Сьюзен Робинсон - Леди Опасность

Джослин поднял бровь от удивления:

— Оказывается, это вы вызвали меня?!

— Не надо ерничать, не старайся казаться хуже, чем ты есть, — сказал герцог. — Несколько месяцев назад я послал тебе письмо.

— Неужели вы действительно думаете, что я приехал домой, потому что вы велели? — Джослин улыбнулся, увидев напряженный взгляд. — Так вот, я вернулся домой, потому что в Америке дела закончились, зато в Лондоне у меня много дел.

Он отпил виски, через стекло бокала глядя на отца. Затем поставил бокал на стол.

— У меня здесь много дел, — повторил он, — и я не собираюсь пока жениться.

Герцог встал и, обойдя вокруг обеденного стола, остановился рядом с Джослином. Он наклонился к сыну, взявшись за спинку кресла, и медленно произнес:

— Я знал, что ты так скажешь.

Джослин отстукивал пальцами по бокалу.

— Я должен кое-что сказать тебе, — начал опять герцог, запнулся на несколько секунд, а затем решительно закончил:

— Если ты не займешься тем, о чем я сказал, и не подумаешь о своих прямых обязанностях перед нашим родом, то титул перейдет к Эйлу.

Воцарилось молчание. Джослин перестал стучать по бокалу, леденящий холодок пробежал по его телу. То, что он услышал от отца, заставило его отнестись к разговору серьезно. Он никогда даже и не предполагал, что титул, а вместе с ним власть и богатство могут перейти к Эйлу.

Подняв глаза на отца, он медленно произнес:

— Если вы сделаете это, то гореть вам в аду!

— Я рад, что ты понимаешь важность ситуации.

Джослин отпил виски и усмехнулся:

— Я-то понимаю, а вы вот, как видно, нет. Даже если я начну искать невесту, на это уйдет время, отец.

Герцог чувствовал себя на коне, он свысока смотрел на сына, вполне удовлетворенный:

— По крайней мере, я могу праздновать сегодня хотя бы одну победу.

Джослин ничего не ответил. Он встал, допил виски и направился к двери:

— Я пойду. Мама и Джорджиана ждут.

— Хорошо обдумай то, что я сказал, Джослин.

Он повернулся к герцогу и сказал:

— Вы так наивны, отец. А вы не боитесь, что Бог проклянет вас за то, на что вы обрекаете женщину, которая должна стать моей женой?

— Ты преувеличиваешь.

Джослин расхохотался и, состроив серьезную мину и имитируя голос отца, произнес:

— Неужели? Я ведь олицетворение развращенности, дорогой папа. Королева тоже так думает. Зло и разврат спят со мной каждую ночь, — и, положив руку на руку отца, он уже серьезно и тихо добавил:

— Если вы мне не верите, спросите Эйла.

Ничего не ответив, герцог прошел впереди Джослина в гостиную, где сидели мать Джослина и его сестра.

Увидев его, мать заплакала:

— Мой дорогой сын, как я скучаю по тебе!

— Я тоже очень скучал по вас, мама.

Он посмотрел на мать. Она была бледна, и трудно было понять, отчего эта бледность: от плохого самочувствия или от пудры. Он переживал, оставляя ее, так как она нуждалась в чьей-либо защите от герцога. Она все еще сохраняла траур по его старшему брату, хотя вот уже три года как он умер.

— Ты должен помочь мне справиться с твоей сестрой, — сказала герцогиня.

Джослин посмотрел на Джорджиану, которая листала «Тайме», углубившись в себя и не слыша того, что говорила мать. Затем она подняла голову и взглянула на виконта поверх золотой оправы очков. Ему не понравился непокорный взгляд этих дерзких зеленых глаз, которые она, как и брат, унаследовала от отца.

— Не ухмыляйся, маленькая бестия, — сказал он. — Чем ты занимаешься?

— Ничем, Джос, ничем особенным.

— Когда она покинет дом, я умру сразу же, — сказала герцогиня с надрывом и подставила под нос ароматизированный флакончик.

— Ну полно, мама, она еще слишком молода, чтобы покидать дом.

Герцог вмешался в разговор:

— Вздор! В следующем году ей будет уже восемнадцать. Прекрасный возраст для замужества!

— Но она еще не готова к замужеству, — сказала герцогиня, опять взявшись за платок, так как слезы постоянно стояли в ее глазах. — Ты не представляешь, сын, что она задумала.

Герцог налил чашку кофе и поднес ее жене.

— Дилия, успокойся, не слушай ее. Она это специально говорит, чтобы позлить тебя.

Джослин подошел к сестре, сел рядом с ней на диван, выхватил у нее из рук газету и бросил ее на пол. Повернув ее лицо к себе, он сказал:

— Оставь это! Что ты еще задумала, маленькая бестия?

— Я не желаю покидать дом, Джос. Я не хочу замуж, не хочу, чтобы мной кто-то командовал, не хочу подчиняться прихотям мужа и не желаю сидеть и ждать его дома, в то время как он будет веселиться в своих клубах и заигрывать с… — Джо-рджиана сдержалась, посмотрев на мать, — …с другими леди.

Пристально взглянув на нее, виконт сказал:

— Откуда ты взяла эту чушь?

— Не надо, Джослин Маршалл, не надо нести вздор с позиции умудренного жизнью мужчины, — сказала Джорджиана, поправив свои очки на переносице. — У замужних женщин нет никаких прав. Достаточно посмотреть на маму. Она покупает только то, что одобряет отец, читает то, что он считает приемлемым.

— Но для женщины даже лучше, когда она следует мнению мужа, — сказал Джослин. — Иногда мама затрудняется решить какую-то проблему. Ей трудно, например, было бы заниматься деловыми вопросами или разбираться в политике. Ум женщины — такая тонкая пилка, которой не распилишь большое бревно.

Джорджиана посмотрела на брата уставшими от всего глазами:

— А я вот иначе решу проблему с замужеством.

— Как это?

— А я собираюсь выйти замуж за старика, — сказала Джорджиана. Джослин улыбнулся:

— И сколько ему? Двадцать пять? Тридцать?

— Нет, ты такой простак. Восемьдесят или даже девяносто.

— Восемьдесят?! Ну, это уже не смешно…

— А я и не смеюсь, — спокойным тоном сказала Джорджиана, затем наклонилась, достала с пола газету и продолжила чтение, уже не обращая ни на кого внимания.

Джослин наблюдал за сестрой, и ему не нравилось ее спокойствие. Он знал ее достаточно хорошо. Если она что-то задумывала, то редко меняла свои планы. Он до сих пор вздрагивал, когда вспоминал, как однажды она решилась проехаться на его кавалерийской лошади прямо в церкви.

Ох уж эти женщины! В чем в чем — а в вопросе о женщинах у Джослина с отцом было полное единодушие. Сам он не хотел сейчас и думать, чего ему будет стоить заключенное с отцом соглашение насчет женитьбы. Но что касается влияния отца на его мать, то Джослин одобрял это, так как не раз бывал свидетелем ее беспомощности перед безжалостными жизненными обстоятельствами. Она нуждалась в защите. Женщины всегда нуждаются в защите, иногда им даже необходимо, чтобы их защитили от собственной опрометчивости, как это необходимо сейчас Джорджиане.

Он подозрительно посмотрел на сестру:

— И как только тебе в голову пришла такая бредовая мысль — выйти замуж за человека, который может умереть в любой момент?!