Джуд Деверо - Искушение

– Гэви подарил мне этот камушек, когда мы впервые занимались любовью. Нам было по четырнадцать, я до сих пор чувствую запах вереска.

– И он не женился на тебе? Нахал! – Арти поддразнивал ее.

Кенна положила камушек обратно в коробочку.

– Он хотел жениться на мне, но я была слишком амбициозной. Я решила, что выйду замуж за старшего сына лорда, потому что у него было больше денег, и поэтому Гэви сбежал работать в Эдинбург. Позже я слышала, что он женился на какой-то сироте и вернулся домой через несколько лет. Но к тому времени я уже уехала учиться, а Джеймс тоже нашел себе жену.

– Что это? – спросил Арти, взяв тонкий кусочек меди, на котором был узор – дырочки, производившие впечатление, что в руках бумажная салфетка.

– Безделушка, оставшаяся от моего первого любовника, – ответила Кенна, улыбаясь своим воспоминаниям.

– Он играл в азартные игры?

Кенна быстро подняла голову.

– А что?

– Я видел такую штучку еще в детстве, и мой отец объяснил мне, что это такое. У одного известного игрока такая безделушка была вставлена в веер, вроде украшения. Но когда он раскрывал веер и смотрел на рубашки карт остальных игроков, то видел рисунок, говорящий о том, какие карты у его партнёров по игре. Конечно, пользоваться таким трафаретом можно только для определенного вида карт. Они должны быть с одного печатного станка, и этот человек договорился со стоявшим у станка, чтобы тот подогнал рисунок рубашки карт.

Сердце у Кенны застучало на всю комнату.

– И ты, конечно, не помнишь имени игрока?

Арти улыбнулся.

– Конечно, нет, но это фамилия древнего рода. Километровая родословная! Эта семья сражалась бок о бок с королями. А мой отец рассказывал, что мужчины в этой семье либо с честью умирали, либо бывали....

–...предательски убиты. Маккэрны, – прошептала Кенна. – Клан Маккэрнов.

– Верно! А откуда ты знаешь?

– Так вот из-за чего они ссорились, – тихо сказала она, – за один из трафаретов деда.

Она взяла кусочек меди у Арти и держала его в руках, словно это было само зло.

– Из-за этого медного кусочка умерла женщина, – сказала она и бросила его на кровать.

– Ее звали Эдвина?

– Да! – изумилась Кенна. – Как ты догадался?

– Это имя выгравировано по краю трафарета. Посмотри!

– Ее имя? Но ведь это бессмысленно. Она нашла его, и ее муж... – Кенна потерла пальцами виски, – нет, подожди-ка. Что сказал Гэви, когда дал его мне? Он сказал, что видел эту вещь на ее столе. Он шарил в ее спальне, а не в спальне ее мужа. Гэви схватил эту штучку, но когда услышал, как кто-то идет, спрятался в шкафу. Он и забыл о том, что все еще держит в руках эту вещицу. Он сказал...

Она замолчала на минуту.

– Да, Гэви сказал, что женщина искала ее, исступленно роясь в ящиках, а ему было стыдно, потому что ему всегда она нравилась. Гэви говорил, что хотел уронить эту штуку на пол после того, как женщина уйдет.

– Но не успел? Ее убили?

– Да! Ее муж вошел в комнату, и она обвинила его в том, что он украл у нее этот трафарет. Гэви говорил, что между ними была ужасная ссора, что они были очень злы, оба громко обвиняли друг друга во всех смертных грехах. А потом старик застрелил ее. Гэви говорил, что это был несчастный случай. Пистолет принадлежал ей. Она кричала, что муж ей надоел, что он сует нос не в свое дело, поэтому вытащила свой пистолет. Но когда муж попытался его забрать, пистолет выстрелил.

Кенна замолчала и посмотрела на Арти.

– Сразу же все в доме забегали, и в этом столпотворении Гэви улизнул из шкафа. Он даже не понял, что все ещё держит в руке эту медную полосочку до тех пор, пока не выбежал из дома, а потом слишком боялся кому-нибудь рассказать, что видел. На самом деле он никогда никому не рассказывал об увиденном, пока мы не стали с ним любовниками.

– А она сама играла?

– Нет, играл только ее муж, а позже я слышала, что его внук, Колин. В этой семье азартные игры – болезнь, передающаяся через поколение.

– А как ты думаешь, зачем ей нужен был трафарет? Она меняла его, чтобы муж проиграл в карты? Или надеялась, что его пристрелят, когда узнают, что он нечестно играет? – сказал Арти.

– Может быть, но почему тогда здесь ее имя? Похоже на то, что это ее трафарет, а не его..

– Возможно, она хотела сама попробовать играть в карты и выиграть однажды у мужа. Но в любом случае, эта вещь была важна для нее, раз она вытащила пистолет, думая, что трафарет взял Муж. Неужели она никогда не играла в карты?

– В каком-то смысле играла. Она тратила его деньги. То, что он не проигрывал в карты, тратила она. Гэви повторял, что... – вдруг Кенна замолчала.

– Что с тобой? – встревожился Арти.

– Карты! Колода карт у Джеймса. Он показывал мне ее. Это карты с изображением сокровищ!

– Ты говоришь глупости, – ответил Арти, заметно раздраженный тем, что не понимал ее.

Кенна схватила трафарет, перепрыгнула через кровать, подхватила письмо и позвонила, чтобы пришла горничная.

– Убирайся!

– Прошу прощения?

– Убирайся! Сейчас же! И никогда не возвращайся!

– Что с тобой? – повторил озадаченный Арти.

– Ничего! Я собираюсь замуж, вот и все! Я выхожу за человека, который и не подозревает, что он сказочно богат.

Арти сначала не понравилось, что его отшили, но затем он медленно и обворожительно улыбнулся.

– Я смогу навещать тебя?

Кенна оглядела его с головы до ног.

– Насколько я помню, – ответила она, – от Джеймса пахнет овцами. Конечно, ты сможешь навещать меня. Но только после свадьбы.

– Разумеется, – ответил Арти.

Он собрал одежду, перекинул ее через плечо и прошел мимо остолбеневшей горничной совершенно голым.

Темперанс была в своей спальне, где теперь часто находилась после ссоры с Джеймсом. Она пыталась занять себя заметками по поводу увиденного в деревне и составляла план дел для Нью-Йорка.

Услышав стук в дверь, она подняла голову.

– Войдите.

На пороге стояла пожилая женщина, и Темперанс не сразу узнала в ней мать Финолы.

Темперанс улыбнулась женщине: она прекрасно знала, зачем та пришла.

– Ваша дочь делает эскизы платьев. Я скоро взгляну на них. У меня просто пока нет времени.

– Я не за этим, – ответила женщина. – Мы хотим пригласить вас на обед.

– На обед? – не поняла Темперанс. – Эппи на кухне, она даст вам что-нибудь поесть.

Но женщина не двигалась с места.

– Я обязательно посмотрю эскизы, – повторила Темперанс, начиная раздражаться. – Я не забуду.

Но женщина продолжала улыбаться.

– Я знаю, что вы не забудете, и знаю, что вы поможете моей дочери, как помогли Грейс, но что вы скажете, если я приглашу вас сейчас на обед?

За все годы своей помощи женщинам Темперанс не припомнила случая, когда бы ее приглашали на обед. Приходя к нуждающимся, она сама всегда приносила с собой корзинку еды.