Юджиния Райли - Азбука любви

– Страшное зло. Я понимаю, милая. А ты не думала о том, что мы могли бы сделать этот мир лучше?

Она бросила на него недоверчивый взгляд.

– Ты считаешь, это возможно?

Он обнял ее и дрогнувшим голосом проговорил:

– Год назад я бы ответил тебе «нет». Но с тех пор как я нашел тебя… вернее, с тех пор как ты изменилась… Теперь для меня нет ничего невозможного!

Радость переполнила все ее существо.

– Ах, Джефф, я чувствую то же самое! А знаешь, мы могли бы стать миссионерами. - Она заколебалась. - Если, конечно, ты согласен. - «И если мне позволят здесь остаться», - добавила она про себя, и ей стало грустно.

Он улыбнулся.

– Чудесная мысль, милая! Или мы могли бы вступить в «Корпус мира»… или просто помогать там, где нужно, в нашей общине.

– Да, это было бы прекрасно.

– Значит, ты действительно не хочешь возвращаться на работу?

– Ну да. Я уже сказала, что мы…

– Предоставим заниматься этим Джорджу?

Она кивнула.

Улыбнувшись, Джефф подвел ее к скамье, открыл сборник шекспировских сонетов и процитировал:

– Ты, конечно, преувеличиваешь, - отозвалась она.

– Вовсе нет. Я ведь и сам постоянно писал стихи. - И он внезапно отвел глаза.

– О Эбби?

– Да. Прости, что я упомянул об этом, - страдальчески взглянул на нее Джефф.

– Что же здесь прощать? Это же так хорошо - писать стихи о любимой. Когда-нибудь ты снова станешь писать их.

– Уже, - с чувством произнес он.

– Ты написал стихи? - просветлев, спросила она.

– Да, - хрипло ответил он. - О тебе.

Мелисса всплеснула руками.

– Ах, я должна их услышать!

Улыбнувшись, он достал из кармана смятый лист бумаги.

– Они называются «Моя Мелисса».

– Ах, мне уже нравится, - откликнулась она. - Читай же, прошу тебя.

– Ох, Джеффри! Это самые хорошие стихи, которые я слышала! -На глазах Мелиссы сверкнули слезы.

Он сел и привлек ее к себе.

– Нет, правда, замечательное стихотворение. Оно напоминает мне прекрасные любовные стихи Элизабет Баррет Браунинг. Знаешь, мне показалось, что это так романтично - когда она убежала с Робертом Браунингом. Ну как же, только в прошлом году я прочла ее новую книгу - «Сонеты с португальского». Превосходно…

– Мелисса! - Джефф внезапно вскочил с места и уставился на нее. Лицо его было бледно, глаза широко раскрыты. - Сонеты Элизабет Баррет Браунинг были впервые опубликованы в 1850 году! О чем ты говоришь, Бог мой!

Она потупилась с несчастным видом.

– Прости меня, Джефф. Ты же знаешь, в голове все у меня перепуталось, после того как я…

– Нет, здесь кроется нечто большее, - решительно произнес он. - Ты от меня что-то скрываешь! С тех пор как ты упала, ты так изменилась! Не знай я, что это невозможно, поклялся бы, что передо мной - другой человек!

Мелисса погрузилась в размышления. У нее наконец появилась прекрасная возможность рассказать Джеффу правду. Кроме того, ей давно уже пора отплатить ему за откровенность и сердечность.

Девушка смело взглянула ему в глаза.

– Возможно, Джефф. Дело в том, что я действительно другой человек.

– Шутишь, - растерянно хмыкнул он.

Она задумчиво покачала головой.

– О Боже мой! Ты действительно считаешь, что ты - другой человек! - испуганно воскликнул Джефф.

– Не считаю, - поправила она его. - Я на самом деле другой человек. А ты, пожалуйста, сядь.

Он сел и настороженно уставился на нее.

– Я так и знал. Последствия твоего падения гораздо серьезнее, чем мы считали. Черт побери, я же говорил, что нужно было отправить тебя в больницу…

– Джефф, ни больница, ни рентген тут ни при чем, - твердо прервала она.

– Хорошо. Так скажи мне, кто, по-твоему… то есть кто ты?

– Я - Мелисса Монтгомери, родственница молодой женщины, которую ты знал как Мисси, - на едином дыхании произнесла она.

– Ну да, родственники Мисси, те, что владели домом изначально, носили фамилию Монтгомери, - хмыкнул он.

– Это мои родители.

– Бог мой! И ты пытаешься доказать мне, что ты вовсе не Мисси Монроу, а какая-то ее дальняя родственница? Но это же смешно! - воскликнул он. - Ты слишком похожа на Мисси, чтобы быть кем-то другим!

– Уверяю тебя, Джеффри, я не Мисси.

– Мелисса, ты не можешь быть кем-то другим, - пылко возразил он. - Ведь сходство настолько невероятно, что… - Внезапно он замолчал, внимательно вглядевшись ей в лицо. В глазах его читалось смятение.

– Впрочем, теперь я замечаю кое-какую разницу… она появилась сразу же после твоего падения. Например, исчезли морщинки вокруг глаз.

– Это потому, что с самого дня своего падения я была другим человеком, - кивнула она. - Я на пять лет моложе Мисси. Ей было двадцать пять, а мне только двадцать.

– Значит, ты говоришь, что ты ее дальняя родственница из… откуда? - в полной растерянности спросил он.

Вздохнув, она решительно выпалила:

– Из прошлого, из сто сорокалетней давности.

– Ты смеешься! - в ужасе вскочил Джефф.

Она снова покачала головой.

– Но ведь это бессмыслица! Как бы ты сюда попала? Кроме того, если ты на самом деле родственница Мисси, где же в таком случае она сама?

Мелисса закусила губу.

– Насколько я понимаю, она заняла мое место в 1852 году.

– Что?! - вскричал он.

– Джефф, прошу тебя, сядь и позволь мне все объяснить.

– Мелисса, я не могу в это поверить! Очевидно, в результате падения ты получила серьезную мозговую травму…

– Уверяю тебя, Джефф, я в совершенно здравом рассудке. Может быть, ты просто попробуешь поверить мне - хотя бы в порядке эксперимента?

– Хорошо. - И он со вздохом опустился на скамью Она встала и принялась ходить по беседке.

– Еще несколько недель назад я жила в 1852 году в том доме, где сейчас живет семья Монро. Только земли у нас было гораздо больше - многие сотни акров. Мы жили на хлопковой плантации.

Джефф с удивлением заметил:

– Это верно. Дом, в котором Мисси… ты… живешь, был частью плантаторского поместья. Но, Мисси… ты… могла бы узнать об этом.

Она вздохнула.

– Как бы то ни было, я должна была выйти замуж за человека, которого не любила, - за того, кого выбрали для меня мои родители. Утром в день нашей свадьбы, двадцать девятого февраля…

– Двадцать девятого февраля, говоришь? - вставил он. - Но двадцать девятого февраля - это день, когда Мисси… то есть ты и я должны были пожениться!

– Совершенно верно. И заметь, и 1852-й и 1992-й - оба года високосные.