесла тихо, чувствуя, как прохладные пальцы скользят по щекам, подбирая горькие слезинки. Не думала, что влюблюсь? Что этот роман, который возник, как очередное приключение, закончиться вот так? Что я буду не просто влюбленной дурочкой, но еще и беременной влюбленной дурочкой, которая проиграла по всем направлениям.

— Скажи мне, — так же тихо попросил он, — скажи, что любишь меня, Анна. Меня одного.

Этот шаг мне не преодолеть. Да, я люблю его. Но это ничего не изменит. Я не хочу разрушить его жизнь, превратив в человека, бросившего женщину, на которой собирался жениться, и станет лишь любовником. Он никогда не пойдет на это, а если и пойдет в угоду мне, то перестанет быть собой.

Я коснулась его губ, повелевая им сомкнуться. Он тотчас поцеловали мои пальцы. Это выше моих сил. Я хочу целовать его, обнимать, всегда быть рядом. Как же я была бы счастлива, если бы этот сильный, страстный и нежный мужчина был моим мужем.