Мэри Патни - Нежно влюбленные

Мадлен не смогла отказаться. Схватив Диану за руку, словно ее прикосновение придавало ей силы, женщина прошептала:

— Благослови вас Господь!

Диана сажала цветы. Оторвавшись на мгновение от этого приятного занятия, молодая женщина села на корточки и с гордостью посмотрела на свою бывшую пациентку. Минул год с тех пор, как Мадлен появилась у них в доме, и, вместо того чтобы тихо угаснуть, она окрепла и набралась сил. Сейчас Мэдди была цветущей, привлекательной дамой в расцвете лет.

Она почувствовала себя равноправным членом семьи и с радостью выполняла любую домашнюю работу. Стоя на коленях на стареньком ковре, Мадлен помогала Диане высаживать в землю апрельскую рассаду. Диане пришла в голову странная мысль, которую она то и дело повторяла: Мадлен, как и рассаду, пересадили с плохой почвы на хорошую, где она и расцвела во всей красе.

Мэдди так прочно вошла в их семью, что было даже трудно представить, что они когда-то жили без нее. Джеффри просто влюбился в незнакомку и называл ее тетей, а она души в нем не чаяла. Эдит поначалу настороженно относилась к женщине, но они все же выросли в одном месте, у них было немало общих воспоминаний, и скоро они стали друзьями.

Весной Диана почувствовала, что кровь течет быстрее в ее жилах, и однажды она решила расспросить Мадлен о ее прошлом. Был как раз подходящий момент: Джеффри спал, Эдит отправилась в Кливден, и они могли поговорить по душам. За год Мэдди немало рассказывала о Лондоне, о тонкостях и лицемерии светской жизни, о манерах, политике, словом, о чем угодно, но в своих рассказах она ни разу не обмолвилась о своей личной жизни, не заикнулась о том, как стала женщиной с дурной репутацией.

— Если ты не против… — нерешительно заговорила Диана, — не можешь ли ты рассказать мне, как стала… такой женщиной? — Внезапно покраснев, Диана низко опустила голову и стала зарывать в ямку нежный росток.

Мадлен подняла глаза, в которых плясали искорки смеха.

— Мне было интересно, когда ты меня об этом спросишь, — заявила она. — Когда я оказалась в этом доме и рассказала тебе, кто я такая, ты не презрела меня. У тебя, скорее, был восхищенный вид, словно ты увидела перед собой… розового жирафа.

Диана покраснела еще сильнее и зарыла рассаду глубже чем надо.

— Извини, пожалуйста, я не думала, что ты смутишься.

Нечего было и заводить этот разговор — опять она сказала лишнее, показав, что абсолютно не умеет выбирать тему для беседы.

— Уверена, что теперь тебе отлично известно, как трудно меня смутить, — усмехнулась Мадлен. — Я вовсе не против того, чтобы рассказать тебе все, просто я ждала, когда ты сама заведешь этот разговор. — Она задумалась о том, с чего начать. — Что ж… Я жила совсем не плохой жизнью, никогда не бродила по улицам. У нас была группа, которую нередко называли «модными распутницами». Меня всегда содержал лишь один мужчина.

Чуть сдвинув коврик в сторону, Мадлен перешла к новому ряду ямок.

— По сути, — продолжила она, — у меня было не так много мужчин, как у каких-нибудь светских львиц, просто они были «порядочными» женщинами, а я — нет. А порядочными эти дамочки считались потому, что торговали собой перед священником.

— И как же ты стала одной из «модных распутниц»? — Смущение Дианы быстро сменялось любопытством — ей представилась бесценная возможность узнать побольше о той половине человечества, к которой не принадлежали женщины, а Мадлен была настоящим экспертом в этом вопросе.

— Обычным образом, — спокойно ответила Мэдди. — В шестнадцать лет я стала встречаться с парнем из соседней деревни. Мне и в голову не приходило, что он предаст меня, но ему было всего семнадцать, и он был слишком молод для семейной жизни. Как только я сказала ему, что нахожусь в положении, он сбежал от меня в армию. — Она пожала плечами. — К тому же я не нравилась его семье. Они сказали, что я сама во всем виновата, потому что ношу обтягивающие платья и кокетничаю с молодыми людьми.

— Всегда говорят, что во всем виновата женщина, не так ли? — спросила Диана, с удивлением услышав горькие нотки в собственном голосе.

Она осторожно взяла зеленый росток и, прежде чем посадить его в землю, выбросила из ямки камни и крупные комья глины.

Удивленно взглянув на Диану, Мадлен промолвила:

— Да, моя дорогая, в глазах света всегда бывает виновата женщина. Моя мать говорила, что у меня предрасположенность к греху. Как только она узнала, что я ношу ребенка, то немедленно выкинула меня из дома. Моя сестра Изабел была очень рассержена и осуждала меня, но дала мне немного денег из тех, что скопила себе на свадьбу. — Женщина вздохнула. — Это я напоминаю себе, что, хоть она и презирает меня сейчас, тогда она была добра ко мне. — Голос Мадлен стал тверже и она продолжила:

— Моя мать надеялась, что прихожане станут содержать меня, но они решили, что им больше не нужны незаконнорожденные дети, и отправили меня в Лондон самым дешевым и медленным транспортом. А уж в Лондоне аббатисы встречали экипажи, приехавшие из деревень. — Увидев недоумение на лице Дианы, женщина пояснила:

— Аббатисой называют содержательницу публичного дома.

Диана смущенно кивнула. Она встречала в книжках это слово и догадывалась о его значении.

— Я была еще совсем неопытной девушкой, а Лондон оказался больше и шумнее, чем я предполагала. Мне было очень страшно. Поэтому, когда хорошо одетая женщина предложила мне пожить в ее доме, я с радостью согласилась. Я еще не знала тогда, что это за дом… — Голос Мадлен дрогнул, когда она вспомнила, какой наивной была в те дни, и как ужаснулась, когда узнала, что должна делать.

Сев на корточки, женщина положила руки на колени, забыв о рассаде.

— Мне повезло больше, чем другим. Мадам Клотильда содержала приличный, если так можно выразиться, бордель, и к ней приходили достойные посетители. Она следила за здоровьем девушек и хорошо одевала их — так она получала больше денег. Я могла попасть куда в более худшие условия. Кроме… — Ее голос задрожал, и женщина замолчала.

Встревоженно взглянув на нее, Диана тихо сказала:

— Пожалуйста, не рассказывай больше ничего.

— Да нет, все в порядке, — решительно промолвила Мадлен. — Все это было так давно. Просто… Мадам Клотильде были не нужны беременные девушки Она позвала аптекаря, и они… они взяли моего ребенка. Я и не понимала, что происходит, а когда поняла, было уже поздно. — Ее лицо погрустнело. — Мне было очень плохо тогда. Я едва не умерла. А когда выздоровела… В общем, я не могла больше иметь детей.

Потянувшись к Мадлен, Диана взяла ее за руку.

— Прости, пожалуйста, я не должна была расспрашивать тебя о прошлой жизни.

— Нет, моя милая, — улыбнулась Мэдди, и Диана почувствовала, как дрогнули ее пальцы, — мне легче оттого, что я тебе все рассказываю. Одно время я очень переживала, но, как это нередко случается, несчастье помогло мне: не нужно было беспокоиться о том, чтобы не забеременеть. Женщинам моей профессии нельзя иметь детей.