Ньевес Идальго - Черный Ангел

Келли закрыла глаза, она не хотела ничего видеть и ничего слышать. Она хотела только одного — умереть, разом покончив с этой агонией. Если веревка порвется, она разобьется о палубу, но если кто-то из этих взберется на верхушку мачты, то… Келли не хотела думать о том, что тогда будет, но не могла не думать об этом.

… Не имеющий никакого отношения к происходящему на корабле Мигель наслаждался стаканчиком вина, удобно расположившись в каюте Франсуа Бульяна в компании самого Бульяна и Пьера Леду. Остальные капитаны возвращались на свои корабли, поскольку о главном они уже договорились: они разделят добычу, как только бросят якорь на Гвадалупе, и Пьер заплатит причитающуюся долю тому типу, что сообщил им маршрут англичан. Когда Мигель тоже начал прощаться, Пьер сделал ему знак остаться, и теперь испанец ждал разъяснений.

— Я не собираюсь отказываться от девчонки, которая сейчас в моей каюте, — неожиданно выпалил Леду.

— Я тоже не думаю отдавать свою, — тут же ответил Мигель.

— О, боже! — взмолился Фран. — Ради всего святого, вы оба спятили! Женщины — это часть добычи, и парни захотят причитающуюся им долю, я уж не говорю о капитанах.

Пьер пожал плечами и подтолкнул бутылку к Мигелю. Иметь Мигеля в союзниках, было божьим благословением.

— Я заплачу, что положено, — сказал Пьер, — откажусь от своей доли, но черноволосая красотка останется со мной.

Француз, казалось, был непоколебим в своем желании, и Мигель порадовался за него. Он знал, что у них будут проблемы с Депардье, хотя “Краб” и Барбоса согласятся уступить женщин в обмен на часть добычи.

— Есть еще кое-кто, — сообщил Мигель, отпив отменного вина. — Думаю, Арман привязался к мулатке.

Бульяну не хотелось иметь проблем со своими лучшими людьми, но он не мог также плюнуть на неписаные морские законы. Это могло не только породить вражду, но и расколоть их флот в будущем.

— Вы точно спятили, — подтвердил он. — За исключением той ведьмы, что заправляет на твоем камбузе, Мигель, остальные трое — красотки, и это равноценно небольшому состоянию.

— Я убью каждого, кто попытается протянуть лапы к Вирхинии, — пообещал Пьер. — Я скопил немало денег, и, повторяю еще раз, я заплачу за нее.

— Тебе так нравится эта девушка? — спросил его Мигель.

Леду кивнул, и в его глазах загорелся веселый огонек.

— Мне придется немного обуздать ее, дружище, но она просто прелесть, и нравится мне. Меня возбуждают даже ее оскорбления.

— Я считал тебя более рассудительным и благоразумным.

— А я — тебя. Не ты ли сказал, что хочешь оставить себе Келли?

— Это — совсем другое дело, — мрачно буркнул Мигель.

— Знаю, знаю. Вирхиния рассказала мне, что ее кузен, Эдгар Колберт, убил твоего брата. Но, с чего вдруг кому-то захотелось убрать столь утонченную барышню?

— О чем ты?

— А о том что, наш осведомитель сделал упор на том, что помимо своей доли, он хочет, чтобы эта девчонка была мертва.

— Я решил не выполнять эту часть сделки, — вмешался в разговор Фран, которому фамилия Келли на французский манер живо напомнила другое время и другое место, — потому что мы работаем ради денег, а продадим мы ее дороже. Впрочем, мы также могли бы потребовать за нее выкуп. Глупо отказываться от денег, бросив ее акулам. К тому же, она, и вправду, красива.

У Мигеля свело живот. Он не собирался мириться с этим, как требовала его душа.

— Я многое отдал бы, господа, чтобы она была уродливой, как дьявол. Она — моя, и это моя месть. Надеюсь, вам это ясно.

— Черт! — воскликнул Франсуа. — Ради всего святого, закрой эту страницу своей жизни, дружище! Возьми англичанку, если тебе так хочется, но не рискуй из-за этой девки. Честно говоря, я сыт по горло стычками с этим идиотом Депардье, а с этой девчонкой ему и карты в руки.

— Если он хочет драку, он ее получит! — вызывающе обронил Мигель, поднимаясь и ставя стакан на стол.

Бульян внимательно посмотрел на него. Мигель был слишком напряжен и раздражен. До сих пор испанец никогда не дрался из-за женщины. Он проводил с ними несколько часов, а потом забывал о них до следующего порта. Сейчас Франсуа сожалел, что захватил эти английские корабли, потому что он терпеть не мог проблем, а Мигель эти самые проблемы создаст. Больше аргументов не нашлось, этим бы все и закончилось, если бы Бризе прямо от порога, не заходя в каюту, не сообщил:

- “На Черном Ангеле” потасовка, капитан, — он протянул Мигелю подзорную трубу. — Парни дерутся между собой.

Мигель выскочил из каюты и бросился следом за остальными. Арман тащил за собой побледневшую и дрожащую Лидию, которая не хотела ни на секунду оставаться одна.

— Шлюпку, быстро!

Бульян вырвал у Мигеля подзорную трубу и тоже посмотрел на палубу ближайшего корабля.

— Дьявольщина! — пробормотал он себе под нос. — Они подвесили девчонку на мачте и стараются добраться до нее.

Мигель вместе с Бризе и Лидией уже забрался в шлюпку, приказывая матросам грести изо всех сил, и его приказы перемежались с проклятиями.

Стоя вместе с Франсуа на палубе и опершись на штирборт, Пьер прищелкнул языком и тихо пробурчал:

— Боюсь, наш дружок врет нам.

— Что ты имеешь в виду?

— Я не уверен, — ответил Пьер, откинув назад волосы, которые ветер швырнул ему прямо в глаза, — но сказал бы, что не только месть движет нашим закаленным в боях испанцем.

… С исказившимся от страха лицом и горьким комком в горле Келли, не отрываясь, смотрела на одного из тех, кто пытался добраться до нее, и, судя по всему, он добьется успеха. Этот тип был всего в паре метров от нее и продолжал карабкаться все выше. Потный, как свинья, он сражался с мачтой, щедро намазанной жиром. Он соскальзывал вниз, а потом снова упорно лез все выше, постепенно приближаясь к заветной цели.

Снизу те, кто поставил на огромного, волосатого, как медведь, типа, для которого такая сноровка казалась просто невозможной, подбадривали ловкача, громко хлопая в ладоши, вопя и распевая победные песни. Пират не слышал своих дружков, полностью сосредоточившись на лакомом кусочке, ожидавшем его наверху, и на том, чтобы не проломить себе башку, упав с такой высоты. Он уже почти дотянулся до юбки Келли. Еще чуть-чуть, и она будет его. Тогда девчонка будет принадлежать ему, и он сможет делать с ней все, что захочет, до тех пор, пока они не приплывут в порт. Таков был морской закон.

Пират поднялся еще чуть выше, посмеиваясь над жалкими попытками своей добычи свалить его, пнув ногой. Еще несколько сантиметров вверх, и Келли увидела перед собой мерзкую, похотливую рожу и ощеренный рот с гнилыми зубами.

— Иди к папочке, дорогуша, — прошипел пират, вытягивая вперед руку.

Келли сжалась на своем неустойчивом сиденье и снова попыталась пнуть пирата в голову, но он ловко увильнул от удара, несмотря на свою грузность. Келли добилась только того, что сама едва не свалилась с доски, потеряв равновесие.