Синтия Райт - Любви тернистый путь

Миген вышла из себя:

— Нет, мне это не нравится! Я считаю это дешевкой, вульгарщиной, и.., и это все неприлично! — Она остановила взгляд еще на одной двери. — Что это там? — И, не дождавшись ответа ошеломленного Генри Гарднера, пересекла спальню, потянула за золоченую ручку и вошла в туалетную комнату и открывшиеся за ней другие помещения.

Через несколько секунд она выбежала с раскрасневшимися щеками.

— Грязный развратник! Неужели вы думаете, что я покорно на это соглашусь? — Миген плюнула ему на туфли.

К Гарднеру вернулось самообладание, и на Миген обрушился приступ его гнева:

— Послушайте-ка, мисси! Что вы, в конце концов, думаете о себе? Вы моя! Понимаете это? Моя служанка, вы согласитесь со всем, что я прикажу! — И он схватил Миген за плечо рядом с почти зажившей раной.

Миген закричала от боли. Гарднер глумливо засмеялся:

— Не так громко. Понимаете? Лучше, если вы не станете забывать о моей власти, мисси, и будете мне благодарны за то, что я выделяю вам прекрасную комнату и обеспечиваю высокое положение в моем доме! Если вы согласитесь со мной сотрудничать и помнить о своем месте, то я буду вам щедро платить. На этот раз я вашу наглость прощу, но если вы снова когда-нибудь проявите подобную невежливость, то горько пожалеете об этом.

Миген услышала в его словах серьезную угрозу, но не смогла проглотить такое оскорбление.

— Сальная свинья! — прошипела она с презрением. — Я лучше умру, чем позволю использовать себя.

Щеки Гарднера побагровели так, что Миген испугалась, не взорвется ли он. На толстых губах запузырилась желтая пена, и он со всей силой ударил ее по лицу. Миген почувствовала звон в ушах, и ее голова безвольно откинулась назад.

— Маленькая девчонка, да вы забыли о том, кто вы такая!

Вы еще станете умолять меня делить с вами постель!

Гарднер еще долго продолжал бы говорить, но Миген пришла в такую ярость, что уже ничего не боялась и не сдерживала себя.

— Никогда! — произнесла она сквозь стиснутые зубы. — Для этого вам понадобится убить меня и положить в постель мой труп.

Его жирная физиономия снова налилась кровью. Гарднер наклонился, желая поцеловать ее в губы. Миген со злостью ударила коленкой его напрягшийся пах и удовлетворенно улыбнулась, когда майор упал, стукнувшись о дверной косяк.

Миген бросилась в туалетную комнату, думая убежать через другой холл. Однако, как бы ни была остра у Гарднера боль, он схватил Миген, когда она почти выбежала из его апартаментов.

— Ax вы, сварливая девка! Вы будете еще сожалеть об этом дне, — кричал он, задыхаясь и волоча девушку вниз по лестницам…

Они пересекли пустующую кухню и попали в буфетную и пристроенный к ней склад. Гарднер распахнул дверь, и в ноздри Миген ударил сырой запах плесени. Зажав нос, она пристально уставилась в бездонную чернильную темноту.

— Не правда ли, очаровательное местечко? — с издевкой поинтересовался майор, явно испытывающий удовольствие от реакции Миген. — Конечно же, не «дешевка» и не, как это вы говорите, «крикливо»? Ведь здесь, в моей подземной темнице, совсем тихо. — Он рассмеялся собственному каламбуру и толкнул Миген на сырые каменные ступени. — Мне порой приходится наказывать матросов. Тех, кто столь же упрямо сопротивляется моей власти. Через день-два они приходят к мысли, что я все-таки лучше голодных крыс!

От его жуткого смеха у Миген побежал мороз по спине, а майор все не унимался:

— Сегодня вечером сюда доставят с полдюжины матросов.

Так что вы здесь, мисси, пройдете двойную обработку! Познаете сполна сырость, темноту, крыс, пауков и развлечения мужланов. Кто знает, может, им и не захочется выходить отсюда!

Замок щелкнул, и Миген погрузилась в полную темноту.

Внезапно дверь открылась, впустив тоненький луч света.

— Послушайте, мисси, я собираюсь доказать, что вы составили обо мне ошибочное мнение: я позволю вам выйти отсюда и начать со мной жить заново. Как только вы позовете. Несколько минут подумайте об ожидающей вас роскошной спальне.., и о матросах, которые скоро присоединятся к вам. Я буду ждать.

С этими словами майор захлопнул перед ее лицом дверь, и Миген услышала грохот задвигаемого засова и тяжелые шаги Гарднера.

— Отвратительный хищник!.. Каменное чудище!.. Ядовитый, грязный подонок!.. — кричала ему вслед пленница.

Миген боялась и сесть, и прислониться к слизистой стене, опасаясь, что на нее тут же набросятся мокрицы, грызуны и пауки. Воздух был холодным, очень сырым, и Миген быстро окоченела. Она со страхом думала о матросах, которые в ее воображении рисовались закоренелыми преступниками — возможно, убийцами. Призвав на помощь всю свою храбрость, Миген решила, что следует наметить хоть какой-то план действий, и, спотыкаясь, спустилась в подземелье, надеясь найти там либо укрытие, либо какое-нибудь орудие защиты. Когда крыса укусила носок ее домашней туфли, Миген подумала, что сейчас умрет от страха и отвращения.

— Дорогой, милосердный Боже, — прошептала Миген, голос был едва слышен за ее сердцебиением. — Это чудовище Гарднер был прав. Он действительно лучше этого подземелья.

Но Миген знала, что никогда не уступит этому подонку. С того самого дня, как покинула графство Фэрфекс, она не раз была вынуждена идти на нравственные компромиссы, пока в результате не оказались серьезно подорваны ее твердые принципы самоуважения, чувство гордости и достоинства. Миген знала, что теперь наступил тот самый момент, когда, надо стоять твердо, ибо, если покорится Гарднеру, то станет презирать себя так, что не сможет жить.

Почувствовав себя увереннее, Миген стала медленно и осторожно продвигаться вперед. Она обнаружила укрепленные на каменных стенах цепи, кандалы и задумалась о страдавших здесь бедных людях, зависевших от милости Гарднера. Увы, не нашлось ни маленьких кладовок, ни чуланов, в которых можно было бы укрыться. Но скоро она нашла примыкающую к темнице огромную комнату, которая, видимо, случайно была не закрыта и была завалена деревянными упаковочными клетями и бочками с вином и крепкими спиртными напитками.

Миген приободрилась. Она решила, что сможет отбить нападение матросов, используя полные бутылки в качестве дубинок, а пустые или разбитые как колющее оружие. Девушка выбрала две здоровенные бутыли вина, вскарабкалась на бочку, где и решила ждать своей дальнейшей участи.

Минуло не более часа, как Миген услышала скрип открываемой двери и шаги по каменной лестнице. Раздался тихий, неразборчивый разговор, и, когда мужчины приблизились, Миген узнала грубый голос Генри Гарднера.

— Куда могла запропаститься маленькая волчица? Мисси, покажитесь! — выкрикнул он.

Они подошли к двери, за которой спряталась Миген с бутылками наготове. И как только вошел первый мужчина, Миген с такой силой разбила о его голову тяжелую бутыль, что он мгновенно свалился на пол.