Мэри Бэлоу - Золотая сеть

Братья въехали в ворота перед узкой аллеей, ведущей к дороге через долину.

— Проводил Сьюзен домой? — поинтересовался лорд Эмберли, но ответа дожидаться не стал. — Возьмете на себя сегодня Алекс, Дом? Развлеките ее. И брата с матерью, само собой. Мне надо побыть одному.

— Какой разговор, мы с Мадлен позаботимся о них. Не стоило даже спрашивать.

Дорожка стала слишком узкой для двоих, брат поскакал вперед, и лорд Иден отпустил поводья.

Ближе к вечеру Джеймс Парнелл обнаружил свою сестру у нее в спальне. Девушка стояла у выходящего на восток окна и смотрела в него невидящим взглядом.

— Ты одна, Алекс? — спросил он.

— Этот человек умер, — ответила она бесцветным голосом.

— Да, знаю. Вся семья переживает.

— Я спускалась вниз, — проговорила Александра. — Как только увидела, что граф возвращается, сразу пошла спросить его. Но он даже словом со мной не обмолвился. Пронесся мимо и сразу наверх. Мне лорд Иден все рассказал. А когда я поднялась сюда, к себе, то увидела, что он опять уезжает.

— Эмберли? — уточнил брат. — У него наверняка дела, Алекс.

— Он поехал в другую сторону, вверх по долине. Парнелл нахмурился и встал рядом с сестрой.

— Ты расстроена? Чувствуешь себя брошенной? Мне кажется, ты начинаешь привязываться к нему, я прав?

— Это я виновата, — уныло протянула Александра. — Я, Джеймс, и только я. Словно я прокаженная какая-то. Все, к чему я ни прикоснусь, гибнет.

— Что это за разговоры? — еще больше помрачнел Джеймс. — В чем твоя вина, Алекс? Ты была за много миль от места происшествия. Ты ведь даже не знала этого человека!

— Это я настояла на том, чтобы спуститься к пляжу, — сказала сестра, — прямо как ребенок. Если бы не это, граф вернулся бы домой на два часа раньше.

— Чушь, Алекс! — Джеймс взял ее за плечи и развернул к себе. — Ты прямо как отец начинаешь мыслить. Не смей делать этого! Тебе не в чем себя винить. Ты будущая невеста Эмберли, Алекс, и гостишь в его доме — по его приглашению, между прочим.

— Вчера вечером он спросил, не хочу ли я поехать с ним в деревню познакомиться с рабочими. Я сказала — нет. Я злилась на него и сказала — нет, я уже пообещала лорду Идену поехать с ним на прогулку.

Парнелл опустил руки.

— Я так надеялся, что у тебя все получится, — вздохнул он. — Думал, что ты сможешь обрести с Эмберли счастье. Но между вами что-то стоит. Что? Какая проблема вас мучает?

— Не знаю, — устало отвернулась Александра. — Он сама доброта и учтивость. Всегда старается угодить. Лучшего вроде бы и желать нельзя, но именно это и стало проблемой. Его доброта гнетет меня, сжимается вокруг словно кольцо, и я чувствую себя недостойной. И вот единственный раз, когда я могла бы помочь ему, быть может, найти слова утешения, сделать что-нибудь для вдовы и сирот, он повел себя так, будто меня не существует. Как будто я никто. Ты меня понимаешь, Джеймс?

— Да, понимаю, — ответил он. — По крайней мере мне так кажется. Ты никогда не поддерживала ни с кем близких отношений, кроме меня, Алекс. Мы с тобой всегда до такой степени друг друга понимали, что просто диву даешься. А теперь ты вдруг обнаружила, что не так-то легко стать частью чьей-то жизни.

— Не думаю, что у меня получится сделать его счастливым, Джеймс. Я не смогу. Я не знаю, как подарить человеку счастье.

— Знаешь, Алекс, — возразил брат, — ты единственный лучик счастья в моей жизни. Тебе даже не надо стараться. Нужно просто быть рядом, и все. Но послушай меня. Ты не должна винить себя за то, что случилось сегодня. Уверяю тебя, Эмберли это и в голову не придет. Он по доброй воле отправился с тобой на прогулку, и когда я видел его в последний раз, он, похоже, ничуть не раскаивался в этом. Пообещай, что ты постараешься избавиться от этого ложного чувства вины.

— Обещаю. Но, Джеймс, он приехал через пятнадцать минут после смерти мистера Петерсона. Пятнадцать минут! А человек этот очень хотел поговорить с ним.

Парнелл поджал губы и сурово взглянул на сестру.

— Спускайся вниз, — сказал он. — Капитан Форбес приехал с визитом и жаждет пригласить леди Мадлен на прогулку. А она, в свою очередь, хочет, чтобы ты и Иден составили им компанию. Тебе лучше пойти, Алекс. Нечего сидеть здесь и киснуть.

— Хорошо, — без особого энтузиазма согласилась Александра. — Пойду погуляю, Джеймс. Ты идешь?

— Нет, я уже с утра нагулялся. Мы с сэром Седриком собираемся поиграть в бильярд.

— Тебе не нравится Мадлен? — Александра поискала в гардеробной шляпку. — А мне нравится. Она изо всех сил старается подружиться со мной, и я восхищаюсь ее отношением к жизни. Она такая жизнерадостная.

— Хочешь, сказать, легкомысленная? — фыркнул брат. — У нас с ней разные взгляды на жизнь, Алекс. Ты готова?

И все же через несколько минут, когда Джеймс Парнелл стоял и смотрел, как эти четверо отправились на прогулку, его вдруг охватило непривычное чувство. Как странно оставаться, когда они уходят! Компания собралась не слишком веселая, и лорд Иден, и его сестра были явно расстроены из-за несчастного случая.

Как непривычно видеть леди Мадлен в подавленном состоянии, подумал Парнелл. Из нее словно искра жизни ушла. И все же она была по-прежнему хороша в своем узорчатом муслиновом платье и соломенной шляпке. Капитан Форбес, похоже, оценил все это по достоинству.

Ну и ладно, пусть себе флиртует, решил Джеймс, направляясь в бильярдную. Сегодня ей попался мужчина, который с радостью ответит на ее заигрывания. Никто не станет злить и обижать ее.

Она будет счастлива. Да и он тоже, подумал молодой человек, входя в бильярдную и обнаружив, что партнер по игре уже дожидается его.

Лорд Эмберли лежал на матрасе из соломы, закинув руки за голову. Вечернее солнце проникало в каменную хижину через распахнутую настежь дверь.

Он уже немного успокоился. Подобные бессмысленные несчастные случаи сильно выбивают из колеи, хотя винить себя ему не за что. Телега была абсолютно исправна. Спиллер заверил его, что ее проверяли всего неделю назад. Лорд Иден сожалел только о том, что не успел поговорить с Джоуэлом перед смертью, но, несмотря ни на что, рабочий должен был понимать, что его жену и детей не бросят на произвол судьбы.

Хуже всего то, что в подобных обстоятельствах всегда ощущаешь свою беспомощность, подумалось графу. Человеку хочется сделать что-то, а сделать-то он как раз ничего и не может. Это чувство угнетало лорда Эмберли. Он прекрасно понимал, что его присутствие в доме погибшего излишне, никто там в нем особо не нуждается. Да, люди оценили его приезд. Но не нуждались в нем, нет. Они просто не в состоянии вести себя естественно в его присутствии. И потому он уехал, чтобы не создавать излишней напряженности — людям и без того плохо.