Эндрю О’Коннор - Армстронги. Загадка династии

Она быстро открыла свой кейс, достала фотографию места преступления и сравнила ее со снимком из ежегодника.

– Машина та же самая, – заключила она, отметив, что номера тоже совпадают.

К ней подошел мужчина из автомобильной ассоциации.

– Ну, как успехи? – спросил он.

– Все получилось, я нашла нечто очень интересное, спасибо вам. Могла бы я получить фотокопию этого снимка?

Пока он ходил копировать фотографию с гонок, Кейт отправилась к компьютеру, которым он разрешил ей воспользоваться. Она нашла в интернете данные переписи населения за 1901 год и, вбив в строку поиска имена Гаррисона и Виктории, выяснила, что тогда они проживали в поместье Океанский уголок в графстве Мейо.

– Они жили всего в нескольких милях от Армстронг-хауса, и при этом им принадлежал автомобиль, в котором был Чарльз, когда в него стреляли, – снова вслух произнесла Кейт.

Эмили вошла в дом на Хановер-Тэррас, и дворецкий закрыл за ней дверь.

– Ваш поход за покупками выдался удачным, миледи? – спросил он, когда она складывала принесенные ею свертки на боковой столик.

– Да, спасибо. А мистер Фитцрой здесь? – поинтересовалась она, снимая пальто и шляпку и передавая их дворецкому.

Дворецкий неловко замялся.

– Он в гостиной, миледи.

Она кивнула и направилась к лестнице. Поднимаясь по ступеням, она заставила себя успокоиться и вошла в гостиную. В лицо сразу же ударило облако дыма. Хью растянулся на диване на фоне темнеющего вечернего неба за окном и курил трубку с опиумом.

– О, ты вернулась, да? – заплетающимся языком пробормотал он.

Она посмотрела на него с отвращением, а затем развернулась и вышла из комнаты.

Арабеллу глубоко ранила измена Чарльза с Марианной Рэдфорд, хотя она никогда не устраивала ему скандала и даже не упоминала имени этой женщины. Марианна и ее несчастный муж просто вдруг исчезли из круга их общения.

Однако Чарльз преступил черту. Теперь она знала о его неверности, и это ясно иллюстрировало его отношение и к ней, и к их браку. С этого момента любая женщина представляла собой угрозу для Арабеллы. Чарльз всегда флиртовал и наслаждался вниманием женщин, но раньше Арабелла не особо переживала по этому поводу. А теперь она стала догадываться, что все эти флирты не такие уж невинные, как она полагала. Армстронг-хаус продолжал устраивать целый водоворот всевозможных светских сборищ, и Арабелла стала ловить себя на том, что подозревает уже каждую женщину, с которой общается Чарльз. И как бы она ни устала, она не уходила спать, пока последняя из гостий не покидала их дом.

Внимательно следя за поведением мужа в толпах приглашенных, она отмечала, что ни одна из женщин не привлекает внимания Чарльза так, как Виктория. Он буквально вился вокруг нее, как пчела над медом. Все время шутил, смеялся вместе с ней, заводил глубоко многозначительные разговоры. Тем более что и она прекрасно относилась к нему. Однако Виктория относилась прекрасно ко всем.

Чарльз вернулся в их спальню, проводив последнего из гостей, и застал там Арабеллу сидящей перед зеркалом за туалетным столиком и расчесывающей волосы.

Он сначала сел на кровать, а потом упал на спину.

– Должен сказать, что Гаррисон с Викторией были сегодня в ударе.

– Но ведь с ними всегда так, верно? Впрочем, так было бы и с любым другим, если б у него были их миллионы долларов и не нужно было бы переживать ни о чем на свете, – заметила она.

Он приподнялся и, опершись на локоть, насмешливо взглянул на нее.

– А о чем на свете нужно переживать тебе?

«В основном по поводу тебя», – язвительно подумала она, но вслух сказала:

– Я мать, на мне домашнее хозяйство…

– Ха! – Он прыснул от смеха. – Если это действительно так, то ты с этой работой справляешься очень плохо.

Она в ярости обернулась к нему:

– Не поняла! Я постоянно встречаюсь со старшим персоналом.

– Встречаешься – да, только ничего с ними не решаешь.

– Ты городишь абсолютную чушь, Чарльз!

– Я? Даже бедная маленькая Пруденс начала перехватывать кое-что из твоих прямых обязанностей и рассказывает слугам, что нужно делать; причем удается ей это гораздо лучше, чем тебе.

– Разве я не участвую во всех твоих мероприятиях и не развлекаю твоих гостей? – попробовала оправдаться Арабелла.

– О да, посещаешь, но ты больше уже не являешься душой и сердцем вечера! Люди уже восторженно не оборачиваются в твою сторону при твоем появлении в комнате, как это было тогда, когда я встретил тебя впервые.

– Если они не оборачиваются, то только потому, что годы замужества изменили меня – и не в лучшую сторону!

– Похоже, теперь все либо злит тебя, либо раздражает. Ты относишься серьезно к чему угодно, за исключением своих обязанностей хозяйки дома. Почему бы тебе не брать пример с Виктории?

Эти слова были для нее, словно пощечина.

– Я имею в виду, что у Виктории все получается легко и естественно. Домашнее хозяйство у нее работает, как часы, – а она ведь даже не из Ирландии. Она разбирается в бизнесе, руководит своим трастовым фондом. Она такая образованная и живет в согласии с собой…

– Да, Гаррисон заслуживает всего самого лучшего, потому что, как человек, он намного лучше тебя! – со злостью огрызнулась Арабелла.

Наверху, в своей спальне в мансарде, миссис Феннел сидела за столом в домашнем халате и делала записи в свой ежедневник.

– Иди спать, уже почти час ночи, – пробормотал проснувшийся Феннел, увидев ее сидящей под масляной лампой. – Боже праведный, а это что за шум?

– А ты как думаешь? – отозвалась миссис Феннел. – Здесь только они вдвоем так ругаются, что у дома чуть крышу не срывает. После отъезда леди Маргарет в этом смысле стало только хуже.

Было десять вечера, когда Виктория и Гаррисон вдвоем шли по главной улице Кастлуэста. Оба были приодеты.

– Напомни мне еще разок, зачем мы все это делаем? – со вздохом попросил Гаррисон.

– Мы делаем это ради твоего брата Джеймса. Он признался мне, что у него есть своего рода возлюбленная, которую, как он считает, никто из нас не примет. И мы идем в принадлежащий ей паб. Наша задача: вести себя исключительно приветливо по отношению к ней и к нему, – будем надеяться, что он здесь, – чтобы дать им понять, что мы не видим в их отношениях ничего предосудительного и неправильного, – уверенным тоном объяснила ему Виктория.

– Однако мы очень даже видим неправильное в этих отношениях! На наших глазах Эмили уже сделала губительный выбор, и мы же не хотим, чтобы Джеймс пошел по ее пути! Это убьет нашу бедную матушку! – предупредил Гаррисон.

– Не беспокойся – Джеймс и Долли оба…

– Долли! – в ужасе воскликнул Гаррисон.