Розмари Роджерс - Оковы страсти

— Вы считаете его благородным потому, что он вернул мне то, что и так принадлежит мне, и еще осмеливается при этом оговаривать условия? Какие условия? Боюсь, мистер Джарвис, что для его характеристики меньше всего подходит слово «благородный». — Алекса наклонилась вперед и стиснула зубы, чем напомнила мистеру Джарвису дикую кошку, готовую к прыжку. — Так какие же это условия?

Он поспешно ответил:

— Только два условия, моя дорогая леди Алекса, только два. Первое, вы не должны раздавать деньги и имущество, как это было с лордом Дирингом, вы помните. И второе, если у вас появится любовник, контроль над всеми деньгами и всем вашим имуществом перейдет полностью к вашему мужу. Хотя, конечно, в случае его смерти все это возвращается вам безоговорочно. И если вы спокойно и трезво все обдумаете, то поймете, что…

Не в состоянии больше сдерживать себя, она вскочила на ноги, ее голос дрожал от возмущения:

— Я все уже прекрасно поняла. Сам он не хочет меня, но и никто другой не может подойти ко мне, да? Скотина! Злобный, мерзкий… Нет, я не буду ругаться в вашем присутствии, мистер Джарвис, но если лорд Эмбри хочет, чтобы я покорно сидела дома, а он будет вести такую же холостяцкую жизнь, как и раньше, тогда… — Она истерически засмеялась, а потом продолжила на удивление мягким и спокойным голосом, отчего ее слова стали звучать почти как угроза. — Тогда, мистер Джарвис, ему повсюду придется следовать за мной, чтобы быть уверенным во мне. Поверьте, ему трудно будет за мной уследить, и у меня будет миллион любовников. Если он уличит меня в измене, тогда я потеряю свои деньги, но я снова смогу разбогатеть. Интересно, как понравится моему мужу виконту Эмбри мысль о том, что его жена проститутка? Смею вас заверить, мистер Джарвис, что я смогу стать очень хорошей шлюхой, если постараюсь. Может, моя тетя поможет мне начать? Или…

— Ради Бога! — Обычно невозмутимый мистер Джарвис на этот раз был шокирован. — Не нужно говорить такие вещи, даже если вы и не собираетесь их совершать. Вам нужно все спокойно и хорошо обдумать… Возможно, я был слишком откровенен с вами, но вы должны понять, что я только констатирую факты и объясняю вам законы. Если я что-то могу сделать для вас…

— Вы ничего не можете сделать, мистер Джарвис. И я благодарю вас за искренность и прямоту, — спокойно сказала Алекса, надевая перчатки. — Но все равно я сделаю так, как только что сказала, если он вынудит меня к этому. И это тоже факт. Благодарю вас, и не забудьте передать от меня привет леди Марджери. Скажите ей, что я собираюсь поехать в Испанию в поисках солнца вместе со своей бабкой. Перспектива холодной английской зимы и еще более холодной постели не прельщает меня! До свидания, мистер Джарвис.

Каким-то странным образом вдруг весь ее гнев, вся ее боль превратились в один холодный, давящий ком, тяжелым грузом лежащий на сердце. Она каким-то непостижимым образом вдруг поняла, что пытался объяснить ей Николас прошлой ночью, но она не могла простить ему того, как он обошелся с ней. Он разбудил ее, научил ее нежности и страсти, благодаря ему она узнала, что такое настоящее наслаждение, подлинное блаженство, он заставил ее хотеть его, помимо своей воли мечтать о тех чувствах, которые он ей дает. А потом он отверг ее. Не из мести, не из ненависти. Она бы смогла понять эти чувства и принять их, но она не могла смириться с его безразличием. Гамлет… Она всегда презирала его вечные сомнения, хотя ей и нравились его монологи. «Иди в монастырь… иди!» Как небрежно он прогнал бедную Офелию, за которой когда-то так пылко ухаживал. И как легко ее муж приговорил ее к жалкому прозябанию! Во всяком случае, он думает, что ему удалось это сделать. Что ж, пусть продолжает так думать и живет своей жизнью, пока она не решит сообщить ему о своих намерениях.

В таком состоянии Алексе было совершенно безразлично, увидит ли ее кто-нибудь и что о ней могут сказать, поэтому она без раздумий наняла кеб и поехала к тете Соланж.

Мадам Оливье ни слова не сказала племяннице по поводу того, что та приехала без предупреждения.

— Я не ожидала увидеть тебя здесь, после того как ты снова вышла замуж. Старая ведьма всегда начеку. Тебя можно поздравить с тем, что тебе удалось сюда выбраться.

Позже, когда они выпили по второму бокалу отличного шампанского, которое она хранила для лучших друзей, Соланж сказала:

— Ладно, рассказывай, что случилось. Тебе не удастся обмануть меня своей светской беседой.

Но когда Алекса рассказала ей о том, что задумала, ее тетка звонко расхохоталась:

— Бедняжка! Где твоя голова? Если ты будешь работать у меня, ты долго не протянешь. Я тебе уже раньше говорила, что из тебя не получится хорошей проститутки. И, несмотря на то, что ты многому научилась, моя девочка, ты совсем не знаешь, как это делать самой каждый час с разными мужчинами. Потому что знать, как это делается, и видеть, как это делают другие, совсем не то же самое, что делать это самой. Послушай, я последний раз даю тебе совет. Почему бы тебе не посмотреть правде в глаза? Ты дурочка, это ясно, и ты любишь этого ублюдка, за которого вышла замуж, нравится тебе это или нет. Почему бы тебе не прекратить вести себя, как капризная маленькая девочка, устраивающая истерики для того, чтобы привлечь к себе внимание, и вместо этого заняться тем, что ты действительно хочешь! Вот что я бы сделала на твоем месте!

«Нет! — с возмущением думала Алекса, возвращаясь домой. — Нет, нет и нет!» Как может тетя Соланж, которая и знает-то ее всего несколько месяцев, понять ее чувства и эмоции? Она не любит Николаса Дэмерона. И никогда не любила. Все, что она чувствовала по отношению к нему, — это желание. Физическое желание. Это чувство поражало ее тело, но не затрагивало ее ум. Тем не менее, когда она пришла домой, она была довольно задумчива, хотя и убеждала себя, что никогда не отступит от своего решения.

— Его светлость уехали полчаса назад. Он просил меня напомнить вам, что вы пригласили сегодня к обеду мисс Ховард с Цейлона, и он просил вас передать ей его извинения за свое отсутствие, поскольку он уже раньше договорился пообедать в клубе. Повар хочет знать…

— Спасибо, Боулз. Пришли повара ко мне наверх через пятнадцать минут. И проследи, пожалуйста, за тем, чтобы ровно в семь часов за мисс Ховард послали карету.

Не было смысла плакать или устраивать истерики, ничего хорошего от этого не будет. Он ясно объяснил ей, какие отношения будут между ними отныне. И как позже сказала ей Хэриет, теперь она замужняя женщина и должна принимать у себя и ездить в гости, должна вести дом и выполнять общественные обязанности, например, заниматься благотворительностью.

— Ради Бога, тетя Хэри! Другими словами, ты мне советуешь погрязнуть в скуке и рутине, пока я сама не стану невыносимо скучной и перестану интересоваться вообще чем-нибудь!