Сьюзен Робинсон - Помолвка

Бросив унылый взгляд туда, куда уехала повозка, он покачал головой:

— Черт побери!

— Я вас понимаю, молодой человек, — сказала она. Взяв ружье одной рукой, она протянула ему другую.

— Меня зовут Лавиния Стоукс. Я прихожусь тетей Джорджиане.

Ник взял ее руку и учтиво склонился над ней.

— Я очень рад, мэм. — Он исподтишка посмотрел на ее брюки. Он никогда не видел женщин в брюках, даже в Техасе. Джос предупредил его, что тетя Лавиния — кумир Джорджианы и, несомненно, она повлияла на ее решение получить независимость.

— Теперь я вас вспомнила, — продолжала Лавиния. — Я вспомнила, что Джоселин рассказывал о вас. Что это нашло на вас, что вы пытались запугать мою племянницу таким необычным способом?

— Джос послал меня для того, чтобы я добился расторжения этой помолвки, мэм.

— Вы потерпели неудачу.

— Еще нет. Я еще не использовал все свои возможности.

Лавиния окинула его внимательным оценивающим взглядом.

— Зачем вам это?

— А? Что?

— Вы прекрасно меня слышите. Зачем вы вмешиваетесь в то, к чему не имеете отношения?

— Я делаю это ради Джоса, мэм!

Она бросила на него пронзительный взгляд, и он понял, что Лавиния ему не поверила. Неужели она каким-то образом сумела разглядеть его постыдную страсть к Джорджиане? Что он будет делать, если тетя Лавиния наставит на него ружье и велит убираться из поместья? Она снова смотрела своим оценивающим взглядом, который едва не заставил его покраснеть.

— Вы можете остаться, молодой человек, но сначала мы с вами должны прийти к соглашению.

Застигнутый врасплох, он попытался скрыть удивление за улыбкой, которая с одинаковым успехом покоряла и леди, и простых девушек.

— О каком соглашении вы говорите, мэм?

— Вы можете пытаться убедить мою племянницу отказаться от намерения выйти за его светлость любыми мирными средствами, но чтобы больше никаких грубых выходок. Вы согласны?

— Как скажете, мэм, — вежливо отозвался он и поправил шляпу. На лоб его упала прядь каштановых волос.

Взгляд леди Лавинии скользнул по непокорной пряди.

— Будьте осторожны, сэр. Джоселин также говорил мне, что вы обладаете обаянием Байрона и жестокостью казака. Помню, он даже привел мне длинный список ваших побед в свете: эти женщины имели глупость уступить дьяволу.

— Дьяволу, мэм? Я протестую. — Лавиния шагнула к нему, гравий захрустел под ее сапогами. Она тихо сказала:

— Джорджиана благоразумная девушка. Она гораздо благоразумнее, чем полагает Джоселин. Пожалуйста, помните об этом, когда будете иметь с ней дело. Я доверяю вам, потому что вам доверяет мой племянник. Он очень вам доверяет, и я уважаю мнение Джоселина. Ведите себя хорошо, мистер Росс, прошу вас.

— Да, мисс Лавиния.

— И оставьте это нелепое произношение, — сказала Лавиния, направившись к монументальному греческому портику. — Вы можете морочить голову моей племяннице, но меня вы не проведете.

Ник снял шляпу, взмахнул ею, описав в воздухе полукруг, и поклонился.

— Да, мэм.

Он надел шляпу, поправил вьючный ремень у себя на плече и кивком головы подозвал Рандалла. Перейдя на произношение, которому его учили на протяжении нескольких последних лет, он протянул дворецкому свою визитную карточку.

— Его светлость предупредил вас о моем приезде?

Рандалл посмотрел на карточку, его глаза расширились, но он быстро овладел собой.

— Разумеется, сэр. Ваш слуга только что приехал с вашими вещами. Вы позволите мне показать вам вашу комнату?

— Благодарю вас.

Рандалл предложил понести его седельные сумки, но Ник отказался и последовал за горделиво вышагивающим дворецким к дому. Они поднялись по лестнице и вошли в дом, который скорее можно было назвать дворцом. Первое, что он увидел в огромном холле, это стоящие в многочисленных нишах статуи обнаженных мужчин и женщин. Некоторые из них он узнал — его занятия с камердинером не прошли даром. Он замедлил шаг, рассматривая грациозные формы Ариадны.

Рандалл уже подходил к противоположному концу холла, когда Ник поравнялся со статуей Давида. Неожиданно из торса статуи выросла голова в капоре с плюмажем и густыми фальшивыми локонами, обрамляющими напудренное морщинистое лицо.

— Ш-ш-ш… — прошипела голова.

Ник остановился. Незнакомка вышла из своего укрытия и жестом поманила его к себе. Он взглянул на Рандалла, который с невинным видом разглядывал потолок, и подошел к ней. Она была в розовом муслиновом платье с высокой талией и буфами на плотно облегающих ее руки длинных рукавах. Женщин в таких нарядах он видел на картинах, изображающих события пятидесятилетней давности, но у этой дамы был орлиный нос, унаследованный от своих предков многими членами семейства Хайдов. Этот нос контрастировал с ее женственной грациозностью, вьющимися волосами, плюмажем и розовым муслином. Он с любопытством посмотрел на ее шелковые туфли без каблуков, на прикрепленную к высокому воротнику брошь с портретом принца-регента и на отделанный бахромой шелковый зонтик от солнца. Ее воспаленные карие глаза бегали, словно она опасалась, что на нее в любую минуту могут напасть. Незнакомка схватила Ника за руку и затащила в нишу, так что они оказались втиснутыми между стеной и статуей.

— Я видела, как вы приехали, — прошептала она заговорщически, потом замолчала и, оглянувшись, с подозрением посмотрела на Рандалла. — Вы приехали с Пиренейского полуострова?

— С Пиренейского полуострова?

— От Уэлзли, — уточнила она. У нее был неприятный визгливый голос, свойственный некоторым молодым женщинам. — Кстати, о французской шпионке. Я видела, как вы столкнулись с ней. Вы должны действовать благоразумно, иначе она избавится от вас. Я написала о ней маркизу, и он обещал прислать кого-нибудь мне на помощь. Ш-ш-ш… — Она привлекла Ника поближе и заговорила тише: — Сюда ее послал Наполеон, чтобы она перехватывала письма, которые посылает мне принц-регент. Вам известно, что я передаю их Веллингтону ?

Дама замолчала и с гордостью посмотрела на него, словно ждала, что он что-то скажет. Ник поборол в себе желание вытаращиться на эту увядшую красавицу эпохи Регентства и кивнул с самым серьезным видом.

— Разумеется, миледи.

Негромкий звук закрывающихся дверей заставил его собеседницу подпрыгнуть и уронить зонтик. Он вежливо поднял и подал его ей.

— Мне нужно идти. Нас не должны видеть вместе. Я рада, что Веллингтон наконец отреагировал так, как того требует мое положение в обществе. Хорошо, я не буду вдаваться в тонкости касательно причин его медлительности. — Она высунула голову из ниши, убедилась, что Рандалл не смотрит, и удалилась.

Ник изумленным взглядом проводил ее комнатные туфли, скользящие по мраморному полу, и вышел из состояния оцепенения только тогда, когда дама выбежала из дома. Он присоединился к Рандаллу, который возобновил свое величественное движение вверх по изящной лестнице, покрытой толстым ярко-синим ковром.