Мэри Патни - Нежно влюбленные

— Не знаю даже, как и благодарить вас. Если бы не вы, я умерла бы в ту бурю.

— Лучше оставайтесь живой, — улыбнулась Диана. — Было бы весьма неприятно наткнуться на ваше тело весной.

Мадлен улыбнулась ей в ответ. Диана не ошиблась, предположив, что незнакомка в молодости была красавицей: даже сейчас ее лицо, освещенное улыбкой, было очень красивым. Глаза женщин встретились.

— Если вы сможете достать в деревне экипаж, я тут же уеду. Мне не следует оставаться здесь. — Вздохнув, Мадлен отвела глаза в сторону. — Не хочу никому быть в тягость.

— По дороге еще некоторое время нельзя будет проехать, да и нужды торопиться нет, — промолвила в ответ Диана. — И никому вы здесь не в тягость. Признаться, вы — самое интересное событие в нашей жизни за последние несколько лет. — Молодая женщина помолчала, прежде чем задать вопрос, мучивший ее все эти дни:

— Как случилось, что вы заблудились в ту бурю?

Мадлен закрыла глаза — у нее был грустный и усталый вид. Ее голос был едва слышен, когда она ответила:

— Я не заблудилась. Я хотела умереть. — Она открыла глаза и посмотрела прямо на Диану. — А потом я решила, что это несколько… преждевременно… Я еще не готова к смерти. — Ей потребовалось сделать над собой усилие, чтобы добавить:

— Видите ли, я умираю. Я вернулась в Кливден к семье, но сестра не пустила меня. — Она привычным жестом прижала руку к больному месту на груди и продолжила менее уверенно:

— Не беспокойтесь, у меня незаразная болезнь. Для вас это не опасно.

Этих слов было довольно для Дианы. Она не стала спрашивать о болезни женщины, а поинтересовалась:

— Но почему же сестра не пустила вас? Мадлен помедлила с ответом. Диане было интересно, откажется ли та отвечать или солжет? На худом лице больной отразилось сомнение, видно было, что она не решается говорить, но когда в конце концов она открыла рот, чтобы отвечать на вопрос своей спасительницы, Диана уже знала, что услышит правду.

Впрочем, вместо прямого ответа Мадлен промолвила:

— Вы, наверное, нашли сумочку у меня под платьем?

Диана кивнула, и женщина продолжила:

— Вы открыли ее?

— Нет. Принести ее?

Увидев, что больная утвердительно качнула головой, Диана направилась к старинному дубовому сундуку и вынула из него маленькую, но тяжелую кожаную сумочку. Посоветовавшись, Диана и Эдит решили не открывать ее, а дождаться, пока больная очнется.

— Так откройте ее сейчас, — велела Мадлен. Женщина равнодушно наблюдала, как Диана развязала кожаный шнурок и вытащила из сумочки несколько крохотных свертков, завернутых в бархат. Взглянув вопросительно на больную, Диана развернула один из свертков и ахнула от восхищения, увидев у себя на ладони чудесное золотое ожерелье с кроваво-красными рубинами, переливающимися в солнечном свете.

В другом свертке оказались сверкающие сапфировые серьги, в глубине которых полыхало синее пламя. Оторопев, Диана продолжала разворачивать свертки, и скоро на ее коленях засверкала целая куча бриллиантов, изумрудов, опалов и еще каких-то драгоценных камней, названий которых женщина не знала. И все украшения были в дорогих изящных оправах. Такие драгоценности были достойны королевы. Диана посмотрела на Мадлен.

— Не беспокойтесь, — невесело улыбнулась старшая женщина, — эти вещи не украдены. Я — большая грешница, но в число моих грехов не входит воровство.

— Мне это и в голову не пришло, — произнесла Диана, не сводя глаз с Мадлен. Она ждала объяснений.

Глядя на залитую солнцем стену, больная промолвила равнодушным голосом:

— Я заработала все это тем путем, каким может зарабатывать лишь женщина. Впрочем, большинство людей считает, что это нечестная работа. Вот почему моя сестра не хотела, чтобы я оскверняла ее дом.

Диана не сразу поняла, что Мадлен имеет в виду. Но даже сейчас она не могла связать то немногое, что ей было известно о куртизанках, с видом изможденной болезнью женщины, которая сейчас перед ней судорожно сжимала тонкими пальцами стеганое одеяло. Сама мысль о том, что можно торговать своим телом, вызывала у Дианы страх и отвращение, но эти чувства не имели никакого отношения к больной.

— А кто ваша сестра? — наконец нарушила молчание Диана.

— Изабел Вольф.

— Правда? — Диане было известно это имя, но она не была знакома с сестрой гостьи. Вдова Вольф переходила на другую сторону улицы, если видела поблизости Диану, словно пройти мимо молодой женщины было для Изабел чем-то позорным. Изучая лицо Мадлен, Диана сказала:

— Я вижу некоторое сходство. Она намного старше вас?

— На три года, — удивленно ответила Мадлен. — Это сейчас трудно представить, но в молодости Изабел была очень красива. — Женщина вздохнула. — Однако она всегда была очень… правильной. Но, конечно, не такой, как сейчас. Впрочем, я не могу осуждать ее за то, что она не хочет жить под одной крышей со шлюхой.

Хоть Мадлен и произнесла последние слова безразличным тоном, Диана почувствовала, как напряглось ее тело. Зато сама Диана Линд сей вовсе не была шокирована, узнав, чем ее гостья зарабатывала себе на жизнь. Скорее, ей было интересно, ведь она ни разу не встречала человека с таким богатым и интересным прошлым, какое, несомненно, было у Мадлен.

Диана с удовольствием поболтала бы с больной еще, но лицо женщины изменилось от усталости. Завернув драгоценности в кусочки бархата, Диана сухо сказала:

— Может, вы и не можете осуждать ее, зато я могу. Для женщины, которая строит из себя праведницу, Изабел Вольф повела себя не по-христиански. Кто-то должен напомнить ей об Иисусе и Магдалине.

Напряжение исчезло с лица Мадлен, и она слабо улыбнулась.

— Вы очень добры, потому что не презираете меня. — Она вздохнула. — Я уеду сразу, как только смогу.

Диана нахмурилась — ее гостья была сейчас не в состоянии путешествовать. К тому же женщину заинтересовала судьба гостьи, и ей не терпелось услышать рассказы о том чудесном и таинственном мире, в котором жила Мадлен Гейнфорд.

— И куда вы поедете? — поинтересовалась Диана.

— Не знаю. Сниму, наверное, дом на южном побережье, в какой-нибудь деревушке. Там погода помягче. Мне недолго осталось жить.

— Вам не нужно уезжать отсюда! — в порыве вскричала Диана.

Мадлен, чье лицо было таким беспомощным в этот момент, изумленно спросила:

— Но неужели вы позволите мне… падшей женщине… остаться под одной крышей с вашим сыном? Я же никто для вас!

— Да, но кое-что общее у нас с вами есть. Ваша сестра переходит на другую сторону, лишь бы не подходить близко ко мне. — Диана тепло улыбнулась и пожала руку Мадлен. — Мы с вами — изгои. Можете оставаться здесь, сколько хотите.

Старшая женщина закрыла глаза, чтобы скрыть навернувшиеся слезы. Надо было бы отказаться от предложения, но ей безумно хотелось принять его. Родная сестра выгнала ее, так неужели она найдет покой и понимание в доме незнакомки?!