Вирджиния Хенли - Соблазненная

Его мучили угрызения совести.

— Твои родители назначили меня твоим опекуном. Это означает не только финансовую ответственность. От меня зависит и твое нравственное благополучие. А я, черт побери, такого наделал. Не мог удержаться.

Адам безнадежно надеялся, что она клюнет на речи об «опекунстве». Он не испытывал никакой вины перед Евой. Он никогда не говорил, что любит ее. Они были грубо откровенны друг перед другом. В действительности это была не помолвка, а, скорее, деловое соглашение. Ему нужно было украшение для Эденвуда, ей хотелось денег. Она дала ясно понять, что даже не подумает выйти за него замуж, если он не добудет себе титула.

Антония мучилась. Адам твердо придерживался личного кодекса чести. Она знала, что, если признается о своем положении, ребенок отодвинет все остальное. Решила, что может подождать пару месяцев. Они вместе поедут на Цейлон, получат официальное согласие матери и немедленно поженятся. Она не станет заставлять его ; поступиться своими устоями.

— Я решила ехать вместе с тобой. Мне всегда хотелось увидеть Цейлон. Ты исполнишь свою благородную обязанность, а потом мы сыграем экзотическую свадьбу в тропиках, на которой Антони будет посаженым отцом.

Адам страдальчески простонал.

Уверенность Антонии разваливалась на куски. Очевидно, он не хотел ее брать с собой. Она чувствовала, что попала в ловушку. Ей нельзя было ждать, пока он вернется из индийских владений, — это займет пять-шесть месяцев! Тони была готова, отбросив гордость, умолять его. Выручила злость.

Сбросив простыни, она с царственной осанкой сошла с постели и раздвинула зеленый полог.

— Если можешь ждать меня полгода, то будешь ждать всю жизнь. Катись к чертовой матери!

Прозрачный полог того же яркого цвета, что и ее глаза, колыхался, переливаясь на свету словно дым. Ее волосы развевались в роскошном беспорядке. Груди и губы вспухли от его страстных поцелуев. В этот момент он видел, что не сможет ждать ее шесть месяцев.

Он медленно, как леопард, подкрадывавшийся к добыче, подвинулся к краю кровати. Потом бросился на нее и, волоком подтащив к себе, намертво зажал между ног и впился в нее поцелуем.

— Не буду ждать и шести минут.

Она царапалась и кусалась, но он в считанные минуты подавил ее бунт — не силой, а своим животным магнетизмом.

Когда она, обмякнув, прильнула к нему, он, как собственник, прижал ее к груди, поглаживая мозолистыми ладонями всклокоченные волосы.

— Любовь моя, есть еще одна причина, по которой мне нужно ехать на Цейлон.

Она вопросительно подняла на него глаза.

— Я оставлял тебя в Ирландии, чтобы отделаться от Бернарда Лэмба. Заманил его на «Красный дракон» и приказал высадить на острове Мадагаскар. Корабль отплыл за день до того, как я узнал, что Антони жив, иначе я бы ни за что не отправил Бернарда на расстояние всего в три тысячи миль от Антони.

Тони пришла в ужас.

— Ты думаешь, он может отправиться на Цейлон? Она хорошо знала, как опасен Бернард Лэмб и каким грозным врагом он может оказаться

— Это я виновата! Если бы я не распустила нюни и не — умоляла тебя спасти меня, Антони ничто бы не угрожало.

— Брось, — приказал он. — Мне следовало выпустить этому негодяю кишки, а не щадить его. Добрые дела, как и плохие, всегда оборачиваются против.

— Когда отплываем? Если не возьмешь, проберусь на корабль тайком.

Упрямая дрянная девчонка! Готова поднять любую перчатку, какую швыряет ей под ноги жизнь. И ему не дано изменить ни волоска на ее прелестной головке.

— Ни за что! — негодуя, заявила Роз.

— Я вполне взрослая, чтобы решать самой. Еду на Цейлон.

— Возмутительно! Хватит того, что вас видели целующимися на ступенях Уайтхолла, а теперь ты бежишь с ним на край света!

— Роз, Адам сделал мне предложение Бабушка окинула ее взглядом с головы до ног, отметив помятое платье, спутанные волосы, будто искусанные пчелами губы.

— Слава Богу, ибо по всему видно, что ты прямо из его постели.

Роз вздохнула. Несмотря на свои годы, она помнила что значит быть молодой и любить.

— Значит, ваше путешествие будет свадебным? — успокаиваясь, спросила Роз.

— Пока нет, — краснея, ответила Антония. — Мы собираемся пожениться на Цейлоне. Адам настаивает на том, чтобы получить согласие мамы, поскольку мне будет восемнадцать только через год. Из-за того что он мой опекун, он считает себя в ответе за мое нравственное благополучие.

Видя, как еще гуще покраснела внучка, Роз чуть не задохнулась от этих неудачно сказанных слов.

— А если ребенок? Антония вздрогнула.

— Ах, это маленькое осложнение не приходило тебе в голову, не так ли? Значит, решаем. Я еду с тобой в качестве компаньонки.

— Компаньонки? — Мечты Тони о двухмесячном романтическом путешествии таяли как весенний снег. — Бабушка, я не могу и думать о том, чтобы подвергнуть тебя такому испытанию.

— Значит, бабушка? Хочешь сказать, что я стара для приключений?

— Конечно, нет, — сдалась Тони.

— Такой мужчина, как Сэвидж, по своей воле не воздержится, а на тебя, как видно, нельзя положиться. Коли вы так распалились, кому-то надо вас караулить. — Роз позвонила в колокольчик. — А вот и вы, мистер Бэрке. Последнее время вы несколько скисли. Как насчет небольшой прогулки?

В Эденвуде Адам Сэвидж обсуждал поездку на Цейлон со своими слугами.

— Я отправляюсь на клипере — он быстрее «Красного дракона» Решение за вами. В ваших надежных руках Эденвуд только выиграет. Я тоже. Если хотите вернуться домой, говорите прямо.

Джон Булль обиделся:

— Дом там, где бьется сердце. Мой дом Англия, Превосходительство.

— Киринда?

Адам Сэвидж взглядом дал понять Джону Буллю, чтобы тот не вмешивался. Пусть Цветок Лотоса говорит за себя. Она опустила ресницы.

— Если остается Джон Булль остаюсь и я.

— Решено, — облегченно вздохнул Сэвидж. Эденвуд был ему дорог, и ему хотелось оставить его на тех, кому он доверял.

Киринда неслышно последовала за Леопардом. Он чувствовал ее позади, понимая, что она хочет поговорить с ним наедине, и остановился в зимнем саду. Запах жасмина вызвал в памяти Прыжок Леопарда.

— Сагиб, у меня вопрос.

— Спрашивай, что хочешь, — просто ответил он. Между Сэвиджем и его туземными слугами не существовало ни расовых, ни классовых барьеров. Они до мелочей знали его сомнительное прошлое.

— Вы женитесь на Цейлоне?

— Да. Я женюсь на леди Лэмб в первые же дни по приезде.

Киринда погрустнела и сделала жест руками, как бы отстраняясь от зла.

— Извините, сагиб, но вдова не принесет вам счастья Лицо Адама просветлело, когда до него дошел смысл сказанного:

— Я не женюсь на Еве и еду на Цейлон сказать ей об этом. Я избрал Антонию. Цветок Лотоса просияла: