Джуд Деверо - Искушение

К концу третьей недели Мелани отправилась к своей свояченице за советом. За этим визитом последовали ежедневные посещения. И каждый день перед Мелани ставился поднос с восхитительными пирожными в несколько ярусов, а Ровена запасалась полной бутылкой виски.

– Что-то не так, совсем не так, – сказала Ровена после чтения первого письма.

– Ангус собирается рассказать Джеймсу о завещании, – объявила Мелани во время своего третьего визита. – Джеймс должен знать, что его ожидает. Он обязан найти себе хорошенькую жену, иначе Колин получит право владения.

– Вы не знаете моего племянника, – сказала Ровена, опустошая стакан. – Джеймс такой упрямый, что отдаст ключи от этого ужасного дома Ангусу и скажет Колину «Добро пожаловать!».

В конце концов, Ровене пришло в голову написать Грейс с просьбой сообщить, что происходит.

И вот этим утром пришел ответ от Грейс, и Мелани чуть с ума не сошла, пытаясь выпроводить Ангуса на работу, чтобы пойти к Ровене и послушать письмо Грейс.

– Устроились, дорогая? – спросила Ровена, когда Мелани взяла тарелочку, полную пирожных и чашку чая, а Решена – стакан, до краев полный виски.

Мелани кивнула и принялась за первое пирожное.

«Ссора любовников, – писала Грейс, – глупая, детская ссора любовников. Никто не знает, что произошло, но все знают, как это началось. В этом виноваты моя дочь и сын Джеймса Маккэрна».

– Его сын?! – воскликнула Мелани и чуть не подавилась розовым кремом пирожного.

– Рамси – сын Джеймса, – удивленно сказала Ровена. – А вы не знали?

– Нет. И я не думаю, что об этом знает Темперанс; Она использовала его как лакея, чтобы он привозил и отвозил сообщения.

– Ему не повредит, – резко ответила Ровена. – Он не должен задаваться. Так где это я? Ах, да, сын Джеймса.

Элис и Рамси решили поиграть в купидонов. Они захотели, чтобы Джеймс и Темпе-ране оказались в ситуации, которая разрешится свадьбой, но ведь они дети и совсем не знали, как заставить взрослых сознаться в том, что они любят друг друга. Хотя все уже привыкли к мысли, что Джеймс и Темперанс любят друг друга.

Дети «исследовали» любовь. Спрашивали у деревенских, как они поженились. Должна признаться, что некоторые истории были удивительными, некоторые шокирующими. Я и не подозревала, что такие вещи происходят в нашей деревне.

Но совершенно случайно все перепуталось, и все деревенские женщины стали рассказывать Темперанс свои страстные истории.

– И она не понимала, что происходит? – весело спросила Мелани.

– Х-м-м-м-м, – произнесла Ровена и вернулась к письму.

Дети решили послать записки и Темперанс, и Джеймсу, что им обоим срочно необходимо встретиться. Вопрос жизни или смерти, что-то в этом роде. Записки сработали, потому что оба помчались на гору, где в старом пастушьем домике дети накрыли для них стол – вино и сыр – и развели огонь. Судя по тому, что я выпытала у них, Темперанс и Джеймс вошли в домик, закрыли дверь и вышли оттуда только через несколько часов.

Ровена положила письмо и подлила себе еще виски.

– Я думаю, несложно догадаться о том, что произошло между ними за эти часы.

– Только не Темперанс, – с отвращением сказала Мелани. – Вы не знаете мою дочь! Она своими высокими моральными принципами пристыдила бы римского папу. Она выше этого и абсолютно непогрешима!

– Но она никогда не сталкивалась с шотландцем в кильте в лунную ночь, – произнесла Ровена без тени юмора.

Мелани застыла с пирожным на вилочке в руке и вспомнила, как дважды Ангус надевал свой фамильный кильт.

– Возможно, вы правы. Продолжайте.

...через несколько часов. Они не разговаривали друг с другом с тех пор, не считая односложных реплик, в самых необходимых случаях.

– Да, – сказала Ровена, – лишь мужчина, с которым ты была в постели, может так тебя разозлить.

Мелани кивнула, соглашаясь с ней.

Ровена снова вернулась к письму.

На следующий день Джеймс приехал в Эдинбург и разговаривал с Ангусом. Насколько я выяснила (и не спрашивайте о бессовестных методах, которыми я воспользовалась), Ангус рассказал Джеймсу правду о Темперанс, и что Ангус не собирался выдавать ее замуж за Джеймса. Темперанс нужна была только для того, чтобы найти Джеймсу жену.

Ровена вопросительно посмотрела на Мелани.

– Я ничего об этом не знала. Мой муж мне ничего не рассказывал о встрече с Джеймсом.

И сейчас Джеймс почти не появляется дома, а Темперанс занимается тем, что помогает в деревне. Она написала издателю о рассказах Бренды и связалась с пивоваренным заводом насчет производства ликера Лилиас.

Внешне вроде бы все нормально , но все видят , что все переменилось. Мои шляпы продаются , но не больше того. Темперанс ведет переговоры , но она больше не смеет ся , как раньше , от радости , что сделка со стоялась.

Я пыталась поговорить с Джеймсом , выяснить , что происходит , но он еще хуже , чем Темперанс. Он отвечает , что Темпе ранс сама выбрала свое наказание и должна нести его. Никто не понимает , что он име ет в виду.

Честно говоря , ни один Маккэрн не до гадывается , что произошло , никто не зна ет , о чем они говорили в тот вечер , когда дети решили поиграть в сваху. Но мы все видим последствия. И Джеймс , и Темпе ранс – очень упрямые люди , они оба вы полняют свою работу , и никто не усту пит ни шагу.

В результате жизнь в деревне идет сво им чередом , но этот спор между Джеймсом и Темперанс повлиял на всех нас. Мы будем вам очень благодарны , если вы поможете нам или подскажете , что делать.

Искренне ваша ,

Грейс Дугал.

– Похоже, что нет никакой надежды на то, что эти двое поженятся, – произнесла Ровена, глядя на Мелани поверх очков. – Что же нам делать? Позволим Колину получить это имение? Избавимся от него раз и навсегда?

Мелани вонзила зубы в клубничное пирожное.

– Я не уверена, но, возможно, это мой шанс – наверное, единственный – обзавестись внуками. Мне кажется, что моя дочь действительно влюблена в вашего племянника.

– А Джеймс, без сомнения, влюблен в вашу дочь.

– Но ведь нельзя заставить людей жениться, – произнесла Мелани с сожалением. – А для Джеймса будет позором потерять деревню. А есть ли женщина на свете, в которую он был влюблен?

– Была, много лет назад, но она ему совсем не пара. Кенна. Так ее зовут. Я не слишком хорошо помню ее, но она была невероятно хорошенькой, слишком хорошенькой. Если бы эта девочка была из хорошей семьи, она могла бы выйти замуж за кого-нибудь...