Кэндис Кэмп - Огненная лилия

— О-о, Хантер, Хантер.

Он встал на ноги, и она кинулась к нему в объятия, плача и смеясь, дрожа от пережитых волнений. В следующую секунду на них обоих набросилась Мэри Маргарет, обхватив их руками широко, насколько могла.

— Мария, Иисус и Иосиф! — громко воскликнула девочка. — Я считала вас уже мертвым.

Хантер крепко стиснул их обеих.

— Уже во второй раз я побывал на волосок от смерти. Но, моя девочка, нет силы, которая может меня убить. Ты еще убедишься в этом.

— Хантер, как ты можешь шутить? Я так перепугалась, что меня до сих пор бьет дрожь.

Наконец Хантер отпустил их и пошел туда, где лежал Конвей. Рядом с телом стоял мистер Шерер и молча смотрел.

— Он мертв, — просто сказал Шерер.

— Спасибо, — произнес Хантер, бросив быстрый взгляд на тело своего бывшего врага. Он пожал руку мистеру Шереру. — Я обязан вам жизнью.

Шерер пожал плечами.

— Я обязан вам жизнью моей дочери. Он убил бы ее, если бы не вы.

Шерер извиняюще улыбнулся Хантеру.

— Простите, что я так долго тянул, но я боялся выстрелить, пока он держал револьвер у виска дочки.

— Конечно. — Хантер оглянулся на лежащего Конвея. — Думаю, нам лучше послать за шерифом.

— Да. Я позабочусь об этом. — Шерер хитровато прищурился.

— Но думаю, вам, даме и маленькой девочке лучше поскорее уехать. А то будут лишние вопросы, на которые у меня нет желания отвечать.

— Но…

— Обо мне не беспокойтесь. Со мной не будет неприятностей. Здесь меня хорошо знают. И все мы тут понимаем, как поступить с сумасшедшим, который собирается причинить ребенку зло.

Он помолчал, глядя на убитого Конвея.

— Это и есть тот человек, кто украл у леди ребенка?

— Он совершил много проступков, но, смею вас уверить, вот то было самое ужасное.

Потрясенные Хантер, Линетт и Мэри Маргарет сели на коней и отправились в обратный путь. Линетт оглянулась на стоящих у дома Шереров. Миссис Шерер обнимала Джованну. Линетт отвернулась, скрывая выступившие слезы.

Мэри Маргарет ехала на своей невысокой лошадке рядом с Линетт.

— Мне очень жаль, мэм, — серьезным тоном произнесла она.

Линетт выдавила улыбку.

— Нет, не надо ни о чем жалеть. Мы с Хантером приняли единственно правильное решение.

— Но грустно, что у вас не будет дочери. После того как вы проделали такой долгий путь, чтобы найти ее…

Линетт смахнула незаметно слезы и, протянув руку, взяла ладошку Мэри Маргарет.

— Дочери? Да что ты имеешь в виду? У меня уже есть дочь. Вот она — рядом со мной.

Улыбка, словно солнышко, озарила личико Мэри Маргарет.

— Вы и вправду так думаете?

— Ну, конечно.

Мэри Маргарет испустила радостный вопль и пустила свою лошадь вскачь, чтобы догнать ехавшего впереди Хантера.

— Вы слышали? Я буду вашей дочерью!

— А что же нам еще делать с такой маленькой мошенницей, как ты? — шутливо ответил Хантер.

Он оглянулся на Линетт и попридержал своего коня, поджидая ее, затем протянул ей руку, и Линетт доверчиво подала ему свою. Он поднес ее к губам и поцеловал.

— Клянусь, что у нас все равно будет отличная семья.

Линетт улыбнулась ему.

— Да.

Какое-то мгновение они молча смотрели друг другу в глаза, прочтя то, что говорили их сердца. Потом Хантер сказал:

— Итак, мадам, куда вам угодно поехать? Весь мир перед вами.

Линетт помедлила, а затем ответила:

— Назад, домой. Туда, где мы родились. Как же мы сможем продолжить род Тиррелов где-то еще?

