Элейн Барбьери - Заря страсти

Рива долго не отвечала. Чарлз терпеливо стоял рядом, держа ее за руку. Когда она наконец заговорила, голос ее звучал тихо и отрешенно:

— Хорошо, я все понимаю, Чарлз.

Оставшись одна, Рива устроила себе на холме наблюдательный пункт. Весь день прошел в тревожных предчувствиях, а под вечер она неожиданно услышала, как где-то вдалеке протрубила труба. Ни разу за время осады она не слышала такого звука. Постепенно стрельба сошла на нет: сначала смолкли огневые батареи армии конфедератов, потом замолчали и пушки северян. Тишина повисла над холмами, и Риву охватило отчаяние.

4 июля 1863 года 8.30

Впервые за последнюю неделю Рива проснулась в своей собственной постели в виксбергском доме тети Тео. Утро выдалось тихим и солнечным, но девушка, лежа в постели, напряженно прислушивалась к звукам за окном. Так ничего и не услышав, она впервые подумала, что стрельба — не самое страшное в жизни. Для тех, кто вынужден сдаться, гораздо страшнее, когда все звуки стихают — это означает, что надеяться больше не на что.

Встав и одевшись, Рива заглянула в комнату к тете Тео, а убедившись, что та еще спит, быстро выскользнула на улицу.

Теперь уже всем вокруг стало очевидно, что генерал Пембертон сдал город, хотя официального объявления о капитуляции еще не прозвучало. Надеяться действительно больше было не на что и не на кого.

От грустных мыслей Риву отвлекло появление одинокого всадника вдалеке. Присмотревшись, она заметила на всаднике синий мундир армии северян. Не поверив своим глазам, Рива присмотрелась внимательнее. Сомнений не оставалось — это действительно был северянин.

Сердце девушки предательски застучало. Она стояла, будто оцепенев, следя взглядом за одинокой фигурой на лошади. Неожиданно в голове ее промелькнула мысль, что это только «первая ласточка» и скоро в оставленный южанами город войдет вся армии противника. Оцепенение прошло, и Рива во весь опор побежала к дому тети Тео.

Вбежав в дом и едва успев отдышаться, она услышала голос тети:

— Дорогая, это ты?

Глубоко вздохнув, Рива постаралась ответить как можно спокойнее:

— Да-да, тетя Тео, это я. — Она поднялась на второй этаж и вошла в небольшую комнату. — Все кончено: мы проиграли. Виксберг сдан.

Полдень

За рекой возле холмов отряды армии северян под звуки боевого марша направлялись к покоренному Виксбергу. Огневые батареи южан молчали, и даже вся окрестная природа как будто затаилась в ожидании.

Улицы Виксберга встретили победителей гробовой тишиной. Двое подвыпивших негров прокричали приветствия — и все. Двери домов были заперты, ставни закрыты, создавалось впечатление, что, несмотря на поздний час, город еще не проснулся.

15.00

Рива вновь осмотрела город с холма. Как часто, пока длилась осада, она поднималась сюда, чтобы посмотреть, не передвинулась ли линия фронта, не удалось ли конфедератам оттеснить противника. Но даже тогда картина не выглядела такой угнетающей, как теперь.

Город заняли вражеские солдаты: они громили лавки, врывались в оставленные дома, крушили все на своем пути. Некоторые устраивали щедрые трапезы прямо посреди улицы. Зачастую к ним присоединялись и оголодавшие за время осады солдаты Конфедерации. Видя такое, Рива не находила себе места от стыда и гнева.

Со стороны реки к городу двигались повозки с провиантом — сомнительная милость победителей по отношению к побежденным.

В конце концов Рива решила, что видела уже достаточно и ей пора вернуться к тетушке, чтобы запереться в доме, как велел Чарлз.

17.00

Стоя на крыльце Лонгворт-Хауса, Рива и Теодора провожали бесстрастным взглядом колонны армии северян. Улицы были запружены синими мундирами, и жителям Виксберга не оставалось ничего другого, как принять свое поражение с высоко поднятой головой. Это была нечестная победа: город просто взяли измором; и все же женщины были готовы и дальше голодать и прятаться в укрытиях столько, сколько будет необходимо, но генералы решили иначе.

Рива искоса взглянула на тетю — лицо седовласой леди оставалось непроницаемым. Ни капли слабости, ни слезинки. И тогда девушка почувствовала невольную гордость: какие бы еще испытания ни уготовила им судьба, они примут их с честью.

Неожиданно Рива поймала на себе взгляд одного из вражеских офицеров, проезжавших мимо их дома в колонне армии северян. Черные глаза прожгли ее любопытным взглядом и тут же будто исчезли, растворились в общей суматохе. Повинуясь какому-то непонятному порыву, Рива еще пару минут пыталась разглядеть незнакомца среди других «синих мундиров», но тщетно.

Вскоре парад победителей закончился, и они с тетей, не сказав друг другу ни слова, вернулись в дом.

— Сожалею, но вас, видимо, неверно проинформировали, лейтенант. Лонгворт-Хаус является частной собственностью, поэтому я не могу позволить вам устроить здесь штаб, — отчеканила Рива звенящим голосом, в упор глядя на офицера-янки, за спиной которого топтались недовольные солдаты.

Однако ее слова, казалось, не произвели на северянина ни малейшего впечатления. Он оставался невозмутим, лишь чуть-чуть позволил себе скривить губы в едва заметную гримасу неудовольствия.

— Мэм, на мой взгляд, это вас неверно проинформировали, а не меня, — равнодушным голосом ответил он. — На данный момент временным главой Виксберга объявлен генерал Джеймс Макферсон, и все горожане обязаны подчиняться его приказам. Генерал распорядился расквартировать войска в наиболее подходящих для этой цели домах. Майор Джеффри Бэнкс выбрал ваш дом. Такова ситуация, мэм.

— Что значит — выбрал? Я не хочу пускать на постой ваших солдат, лейтенант, и никто не сможет меня заставить! Майор Джеффри Бэнкс мне не указ! Мы с тетей…

— Вы с вашей тетушкой, — холодно прервал он, — больше не можете распоряжаться в этом доме. Теперь он принадлежит майору Бэнксу.

Рива чуть не задохнулась от возмущения, а офицер тем временем продолжал:

— В данную минуту майор Бэнкс находится на военном совете в штабе генерала Макферсона. За то время, пока он будет отсутствовать, мне поручено все подготовить для того, чтобы к вечеру мы могли расквартировать здесь отряд.

— Неужели? А что же делать нам, лейтенант? Как вы предполагаете, куда нам с тетушкой отправиться на ночлег? Майор Бэнкс не оставил на этот счет никаких распоряжений? Я могла бы попросить приюта у друзей, но очевидно, их постигла та же участь, что и нас.

Тень сочувствия промелькнула на лице северянина и тут же исчезла.

— Насчет вашего местопребывания у меня нет никаких указаний, мэм.

Со второго этажа послышался голос тети Теодоры:

— Рива, милая, что там случилось? Чего хочет этот молодой человек?