Кэндис Кэмп - Роковая любовь

— Честно говоря, — продолжил отец Марка, — мы не знаем, что делать дальше. Фрэнсис постоянно плачет из-за него, а я никак не могу найти с ним общий язык.

Сообщение о слезах Фрэнсис не вызвало у Энэлайз никакого сочувствия, но отца Марка ей было жаль, и Энэлайз, понимая, что тот что-то хочет от нее, но никак не решается, прямо спросила:

— Мистер Шэффер! Я не совсем понимаю, что Вы хотите от меня в данной ситуации?

— Энэлайз, я хочу просить тебя о возвращении! Возвратись домой, к своему мужу — он так любит тебя. Я это знаю. Что было с ним, когда он приехал в отпуск и узнал, что вы покинули его!

— Вы ошибаетесь. Мистер Шэффер. Я не покидала своего мужа. Я покинула только Ваш дом, где так плохо ко мне относились. Это Марк бросил меня. Он пришел, устроил страшный скандал и заявил, что ни видеть меня больше, ни слышать обо мне он не желает. Вам не надо объяснять, что любящие мужья так не поступают. Он не любит меня. Разве я могу чего-то добиться там, где бессильны и Вы — его отец, и его сестра?! Я — всего лишь отвергнутая жена!

— Энэлайз, ты знаешь ведь его характер. То, что он говорит во время вспышки гнева, не всегда отражает его истинные чувства. Уверен, ты знаешь об этом.

— В таком случае, его гнев длился месяцами, — возразила невестка. — За все это время он не написал мне ни одной строчки. Он даже не поздравил нас с рождением сына! Это что, тоже проявление его любви? — горько спросила Энэлайз.

Старый Шэффер вздохнул.

— Я и сам не могу объяснить и понять многих его поступков. В его характере есть много черт его матери, но и от меня — тоже. То, что он порой вытворяет, сильно ранит окружающих, но я знаю, что он страдает еще сильнее. Юношей он многое совершал мне на зло. Он знал, что я буду страдать, и все же делал. Мне кажется, он испытывал мою любовь. Он боялся, что я не люблю его и брошу, как бросил его мать. Думаю, что с тобой он поступает сейчас так же, как некогда со мной. Он не верит в твою любовь и подвергает ее испытаниям. Он делал мне очень больно, но я никогда не оставлю своего сына, помня свою вину перед ним.

Энэлайз, в который раз уже за сегодняшнюю встречу стало жаль этого человека.

— Не вините себя, мистер Шэффер. Вы сделали все, что могли.

— Нет, Энэлайз, ты не знаешь всего. Я был эгоистом. Оставаться рядом с его матерью и терпеть ее измены я не стал даже ради сына. Я очень любил Талиссию, но она только унижала меня. Я рассчитывал забрать Марка с собой, но она не отдавала мальчика, да и он любил ее так, что остался на Юге. Но он решил, что я бросил его, так же как и его мать.

— Думаю, мистер Шэффер, что человек, став взрослым, должен отвечать за себя сам. Вы не должны больше винить себя за его плохое воспитание и за то, что он больше не хочет жить. Вы, как и все родители, стремились заложить в него самое лучшее, и его слабости — не Ваша вина.

— Разве ты не поняла, к чему я это рассказываю, Энэлайз? У меня ничего не получилось с воспитанием сына, потому что я оставил его в раннем детстве. И я не хочу, чтобы его сына и моего внука ожидала такая же печальная судьба. Теперь-то я понял, что у ребенка должен быть дом и любящие его родители, чтобы он вырос счастливым человеком. Сделай это, Энэлайз, для Джона Прентисса. Вспомни, ты — жена Марка и обещала быть верной ему и в радости, и в горе. Ему сейчас нужна ты и маленький Джон, — закончил свою нелегкую речь мистер Шэффер.

Энэлайз по старой привычке, волнуясь, закусила губу. Она не была так как отец Марка уверена, что они с Джонни нужны Марку. Его страдающий отец не готов был услышать всю правду о сыне. Он наивно верил, что кто-то может помочь Марку, если он сам не хочет жить.

Но мистер Шэффер правильно сделал, что пришел и все рассказал ей.

Ей предстояло принять решение, и сразу стало ясно — она не сможет отказаться посетить искалеченного и больного Марка. Начинать в такой ситуации бракоразводный процесс, выходить замуж за Курта и быть счастливой, она не сможет.

Она все еще любила своего мужа, она все еще оставалась перед богом и людьми его женой, и она должна была встретиться с ним, даже если после этого рухнут ее мечты о новом, счастливом и спокойном браке. Ее молчание затянулось и, окончательно приняв решение, Энэлайз сказала:

— Хорошо, мистер Шэффер. Я попытаюсь Вам помочь. Я встречусь с Марком, и мы с вами посмотрим, как он будет реагировать. Если я увижу, что смогу ему помочь, я буду пытаться сделать это. Но это не значит, что я сразу возвращусь в ваш дом. Если Марк вновь будет скандалить и оскорблять меня, я не собираюсь жертвовать спокойствием Джонни и своим и жить с ним под одной крышей. Сегодня я не хочу брать сына с собой. Один раз Марк уже был груб в его присутствии, и я не допущу, чтобы это повторилось.

— Я согласен, — поспешно сказал мистер Шэффер.

Все точки были поставлены, и они быстро поехали в дом Шэфферов.

Как бешено забилось сердце Энэлайз, когда экипаж подъехал к дому, где она провела такие ужасные месяцы, и где ее снова ожидала встреча с Марком.

Она призналась себе, что боится этой встречи. Как он будет себя вести? Опять скандалить? Или может будет презрительно молчать? Его отец сказал, что Марк сильно искалечен… Узнает ли она его?

Экипаж остановился, и мистер Шэффер вышел из него первым и протянул Энэлайз руку, чтобы помочь ей спуститься.

Ее охватил озноб. Она глубоко вздохнула и шагнула вперед — навстречу новому витку своей судьбы.

Прямо за Шэффером она прошла в дом. Он проводил ее до комнаты Марка. Раньше он жил наверху, но теперь Марка разместили на первом этаже, в кабинете отца, чтобы он не утруждал раненую ногу. Дверь была закрыта.

Отец Марка остановился и сказал:

— Думаю, мое присутствие будет лишним. Вы должны объясниться и выяснить свои отношения наедине. Я оставлю вас…

Энэлайз машинально кивнула головой. Во рту у нее пересохло. Она уже хотела пройти в кабинет, где теперь находился Марк, но неожиданно распахнулась другая дверь, ведущая из зала и на пороге появилась Фрэнсис. Она уставилась на Энэлайз, и в ее широко раскрытых глазах застыли страх и отвращение.

Энэлайз, в свою очередь, отметила, что прошедшее время не украсило Фрэнсис, а сделало ее еще хуже. Она была очень бледной, похудевшей, глаза ее были красны, видимо от постоянных слез — словом, вид у Фрэнсис был ужасный.

— Папа! — злобно прошипела она. — Ты привез ее?

— Я ведь говорил, что привезу, если смогу уговорить, — спокойно ответил мистер Шэффер.

— Но я никогда не думала …. — начала было Фрэнсис, но осеклась, взглянув на Энэлайз. Та натянуто улыбнулась и сказала:

— Самый верный путь потерять его — это плакать над ним.

Фрэнсис повернулась к отцу и, едва сдерживая себя, заявила:

— Папа, ты не можешь пустить ее. Марк придет в бешенство!