Бетина Крэн - Идеальная любовница

— Какой вопрос? — искренне удивилась Габриэлла.

— Получу ли я трех женщин в одном лице? Она закусила губу, чтобы не рассмеяться.

— Предлагаю сделку.

— Какую?

— Ты получаешь жену, любовницу и друга, а я… друга, мужа и любовника. По рукам?

В этот момент Габриэлла была чудо как хороша. С обнаженной грудью и рассыпавшимися по плечам волосами, она являла собой воплощенную женственность и выглядела неимоверно эротично. Ну, что Питер мог ей ответить? Разумеется, он сказал:

— По рукам!

— Значит, договорились! — воскликнула Габриэлла, после того как они обменялись шутливым рукопожатием. — Знаешь, я думаю, такую уникальную сделку, как эта, и отметить следует по особенному, — она озорно улыбнулась. — Например, ночью любви…

Питер ринулся было к дверце, но Габриэлла смехом остановила его.

— О, лорд Сэндборн, неужели вы собираетесь выйти из кареты в столь неподобающем графу виде? Мы же решили соблюдать правила приличия.

Питер непонимающе посмотрел на нее, потом перевел взгляд на свои брюки. Они были расстегнуты и держались на одних подтяжках. Приведя одежду в порядок, они вылезли из экипажа и рука об руку вошли в дом. Розалинда благоразумно оставалась в своих покоях, и супруги беспрепятственно взбежали наверх. В спальне Питер зажег свечи и притянул жену к себе.

— Я умираю от любопытства, — промурлыкал он. — Надето у тебя что-нибудь под платьем или нет?

Габриэлла затрепетала.

— Я знаю один верный способ выяснить это.

— Какой же?

— Сними его.

Питер с радостью ухватился за это предложение, преодолев препоны в виде крючков и шнуровки, он сорвал с нее платье и замер в немом восхищении. Кроме чулок и сияющей улыбки, на ней больше ничего не было!

Затем Габриэлла оказала ему ту же любезность. Когда фрак, жилет, рубашка и брюки оказались на полу, она стала перед ним на колени и коснулась волосами изнывающей от желания плоти.

— Боже милосердный, — выдохнул он. — Где ты этому научилась, скверная девчонка?

— Я брала уроки.

Габриэлла отбросила одеяло и легла на кровать, приглашая его присоединиться к ней. Она выглядела настолько соблазнительно, что перед ней не устоял бы сам папа римский.

— Постой-ка, какие уроки? — он тряхнул головой и уставился на жену, уже решительно ничего не понимая.

— Уроки в школе любви. Я хочу стать идеальной любовницей, а для этого нужно многому научиться.

— Раньше у тебя были несколько иные планы.

— Я их изменила. Ну что, приступим к занятиям?

И они вместе провели первый урок.

Позже они, обессиленные, лежали на простынях, тесно прижавшись друг к другу.

— Я очень скучала по тебе, — с мягким упреком прошептала Габриэлла: — А ты? Ты вспоминал обо мне хоть иногда?

Питер, ни слова не говоря, соскочил с кровати и, порывшись в нижнем ящике комода, вытащил оттуда белую туфельку с атласными розочками. Ту самую туфельку, которую она потеряла в день свадьбы. Так значит, он вернулся за ней и хранил все это время!

— Я тоже скучал по тебе, — сказал он, держа в руках яркое тому доказательство. — Я скучал по твоему смеху, твоей искренности и любви. Я скучал по тебе, как скучают по лучшему другу.

Она села и обняла его за плечи.

— Лучший друг… Как чудесно звучат эти простые слова. Еще два месяца назад я и подумать не могла, что мы будем сидеть здесь вот так и ты полюбишь меня… — она улыбнулась. — Знаешь, что нам нужно сделать? Послать мистеру Гладстону благодарственное письмо. Впрочем, если хочешь, можем назвать первенца в его честь. Питер сердито посмотрел на нее, и Габриэлла тут же поправилась:

— Ах, да, я же обещала назвать первого ребенка Питер Сент-Джеймс. Ну, что ж, тогда сэру Уильяму придется довольствоваться вторым или даже третьим. У нас будет и второй, и третий, правда?

Перемена в его лице насторожила Габриэллу. Она заглянула ему в глаза и озабоченно спросила:

— В чем дело? Что-то не так?

Питер, не мигая, смотрел в одну точку.

— Сегодня суббота? Который час?

Он бросился к одежде и, вытащив карманный хронометр, чертыхнулся.

— Дьявольщина! Половина двенадцатого.

— Да что случилось?

Питер, до сих пор нервно вышагивавший по комнате, остановился и уставился на нее так, как будто видел впервые.

— Расскажи мне еще раз, как Гладстон пытался наставить тебя на путь истинный, — неожиданно попросил он. — Скажи мне, что я стал другим человеком, и ответь, что сделала бы ты, узнав, что кто-то готовится совершить подлость? Как бы ты поступила, зная, что твоему противнику расставлена ловушка?

— Питер, я тебя не понимаю, если ты ждешь от меня помощи, то должен немедленно все рассказать.

Питер снова заметался из угла в угол, разговаривая скорее сам с собой, чем с ней.

— Ошибка правосудия — вот как это можно назвать. Пока мы тут с тобой рассуждаем, Глад стона пичкают снотворным! А потом… Знаешь, что они намерены сделать потом? Перевезти его в бордель, где группа добропорядочных граждан и обнаружит нашего премьер-министра в обществе полуголых девиц. И можешь не сомневаться, все проститутки поклянутся, что Гладстон их постоянный клиент. Ну, как тебе это нравится?

— Но это же погубит его карьеру! — глаза Габриэллы расширились от возмущения,

— Вот именно, — хмуро заметил Питер. — Когда новости попадут в газеты, правительству, Гладстона придет конец.

— Какая мерзость! — убежденно воскликнула она. — Сэр Уильям — честный и порядочный чело — век, я в этом уверена. Возможно, к женщинам легкого поведения он относится с излишним предубеждением, но в остальном вполне лоялен. Добрая половина англичан думает так же.

В глубине души Питер был с ней абсолютно согласен, но все еще не знал, на что решиться. Должен ли он помогать человеку, который причинил ему столько зла? А впрочем… может ли он пожаловаться на судьбу? Пожалуй, нет. Определенно нет!

Питер подошел к кровати, нежно поцеловал жену и стал одеваться.

— Куда ты?

— Нужно остановить, — буркнул он. — Надеюсь, еще не слишком поздно.

Габриэлла в мгновение ока оказалась в гардеробной. Не успел Питер опомниться, как она уже застегивала пуговицы на белой блузке» которую обычно одевала, когда шла в приют.

— Что это ты задумала?

— Я иду с тобой, — безапелляционно заявила она, расправляя складки на талии.

— Черта с два! — взорвался Питер. — «Павильон» — это бордель. И тебе там абсолютно нечего делать. Не хватало еще, чтобы жена графа Сэндборна таскалась по злачным местам.

— А я не позволю своему мужу посещать подобные места без меня! — вызывающе парировала она. — А, кроме того, тебе может понадобиться свидетель, если что-то вдруг пойдет не так. Ну, подумай сам, кто еще, кроме жены, согласится поручиться за тебя в столь пикантной ситуации?