Барбара Картленд - Невеста короля

Она любила детей, и сестры привыкли жить в большой семье, но на месте отца ее детей в мечтах всегда оказывался человек, с которым они любили друг друга.

Теперь же мысль о семье, где король-забулдыга будет ее мужем и отцом ее детей, настолько потрясла девушку, что минуту-другую она молча смотрела на девочку у себя на руках, ничего не видя вокруг.

Зошина плохо представляла себе, что означает близость мужчины и женщины, но эти отношения казались ей неким таинством.

Но оказаться в подобной роли рядом с королем?..

Вчера вечером принц Шандор целовал ее, и она чувствовала, что готова умереть от счастья, подаренного ей. Она не сомневалась, что все происходившее между ними освящено их взаимной любовью.

Иметь от него ребенка было бы счастьем. Но ребенок другого, особенно ребенок короля! Какая низость! Эта мысль вызвала у нее омерзение до дрожи.

«Я не смогу… не смогу!» — думала Зошина.

Она передала девочку снова монахине. Та забеспокоилась:

— Ваше высочество, вам плохо? Вы побледнели.

— Со мной все в порядке, спасибо, — успокоила ее Зошина. — Просто сегодня слишком жарко.

— Вы правы, ваше высочество, — улыбнулась монахиня и смущенно добавила:

— Я чувствую, эта крошка получила ваше благословение, побывав у вас на руках. Не сочтете ли вы предосудительным, если мы дадим девочке ваше имя?

— Сделайте милость, мне будет очень приятно! — ответила Зошина.

Она еще раз взглянула на ребенка. Не придется ли этому маленькому созданию когда-нибудь испытать страдания своей тезки? Не заставят ли ее когда-нибудь пожертвовать всем прекрасным и совершенным, что есть в жизни, ради блага своей страны?

Но Зошину уже ждала герцогиня София, и она постаралась отбросить эти мысли и отвернулась. Ей казалось, что она оставляет последние, изодранные в клочья останки своей мечты «у кроватки малютки-сироты, которую собирались назвать в честь принцессы Зошины из Лютцельштайна.

Обед прошел спокойно и занял не слишком много времени, поскольку днем герцогине предстояло еще открывать Ботанический сад, тоже основанный принцем-регентом.

Ботанический сад, первый в стране, уже принес Дьеру европейскую известность.

Принц-регент обратился во все страны с просьбой прислать ему экземпляры растений, характерных для флоры этих стран, чтобы расширить представления жителей Дьера о растительном мире планеты.

— Меня несказанно воодушевило все, что я увидела в Королевском ботаническом саду в Кью, — рассказывал принц-регент герцогине Софии. — Там не только выращивают растения, но и рассылают их повсюду. Вот я и подумал, а не завести ли нам нечто подобное.

— Какая блестящая идея, Шандор! — похвалила его старая герцогиня. — Впрочем, все ваши идеи оригинальны и прогрессивны.

Возможно, подобный комплимент герцогиня София могла произнести и из простой вежливости, но Зошина чувствовала, что на сей раз бабушка действительно восхищается и говорит искренне.

Принц-регент ждал их к обеду в одном из салонов. Зошина сначала от смущения не смела поднять на него глаза, но, справившись со своими чувствами, она все же взглянула на принца Шандора. Темные круги у него под глазами ясно сказали ей, что принц не спал всю ночь после их расставания. Он и сейчас, казалось, изо всех сил избегал говорить с нею, пока они не прошли в столовую. Но король не спустился к обеду, и регенту пришлось занять место во главе стола. Герцогиня София села справа от него, Зошина — слева.

Принц вел себя достаточно непринужденно, но Зошина чувствовала, в каком напряжении он пребывал. Как и она, Шандор чувствовал неумолимое приближение того момента, когда на заседании парламента будет объявлено о ее помолвке.

Мысль эта темной, грозовой тучей висела над ними, и ни очаровательная комната, ни прекрасный дворец уже не вызывали в девушке восхищения. Ей представлялось, как комнаты дворца заполняют дерзкие и пошлые приятели короля, как по его указанию изящество интерьера уступает место аляповатости в угоду низменным вкусам новых придворных.

Где будет ее собственное место, Зошина угадать не могла. Как на вчерашнем маскараде, она оказывалась лишней, случайной. Ею легко было пренебречь, о ней легко было забыть.

«Но зачем?! Я не могу! Не могу!» — твердила про себя Зошина.

Девушка думала, что даже ради принца Шандора, ради того, чтобы добиться его уважения, она не сможет продолжать этот фарс, который мог привести только к мучительному попранию всех ее идеалов.

Но и она, и регент вели себя за обедом так, словно все шло своим чередом.

«Он так хорошо владеет собой. Наверное, он не испытывает тех чувств, которые терзают меня», — с отчаянием думала Зошина.

Но, подняв глаза, она неожиданно увидела, как он смотрит на нее, и прежде чем Шандор успел отвести взгляд, она поняла, что он страдает не меньше ее.

С того момента желание облегчить муки любимого человека заставляло Зошину стараться не привлекать внимание принца к ее собственным чувствам.

Она знала без слов, что любовь возбуждала в нем желание защитить и утешить любимую. Но ее чувство к нему было так сильно, что девушка не хотела усугублять страдания любимого.

И все-таки каждый удар ее сердца, каждый вздох сопровождались единственной мыслью: «Я люблю вас! Я люблю вас!»

Ей чудилось, что часы на камине отбивали в такт эти слова и приглушенные голоса сидевших за столом вторили им. Зошина даже испугалась, что может произнести их вслух.

Наконец обед завершился, и они с бабушкой надели шляпы, взяли перчатки и зонтики и направились вниз, где их уже ожидали кареты. Тут герцогиня словно впервые заметила отсутствие короля.

— Разве Георгий не едет с нами? — спросила она у принца-регента.

— Нет.

— Почему же? По программе он должен выступать с речью на открытии Ботанического сада.

— Я знаю, — ответил регент, — но он отказался.

— Как можно позволять ему подобные выходки! — возмутилась герцогиня-мать. — Полагаю, все сочтут очень странным его отсутствие, ведь благодаря вам Ботанический сад уже успел приобрести международную известность.

Принц-регент понизил голос, чтобы те, кто сопровождал их, не могли расслышать его слова.

— Георгий говорит, что сегодня последний день его свободы и он намерен провести его так, как сам пожелает.

Сначала герцогиня-мать не поняла.

— Вы имеете в виду объявление о помолвке? Но разве большинство мужчин не устраивают свои холостяцкие «мальчишники» только накануне самой свадьбы?

— Я говорил ему об этом, но он заупрямился и потребовал, чтобы его оставили в покое вплоть до завтрашнего утра.

Герцогиня-мать лишь недовольно повела плечами:

— Ну что ж! Обойдемся без него, но я обязательно скажу ему, насколько это невежливо по отношению не только ко мне, но и к вам, Шандор.