— Отлично, — Хантер ухмыльнулся. — Но вначале в Сан-Антонио мы повенчаемся. На этот раз я не упущу своего шанса. Ничто и никто не сможет помешать нам.

Линетт улыбнулась ему и ответила:

— Да, ничто и никто.

Не разжимая рук, они поехали дальше. Мэри Маргарет на своей лошадке ехала рядом.

Хантер сидел за столом, положив на руки подбородок. С тех пор как Мэгги и Рейд появились у них в доме, казалось, прошла целая вечность. Год назад, когда он провел целую ночь с Гидеоном, ему казалось то ожидание невыносимо трудным. Но только теперь он понял, что, когда твой собственный ребенок появляется на свет, ожидание превращается в настоящую пытку.

Он взглянул на сидящего за кухонным столом брата, который совершенно невозмутимо пил кофе. Гидеон одобряюще улыбнулся. Но это совсем не помогло.

Вздохнув, Хантер поднялся и, подойдя к окну, посмотрел на улицу. Стоял приятный осенний день. Тэсс гуляла с Уиллом. Мальчик сделал несколько неуверенных шагов по траве и наклонился, чтобы поднять веточку. Потеряв равновесие, малыш шлепнулся на попу, но падение ничуть его не расстроило. Он невозмутимо все-таки поднял веточку, такое поведение напомнило Хантеру его отца, Гидеона. Позади них карабкались на вишню и смеялись Джинни и Мэри Маргарет. Листья золотым водопадом опускались на землю.

Мирная, приятная картина. И, глядя на все это, Хантер чувствовал себя уютно, по-домашнему. Почти год назад они с Линетт поженились, и с того времени жизнь его вернулась в прежнюю спокойную колею. Все старые тяжелые ощущения исчезли. Он снова был в ладу с самим собой и со своей семьей. От нахлынувших чувств вдруг ему стало трудно дышать.

— Хантер! Хантер!

Послышались звуки шагов, спускающихся по ступенькам, и в комнату ворвалась Мэгги, которая улыбалась во весь рот. Но Хантер почему-то весь стал липким от пота.

Мэгги бросилась ему на шею и крепко сжала в объятиях.

— Маленькая девочка! У вас родилась дочка!

В голосе слышались слезы, и когда она отошла, Хантер заметил, что глаза сестры влажно блестели.

— Она такая хорошенькая! — продолжала Мэгги. — Я не желала бы тебе ничего лучшего! И только подумай, малышка почти одного возраста с моей Сьюзи. Девочки смогут вместе играть, вместе ходить на разные вечеринки…

Всего несколько месяцев назад у Мэгги тоже родилась девочка, маленькая, розовощекая, с ореховыми глазами и с вьющимися кудряшками, как кукла. Когда Мэгги поехала сопровождать мужа сюда, то оставила девочку в доме Розмари Маннинг.

— И-иха! — крикнул за их спинами Гидеон. — Помедленнее, Мэг, он еще не совсем понял, что он — отец. Не спеши выдавать девчушку замуж.

— Ах, ты… — Мэгги скорчила брату рожицу.

— Как Линетт? — взволнованно спросил Хантер.

— Великолепно! Иди, посмотри сам.

Он так и сделал. Перепрыгивая через две ступеньки, взбежал наверх. Из комнаты как раз выходил Рейд, опуская закатанные рукава, и поздравил Хантера, пожав тому руку. Потом Хантер вошел в комнату и замер на пороге, глядя на жену и буквально разрываясь от переполняющих его чувств.

Линетт полусидела в кровати, а мать Хантера хлопотала вокруг нее. Волосы Линетт разметались по подушке, золотисто-огненные языки на белом фоне. На руках она держала запеленатого в мягкую розовую пеленку младенца. Подняв глаза, Линетт заметила Хантера и одарила его мягкой, женственной счастливой улыбкой. Жо Тиррел обернулась, увидела сына и ухмыльнулась.