Сьюзен Джонсон - Жених поневоле

Алиса чувствовала, что не может отвести взгляда от его золотистых глаз. Ей показалось, что в них промелькнуло нечто, похожее на смущение, Ники тут же отвел глаза, потянулся за бутылкой и налил себе еще шампанского.

— Ну же, пей, — добродушно велел он. — Тебе надо набраться сил — нам придется выйти принимать поздравления.

Алиса послушно выпила шампанского, с облегчением почувствовав, как оно растекается по жилам, придавая ей бодрости.

Следующие двадцать минут Ники развлекал Алису болтовней о пустяках, успев за это время опорожнить бутылку на две трети. Он растянулся рядом с ней поверх покрывала и казался таким умиротворенным, что она решилась заметить:

— Кажется, тебя уже не так раздражает перспектива нашей совместной жизни…

— Ты права, радость моя, в настоящий момент это меня почти не пугает. — Шампанское и Алисино спокойствие подействовали на него благотворно.

Их прервали как раз в тот момент, когда Ники решил скинуть туфли и послать гостей ко всем чертям. Алиса выглядела так привлекательно, что ему захотелось начать медовый месяц немедленно.

Княгиня Катерина открыла дверь и, заглянув в комнату; озабоченно спросила:

— У вас есть силы спуститься вниз? Гости горят желанием выпить за здоровье молодых.

Ники послушно спустил ноги с кровати, поднялся и протянул Алисе руку:

— Пойдем, дорогая?

Более часа Алиса с Ники стояли рядом с князем Михаилом и княгиней Катериной, принимая поздравления. «Благодарю вас», «счастливы вас видеть» и тому подобные формулы вежливости приходилось повторять беспрестанно. У Алисы онемела рука, которую она то и дело протягивала для поцелуя. На приеме присутствовало несколько великих князей, и, после того как Алисе вторично пришлось присесть в глубоком реверансе, Ники ехидно заметил:

— Тебе так долго не протянуть, женушка. Животик небось мешает?

Алиса бросила на него полный негодования взгляд, а Ники, подавив смешок, низко наклонил голову, приветствуя следующего почетного гостя.

Через несколько минут к ним подошел майор Чернов и, почтительно поднеся Алисину руку к губам, задержал ее чуть дольше, чем принято.

— Мадам, с каждой нашей встречей вы хорошеете все больше, — прошептал он.

— Благодарю за комплимент, мсье, — кокетливо улыбнулась Алиса, решив, что это отличный повод отплатить Ники за его издевки.

Ники показалось, что они обменялись многозначительными взглядами. Он уже начал мрачно размышлять о том, не влепить ли Чернову пощечину, но решил все-таки от этого воздержаться, дабы не давать изнывавшим от любопытства гостям нового повода для сплетен. Однако настроение его испортилось окончательно.

Развернувшись к родителям, Ники заявил:

— Пожалуй, с нас хватит этих церемоний. Если кто-то еще желает нас поздравить, пусть делают это письменно. Пойдем, дорогая, ты устала, тебе надо отдохнуть.

Подхватив Алису под руку, он повел ее через толпу гостей, которых уже пригласили ужинать, забыв о роли хозяина, как всегда не обращая внимания на светские условности. По дороге он без устали осыпал проклятьями своего старинного приятеля, то и дело опорожняя рюмки коньяка, которые брал с подносов у проходящих слуг. Алиса же радовалась этим проявлениям ревности — она была ей куда приятнее того равнодушия, которым он ее истязал предыдущие дни.

Ники между тем почувствовал, что настроение у него неожиданно поднялось. Он только никак не мог решить, какую из кроватей выбрать для этого торжественного случая, знаменовавшего собой окончание его холостяцкой жизни и начало супружеской. Что предпочесть — его спальню или Алисину? Решив, что использует и ту, и другую по очереди, Ники распахнул дверь в спальню Алисы, запер ее изнутри и начал торопливо снимать с себя одежду. Потом он помог Алисе высвободиться из ее роскошного наряда, удивляясь собственному нетерпению. Впрочем, эта женщина всегда вызывала в нем острое желание, каждая ночь с ней казалась ему первой.

Они, наконец, повалились на кровать, хохоча и обнимаясь. Потом Ники стал целовать ее уже всерьез, а Алиса, задрожав, обвила руками его шею и полностью отдалась любовной игре. Как бы они ни спорили, как ни ругались, в постели всегда царила полная гармония, и Ники всю ночь провел с женой отнюдь не потому, что, как послушный сын, выполнял наставления отца…

На следующее утро князь Михаил и княгиня Катерина отбыли в «Ле репоз». Прощание было теплым — все целовались, обнимались, желали друг другу всяческих благ, и только отец с сыном попрощались сухо, почти официально.

Карета ехала по пыльным петербургским улицам. Князь Михаил, с лица которого наконец сошло суровое выражение, взял жену за руку и сказал устало:

— Надеюсь, я не навредил этой очаровательной женщине. Как ты считаешь, не слишком ли я настаивал на этом браке?

— Нет, Миша. Наш сын пытается отрицать совершенно очевидный факт — он ее любит. Когда-нибудь он это признает. А в том, что Алиса любит Ники, я уверена абсолютно. Важно, чтобы у будущего ребенка были и мать, и отец. Не отчаивайся! Все будет хорошо.

Она потрепала его по руке, а потом мысленно прочитала старинный цыганский заговор — молодым на счастье. Княгиня лучше других знала своего сына и беспокоилась о невестке. Какая жизнь ее ждет? Ведь Ники такой независимый, упрямый, требовательный… Весь в отца!

— Больше ни за что не стану вмешиваться, — вздохнул князь Михаил. — Может, если их оставить в покое, они построят семью — на благо их самих и нашего будущего внука.

В глубине души князь мало на это надеялся и радовался лишь тому, что ребенок будет Кузановым, законным наследником всего семейного достояния. «Счастье деньгами не купить, однако при деньгах можно позволить себе утешаться роскошью», — цинично подумал князь.

Княгиня Катерина беспокоилась не напрасно — не прошло и нескольких недель, как Ники вернулся к своим старым привычкам. Поначалу он исправно посещал с Алисой балы, приемы, пикники, но светская суета его утомляла, и он либо мрачно стоял в сторонке, глядя на танцующую Алису, либо удалялся за карточный стол. Через месяц он даже не пытался скрыть, что светские обязанности ему невыносимы.

Все чаще Алису вместо Ники сопровождал Алексей, а потом и вовсе заменил своего кузена в том, что касалось светских развлечений. Алексей со всем пылом юности обожал Алису и был готов угождать любым ее прихотям. Алиса ценила его преданность и искренне была благодарна ему за компанию. Дружбу Алексея она ценила тем больше, чем чаще Ники предавался своим прежним увлечениям.

Алексей в душе сердился на Ники за его безразличие к жене, но мысли свои держал при себе. Ссора с Ники не сделала бы Алису счастливее; к тому же Алексей опасался, что Ники, разъярившись, откажет ему от дома, и тогда он лишится общества Алисы. Так что приходилось сдерживаться.