Барбара Картленд - Невеста короля

Зошина подумала, что последнее замечание герцогини Софии скорее всего только порадует короля, который спит и видит, как бы досадить дядюшке.

Впрочем, недовольство и тревога герцогини Софии имели под собой почву. Отсутствие короля, несомненно, должно было привлечь внимание иностранных дипломатов.

Почему же принц-регент не вынудил короля появиться на церемонии? Наверное, излишние возлияния вчерашней ночи сделали совершенно невозможным появление Георгия перед публикой.

Так или иначе, но было уже поздно что-нибудь менять, и они уселись в карету. В связи с отсутствием короля место Зошины оказалось подле бабушки, спиной к вознице, принц Шандор сел напротив.

Фрейлины герцогини и придворные ехали за ними в трех каретах. По дороге Зошина узнала, что их ожидали не только сотрудники Ботанического сада, но и премьер-министр и послы тех стран, которые прислали растения для нового сада.

Сады и парки Дьера украшали удивительные цветы, но успехи специалистов-садоводов казались просто непревзойденными.

Особенное впечатление производили альпийская горка, необыкновенные орхидеи, прекрасные азалии.

Когда они стояли возле орхидей, принц-регент повернулся к ней и едва слышно прошептал:

— Вы сами как этот цветок.

Ей показалось, будто время остановилось, а все вокруг исчезло. В этот миг существовал лишь он, лишь его глаза. Зошина не нашлась, что ответить. На какую-то долю секунды она будто ощутила себя в его объятиях. Но потом он отвернулся и заговорил о чем-то самом обыденном с женой градоначальника.

«Мы принадлежим… друг другу, мы все еще… принадлежим друг другу», — думала девушка, пытаясь вникнуть в рассказ одного из садовников. Но с таким же успехом он мог говорить с ней на языке хинди.

Ботанический сад был необыкновенно красив, но для Зошины существовал только Шандор. Его одного она видела, только его голос слышала.

Осмотр завершился. День близился к вечеру. Завтра она оставит Дьер и, возможно, никогда больше не увидит принца Шандора.

«Куда… же вы уедете? Как я смогу… отыскать вас? Как же я смогу… жить без… вас?» — мысленно кричало все существо девушки.

Когда они вернулись во дворец, она присела в реверансе и пошла по лестнице вслед за бабушкой, не позволив себе оглянуться и посмотреть, не провожает ли он ее взглядом.

Их ожидал еще званый ужин, который устраивали в честь почетных гостей кавалеры ордена святого Миклоша.

Но когда они с герцогиней Софией снова спустились по лестнице, в зале не было никого, кроме фрейлины и гофмейстера.

— Несомненно, его величество едет с нами, — не то утвердительно, не то вопросительно произнесла герцогиня София.

— Его величество шлет свои извинения, мадам. Сегодня вечером вас принимает князь Владислав. Его высочество принц-регент встретит вас в доме князя, — почтительно произнес гофмейстер.

Вдовствующая герцогиня Лютцельштайнская удивленно приподняла брови, но промолчала, и только когда они уже тронулись в путь в закрытой карете, сказала словно сама себе:

— Я нахожу поведение его величества непостижимым. Князь Владислав, насколько я знаю, является самым крупным землевладельцем и одним из наиболее важных персон в Дьере. Надеюсь, его не оскорбит отсутствие короля на столь важном мероприятии.

— Я уверен, ваше величество, его величество король принесет извинения князю, — поспешил успокоить ее гофмейстер.

Этот пожилой придворный, насколько знала Зошина, прожил во дворце много лет и служил еще предыдущему монарху.

Герцогиня улыбнулась ему, словно хотела смягчить свои слова:

— Когда принц-регент сложит с себя полномочия, у вас дел прибавится.

Гофмейстер покачал головой:

— Я сдаю дела, мадам, как и большинство моих коллег.

— Сдаете дела! — воскликнула герцогиня-мать. — Разумно ли это?

— С нашей точки зрения, это единственно верное решение. Лучше уйти самим, чем ждать, когда нас всех выгонят.

Герцогиня София была ошеломлена словами пожилого придворного, но Зошина уже знала о намерении короля окружить себя своими приятелями.

Она могла только еще раз с ужасом представить картину хаоса, который они создадут повсюду.

Дом князя Владислава своим великолепием напоминал королевский дворец, но внутри господствовало смешение вкусов и стилей.

Впрочем, Зошина почти не смотрела по сторонам. В огромном зале для приемов, уже полном гостей, она увидела принца-регента рядом с хозяином дома, и ее сердце отчаянно заколотилось в груди.

Ее любимый напомнил девушке средневекового рыцаря, поскольку, как все присутствовавшие мужчины, был в парадном мундире рыцарского ордена святого Миклоша.

Для нее он был красивее всех.

Зошина шла за бабушкой. Она надеялась, что действительно напоминала цветок, с которым сравнил ее Шандор. На ней было платье из бледно-зеленого тюля с вышитыми букетами подснежников.

На голове — венок из тех же цветов, который она решила надеть на этот раз вместо диадемы.

Ее наряд нечаянно подчеркивал всю прелесть юности, наивности и удивительной чистоты девушки. Откуда ей было знать, что сердце принца-регента даже застенчивый взгляд ее глаз пронзал словно ножом. Никогда больше он не сможет обнять ее. При мысли об этом Шандор испытывал неимоверные страдания.

Обед оказался превосходным, общество собралось образованное, короткие полные глубокого смысла речи блистали остроумием.

Чуть позже зазвучала музыка, на фоне которой продолжалась увлекательная беседа. Когда пробило одиннадцать часов, герцогиня-мать поднялась с искренним чувством сожаления.

— Наш последний вечер в Дьере, — услышала Зошина ее слова, обращенные к князю, — оказался самым приятным. Мне остается только поблагодарить ваше высочество за замечательно проведенное нами время.

— Это было большой честью — принимать вас у себя, мадам, — ответил князь. — Смею надеяться, что для принцессы это был первый, но далеко не последний визит.

— Я тоже на это надеюсь, ваше высочество, — вежливо ответила Зошина.

При этом она отчетливо представила себе, каким унылым и скучным покажется королю посещение гостеприимного дома князя. Она не сомневалась, что он, как и сегодня, постарается при всякой возможности отказываться от приглашений.

Зошине хотелось бы спросить у принца-регента, каким образом ей поступать в подобных обстоятельствах.

Следует ли проявлять решительность и отправляться в гости одной или лучше играть роль покорной жены, общаясь только с теми, с кем было весело королю? Невыносимо думать о том, что придется терпеть дерзость и панибратство королевских собутыльников ночь за ночью!

Зошина постаралась успокоить себя тем, что он не сможет принимать их всех во дворце. Вряд ли он решится на подобную вольность, слишком возмутительную даже для него.