Мэри Бэлоу - Золотая сеть

— Да вы просто чудовище! Мне жаль ту женщину, к которой вы воспылаете по… похотливым желанием, как вы сами выразились. Иметь от вас ребенка — просто мерзко!

И только когда слова сорвались с ее губ, она поняла, насколько не по-женски грубо они прозвучали. Как ей вообще могло прийти в голову такое? Но ей не дали даже шанса покраснеть от стыда и смущения. Джеймс Парнелл больно схватил ее за руку и притянул к себе.

— Ничего ты не знаешь! — рявкнул он. — Ты понятия не имеешь, как это будет… — Он еще сильнее сжал ее руку и встряхнул головой.

Мадлен не на шутку перепугалась. В его темных глазах полыхал огонь. Лицо перекосилось от злости. Девушка уперлась ладонями ему в грудь.

Ей всегда нравилось целоваться. Так забавно позволить мужским губам коснуться ее губ, а потом в нужный момент оттолкнуть от себя кавалера и виновато улыбнуться.

Но в поцелуе Джеймса Парнелла не было ничего забавного и приятного. Его рот грубо накрыл ее губы, больно придавив их к зубам. Руки сдавили ее словно тиски, и она ощущала все изгибы его тела от плеч до самых коленей. Она чувствовала себя так, будто ее изнасиловали. И она была не в силах прервать эти объятия — если их вообще можно было назвать объятиями.

Казалось, Парнелл не собирался отпускать ее.

— Вы играете с огнем, миледи, — холодно бросил он, как будто ничего особенного не произошло. — Лучше бы вам играть в игры, в которых вы хорошо разбираетесь и можете одержать победу. Флиртуйте с капитаном. Он джентльмен до мозга костей. А я — нет. Советую держаться от меня подальше, а то хлопот не оберетесь.

Он убрал руки, и она оттолкнула его. Но ничего не сказала. Его поступок ошеломил, если не сказать больше — напугал ее. Мадлен отвернулась и поправила юбку дрожащими руками.

— Извините, — бросил он ей в спину. — Вы ничем не заслужили подобного обращения. Ни одна женщина не должна подвергаться насилию. Мне очень жаль.

Мадлен повернулась и, не говоря ни слова, направилась вдоль берега к мостику. Ей пришлось приложить титанические усилия, чтобы не споткнуться. Ноги не слушались свою хозяйку. Парнелл шел на некотором расстоянии от нее. Оба хранили гробовое молчание.

— Знаю, я просто глупая гусыня, — говорила Сьюзен, поглядывая на лорда Идена сквозь густые ресницы. — Я, должно быть, всех раздражаю и порчу всем веселье.

— Потому что ты не захотела переходить на ту сторону? Какая ерунда, Сьюзен! — попытался успокоить ее Доминик. — Поверь мне, трава на этом берегу такая же зеленая, как на том, и деревья ничуть не ниже. Совершенно не важно, по какому берегу гулять.

— Но дело не только в том, что я реку не перешла, — сказала она. — Несколько дней назад я чуть со страху на обрыве не умерла. А вчера лейтенант Дженнингс любезно пригласил меня прокатиться верхом. Ховард тоже с нами отправился, и еще мы за Нэнси Мортон заехали. Всем хотелось пустить лошадей во весь опор, но я испугалась, я только трусцой ездить могу. Они в один голос заявили, что это не имеет никакого значения, особенно старался лейтенант, но я знаю, что была для них настоящей обузой.

— Могу поклясться, что это не так, Сьюзен, — мягко проговорил лорд Иден. — Ну может, только для твоего брата. Братья — ужасно нетерпеливые создания, никогда не могут проявить сочувствие, так ведь? Но больше ты ни для кого не можешь быть обузой. Меня, например, твои страхи ничуть не обременяют.

— Правда? — тоскливо вздохнула Сьюзен. — Вы очень добры. Вы всегда были добры ко мне, даже в детстве. Я такой докучливой девочкой была. Помните, как вы меня с дерева снимали?

— Еще бы! Один из твоих братьев — Гарольд, насколько я помню, — все время повторял, что раз ты сама туда забралась, то вполне можешь слезть самостоятельно, без посторонней помощи.

— Я бы до сих пор там сидела, если бы вы не спасли меня, — с обожанием поглядела Сьюзен на своего рыцаря.

— Кстати, что ты там делала? — поинтересовался Иден. — За котенком полезла?

— Да, — кивнула она. — Вы потом еще долго моим героем были, милорд.

— Что?! — шутливо округлил он глаза. — В прошедшем времени, Сьюзен? Хочешь сказать, я больше не твой герой?

— О! — тут же вспыхнула она. — Теперь это не слишком прилично, милорд.

— В самом деле? Какая жалость. Я бы с удовольствием еще немножечко побыл героем.

— Но я все еще восхищаюсь вами, — поспешила заверить его Сьюзен. — Вы так добры, милорд. Слабость вас не раздражает.

— Но ты никакая не слабая, Сьюзен. Просто у тебя слишком развито воображение, и ты чувствуешь опасность острее других людей. Ничего плохого в этом нет. Даже наоборот. Кому нужна храбрая независимая женщина, которой никогда не требуется сильное мужское плечо?

— О! — снова вырвалось у нее. — А я не такая, так ведь?

Иден посмотрел на нее сверху вниз: в широко распахнутых глазах тревога, губки, словно бутончик розы, сложились в очередное «о!». Именно такие девушки его и привлекали — сладенькие беспомощные крошки. Какие же они обворожительные! Ему хотелось обнять ее, прижать к себе и взять под свою защиту.

Он даже не заметил, как они остановились, и внезапно поймал себя на том, что разглядывает ее огромные карие глаза и обольстительные губки. Они притягивали его словно магнит. Вот бы попробовать их на вкус! Один разок. Всего лишь один разок.

Лорд Иден выпрямился и печально улыбнулся.

— Сьюзен. Милая маленькая Сьюзен. Мы не должны делать этого. Это было бы нечестно по отношению к тебе.

— Что не должны делать? — невинно уставилась она на него.

— Неужели грешные мысли только мою голову посетили? Мне так хочется поцеловать тебя, Сьюзен, больше всего на свете. Но это и в самом деле будет несправедливо по отношению к тебе, поддайся я этому порыву.

Неожиданно в ее глазах заблестели слезы.

— Не знаю, что я такого сделала, что вы решили, будто я настолько доступна, — всхлипнула Сьюзен. — Кажется, я не давала вам никакого повода, милорд.

— Сьюзен! — Иден схватил ее за руку, сжал в своих ладонях пальцы. — Ничего подобного мне даже в голову не приходило! Просто сегодня ты такая красивая, а вокруг так тихо и спокойно. Признаюсь, что я чуть не потерял голову и не поцеловал тебя. Но я говорю об этом в знак уважения, правда. Поверь мне, вина только на мне, это мои чувства вышли из-под контроля. Ты вела себя безупречно, как настоящая леди, Сьюзен.

— Я стараюсь. — Слезы потекли по ее щекам. — Я ведь понимаю, что мой папа всего лишь простой фермер, арендатор его светлости. И я не аристократка. Я знаю, что не имею права на ваше восхищение, милорд, впрочем, как и на внимание любого другого знатного джентльмена. Но я стараюсь вести себя благородно. И я никогда не позволяла джентльмену целовать себя. Наверняка в обморок упаду, если такое случится.