Сьюзен Робинсон - Помолвка

В доме было темно и тихо, когда Ребекка помогла Джорджиане раздеться. Сняв платье, Джорджиана сразу велела служанке ложиться спать. Сама она умылась и надела батистовую ночную рубашку и халат, украшенный вышивкой. Проходя через гостиную, Джорджиана остановилась и подошла к двери. Из замка торчал ключ. Она повернула его и почувствовала значительное облегчение, услышав щелчок замка.

Сбросив халат, она улеглась в постель и стала смотреть на свет, попадающий в спальню из гостиной через дверной проем. Сквозь высокие окна балкона к ней проникал свет луны. Она повернулась на бок и закрыла глаза. Время шло, а сон все не приходил. Она перевернулась на другой бок. Потом легла на спину. Потом вздохнула, взбила кулаками подушку и улеглась на живот. Плотно сжала веки и начала читать про себя стихи. Ничего не помогало. В конце концов Джорджиана села, нащупала в темноте свой халат, надела его и сунула ноги в тапочки.

Пока она металась в постели, лента на ее волосах развязалась и волосы рассыпались по плечам. Она отбросила с лица мешавшую прядь и подошла к стеклянной двери балкона. Затем вышла на балкон и прошла между шезлонгом и стулом, остановилась перед железными перилами и посмотрела на лунный свет, отражавшийся в небольшом озере.

Как могло случиться, что теперь ее больше пугает то, что Ник может подумать о ней плохо, чем гнусная ложь графа? Как это на нее не похоже. Ее никогда не целовали так, как Ник, и теперь, думая об этом, она поняла, что от его поцелуя она впала в какое-то оцепенение или беспамятство. В течение всего ленча Джорджиана не могла отвести от него глаз. А когда он смотрел на нее, она заливалась краской и вынуждена была отводить взгляд, чтобы скрыть свое волнение.

«Как это на меня не похоже, — еще раз подумала Джорджиана. — И как мог он через несколько часов после этих поцелуев обвинить ее в… непристойном поведении? Я ненавижу его. Гнусный мерзавец. Гнусный, гнусный мерзавец». От этих мыслей злость ее не уменьшилась, и она в сердцах стукнула ногой по железным перилам.

Джорджиана забыла о том, что была в тапочках. Слабо вскрикнув, она запрыгала на одной ноге, потом, прихрамывая, дошла до кресла, села и начала растирать ногу. Вдруг она услышала тихий, едва различимый звук. Джорджиана подняла голову и посмотрела в сторону лужайки. Там никого не было видно.

Вновь послышался странный звук. Она встала, перегнулась через перила и посмотрела вниз. Позади нее скрипнула дверь. Джорджиана резко выпрямилась, но не успела повернуться, как ее обхватили чьи-то сильные руки. Она повернула голову, но чужая рука прикрыла ей рот, хотя Джорджиана и пыталась сопротивляться. Она укусила чужую руку.

— Аи! Черт возьми, Джордж, у тебя острые зубы.

Джорджиане удалось вырваться, и она увидела своего противника.

— Мистер Росс!

— Ник!

На мгновение она лишилась дара речи. Он был одет очень странно: весь в черном, даже рубашка его была черной. На ногах его были туфли на мягкой подошве, на шее — черный шарф. Ее взгляд задержался на шарфе. Он был шелковым. Интересно, подумала она, кожа, которую он прикрывает, такая же гладкая, как его материя? Господи, о чем она думает!

— Как вы смогли войти? Отпустите меня, сэр, и немедленно покиньте мои комнаты. — Она отступила от него, но ноги ее коснулись перил, когда он последовал за ней. Джорджиана схватилась за перила и сердито посмотрела на Росса, провоцируя его подойти ближе. Он подчинился.

— Вы наивная, если думали, что замок на вашей двери помешает мне войти.

Джорджиана с возмущенным видом ткнула пальцем в сторону двери и сказала:

— Уходите сейчас же или я закричу.

— Валяйте. Но вряд ли это улучшит вашу репутацию.

Он был прав.

— Хорошо, тогда я сама уйду. — Она решительно пошла мимо него, собираясь идти в комнату тети Ливи.

Росс поймал ее за руку. Джорджиана рывком высвободила ее, но слишком поздно разгадала его намерение. Ноги ее оторвались от пола, так как он поднял ее. Проплыв в воздухе, она охнула, когда спина ее коснулась шезлонга.

— Что вы делаете?

Он навис над ней тенью, оседлав шезлонг, словно это была его лошадь. Джорджиана отпрянула, но спина ее ударилась о спинку шезлонга. Она попробовала метнуться в сторону, но наткнулась на его руку. Другая его рука также ограничивала ее свободу. Одним словом, Джорджиана оказалась в ловушке.

— Вы еще долго намерены играть в молчанку? Или старый граф в самом деле ухитрился вас обрюхатить?

Джорджиана выпрямила спину, подняла подбородок и сумела посмотреть на него сверху, хотя он и был выше ее.

— Вы гнусный тип. Только презренный негодяй способен разговаривать со мной подобным образом. Только жалкий трус способен домогаться женщины, которой он противен. Отстаньте от меня!

Он медленно приблизился к ней, заставив ее прижаться к шезлонгу, вытянулся вдоль нее так, что теперь тела их соприкасались, и согнутой в колене ногой придавил ее бедра, чтобы не дать ей сбежать. Это была неслыханная дерзость. Джорджиана раньше не сталкивалась с мужчинами, которые отказывались выполнять требования леди. От потрясения она лишилась дара речи.

— Я знал, что это заставит вас замолчать, — прошептал Росс.

Его дыхание привело ее в трепет. Месяц за окном освещал лицо Росса жемчужным светом: она видела его прямые брови, тени под его скулами и красивую линию рта.

Ник провел пальцем от ее горла к груди.

— Вы скажете то, что я хочу услышать?

— Ч-что?

— Скажите это. Скажите, что Трешфилд солгал, и я повешу его на одной из его греческих колонн.

— Ведите себя прилично, сэр. — Она схватила его руку и попыталась оторвать ее от шезлонга. — Сейчас же дайте мне встать!

— Черт, ну и упрямая же вы! — Ник перехватил ее руку. — Вы погубите себя, но если вы намерены решительно идти этим путем, значит, вы сами этого хотите.

Неожиданно за решимостью в его голосе Джорджиана уловила отчаяние. Она вспомнила его душевную борьбу в роще, вспомнила, как он сопротивлялся своему желанию поцеловать ее, как предупредил о том, что ей грозило. Она перестала сопротивляться и удивленно прошептала:

— Ник?

Его тело замерло, он поднял голову, чтобы лучше видеть ее. Джорджиана снова назвала его по имени, и он глубоко вздохнул.

— Не называйте больше меня так, — сказал он.

— Ник…

Он сел, продолжая смотреть на нее. Некоторое время Росс оставался неподвижным, потом его рука медленно приблизилась к ней и приподняла складку батистовой ночной сорочки. Он наклонил голову и приложил ее рубашку к своему лицу. Вдохнул ее запах. Джорджиана смотрела на него как завороженная. Она готова была смотреть на него целую вечность.

— Вам не следовало так произносить мое имя, голубка. Вы знаете это.

Он взял ее руку, повернул ладонью вверх и поцеловал. Губы его скользнули к внутренней стороне запястья, заставив Джорджиану охнуть и погрузить пальцы свободной руки в обивку шезлонга. Когда он поцеловал ее локоть, Джорджиана почувствовала, что тело ее превратилось в кипящий пудинг. Ей показалось естественным то, что он приблизился к ней, припал к ней всем телом и, наконец, поцеловал в губы.