Барбара Картленд - Люцифер и ангел

Герцог был так добр к ней и спас ее не только от преподобного Джошуа, но и от лорда Грэшема.

Как показалось Аните, герцог просто представить себе не мог, что сердце леди Миллисент принадлежит другому — ведь она была так юна.

Мысленно возвращаясь к сказанному; Анита подумала, что и герцог, и герцогиня обращались с тремя девушками не как с людьми, а как с куклами, которых дергали за ниточки, дабы разыграть представление с женитьбой.

«Но так не должно быть!» — решила Анита.

Вслух она сказала:

— Вытрите глаза, Милли, и не показывайтесь вашей матушке, пока не умоетесь. Ей лучше не знать, что вы плакали.

— Я больше не плачу, — ответила леди Миллисент. — Спасибо, спасибо вам, Анита, вы так добры ко мне! Наверное, герцог теперь женится на Розмари или Элис. Вчера они меня возненавидели, потому что со мной герцог танцевал два раза, а с ними — по одному.

Анита подумала, что ни леди Розмари, ни Элис Даун никогда не будут владеть Оллертоном, но решила не говорить этого вслух.

Важным было/только спасение леди Миллисент. Анита начала расспрашивать девушку о ее возлюбленном — ведь это было так интересно!

Приехав в Оллертон, леди Миллисент скрывала свои чувства, но сейчас они вырвались наружу. Она разговаривала оживленно и возбужденно и от этого выглядела еще милее, чем раньше.

— Мы любим друг друга уже больше года, — говорила она. — Сначала папа сказал, что это просто смехотворная партия и он не позволит тратить время на того, кто никогда не получит титул.

Помедлив, она продолжала:

— Но Стивен был так обаятелен, и папа уступил. Мы были уверены, что поженимся перед Рождеством.

— Так и случится, — улыбаясь, заметила Анита.

— Обещайте, что приедете на свадьбу! Вы просто обязаны присутствовать на ней!

— С удовольствием, — ответила Анита.

Когда они вернулись в усадьбу, до обеда оставалось слишком мало времени, и Анита не смогла поговорить с герцогом.

За столом девушка с облегчением увидела, что лорд Грэшем сидит далеко от нее. Рядом с ней расположился пэр средних лет, у которого были великолепные скаковые лошади. За обедом Анита и ее сосед только и говорили, что о его и о герцогских конюшнях.

Выходя из столовой, Анита поймала обращенный к ней отчаянный взгляд леди Миллисент и поняла, что должна немедленно поговорить с герцогом — была уже половина третьего.

Проявив некоторую сноровку, она сумела пристроиться за спиной последней дамы, выходившей из столовой, и, проскользнув между мужчинами, подойти к герцогу.

— Не могли бы вы уделить мне минутку? Это очень срочно, — быстро проговорила она.

Герцог удивился, но тут же ответил:

— Конечно, Анита. Приходите в мой кабинет через десять минут.

Она улыбнулась и последовала за герцогиней, которая поднималась наверх, чтобы, как всегда, прилечь после обеда.

Ее светлость обычно устраивалась в шезлонге у окна, чтобы насладиться солнечным светом и свежим воздухом. Увидев, что герцогине помогает ее горничная, Элеонор, Анита поспешила к боковой лестнице, которая вела к кабинету герцога, минуя холл.

Эту комнату герцог использовал для особых нужд, и никто не смел входить туда без приглашения.

Открыв дверь, Анита увидела, что герцог ждет ее, стоя у камина. С орхидеей в петлице он выглядел особенно элегантно.

— Входите, Анита! — пригласил он. — Какое важное дело вы хотите со мной обсудить? Надеюсь, это не займет много времени — в три я везу леди Миллисент Клайд на прогулку.

Осторожно закрыв дверь, Анита приблизилась к герцогу.

— Именно об этом я и хочу с вами поговорить. Герцог удивился, но Анита продолжала:

— Милли очень несчастна. Она любит другого, хотя знает, что родители, конечно, заставят ее принять ваше предложение.

Герцог не ответил. Помедлив, Анита сказала:

— Я попросила ее не огорчаться, потому что вы все поймете и найдете предлог отменить прогулку. Тогда ее родители перестанут надеяться на брак дочери с герцогом, а она сможет выйти за любимого человека.

Закончив говорить, Анита с легкой улыбкой посмотрела на герцога.

— Я знаю, что вы… — начала она. Увидев выражение его лица, она замолчала. Она поняла: что-то не так.

— Как вы смеете! — воскликнул герцог. — Как вы смеете вмешиваться в мои личные дела и обсуждать меня с моими гостями!

— Простите… простите меня…

— Я никогда не встречал подобной дерзости! Вы вмешиваетесь в мои планы в моем собственном доме! Вы берете на себя смелость указывать мне, что я должен и чего не должен делать! Это уму непостижимо! Черт побери, что вы о себе вообразили?

Его голос, казалось, наполнил комнату.

Герцог словно нависал над Анитой в своей ярости. Вскрикнув от ужаса, она рванулась к выходу.

Добежав до двери, Анита оглянулась, и герцог увидел, как она побледнела.

Герцогиня уже засыпала, как вдруг дверь распахнулась и в комнату ворвалась Анита.

— А, это ты, дорогая, — пробормотала герцогиня.

— Мэм, если позволите, мне нужно немедленно уехать, — сказала Анита.

Герцогиня была настолько поражена, что ей показалось, будто она ослышалась.

— Уехать? Куда?

— Куда угодно… домой, — ответила Анита. Герцогиня уже полностью проснулась и увидела, что Анита очень бледна, а взгляд ее застыл, хотя она и не плакала.

— Чем ты расстроена? — повторила герцогиня.

— Я не могу ничего объяснить, — покачала головой Анита. — Пожалуйста, ваша светлость, отпустите меня домой. У меня нет… денег, чтобы заплатить за проезд… Но если вы одолжите мне немного… я вам все верну.

— Конечно, — сказала герцогиня. — Но сегодня воскресенье, и поездов уже не будет. Если ты в самом деле хочешь уехать, придется подождать до завтрашнего утра.

— Мне лучше… уехать… сразу.

— Это абсолютно невозможно, — ответила герцогиня.

Анита всхлипнула, молча повернулась и вышла.

Герцогиня позвонила и вызвала горничную. Когда пожилая горничная, уже много лет служившая ей, вошла в комнату, герцогиня сказала:

— Мисс Анита чем-то расстроена, Элеонор. Постарайтесь выяснить, чем именно. Я очень беспокоюсь за нее.

— Сделаю все, что смогу, ваша светлость. Герцогиня снова откинулась на подушки. Элеонор рано или поздно узнавала обо всем, что происходило в доме. Теперь герцогине оставалось только подождать.

И в самом деле, не прошло и пятнадцати минут, как Элеонор вернулась в комнату. Герцогиня выжидательно посмотрела на нее.

— Судя по всему, ваша светлость, — начала горничная, — после обеда мисс Лэвенхэм отправилась в кабинет его светлости. Она пробыла там всего несколько минут, затем выбежала вон и поднялась по главной лестнице в комнату вашей светлости.

— Что же ее могло так огорчить? — спросила герцогиня.

— Не знаю, ваша светлость, но подозреваю, мисс Лэвенхэм сказала его светлости нечто такое, после чего он послал леди Миллисент записку, что не сможет взять ее на прогулку в три часа.