Вирджиния Хенли - Соблазненная

Потом до нее дошло, что мать такая же жертва, как и она сама. Сэвидж соблазнил ее и занимался с ней любовью, зная, что на Цейлоне его возвращения ждет Ева, чтобы выйти за него замуж. Антония была в ужасе от такого чудовищного обмана. Коварное двуличие Сэвиджа вызвало в ней отвращение. Она признавала, что начало нечестности между ними положила сама, выдав себя не за того, но как можно быть таким бессердечным, таким низким, чтобы соблазнить и мать, и дочь? Это подло и безнравственно.

— У меня единственный отец — Расселл Лэмб, — бросила она, натягивая сапоги. — Я во что бы то ни стало должна найти Антони. Бернард Лэмб — безжалостный убийца, хотя ты и находишь его привлекательным. Боюсь, что ты плохо разбираешься в людях.

Под жгучим, презрительным взглядом дочери Ева отпрянула назад. Уже в детстве дочь была упряма. Будь что будет. Пускай себе бежит навстречу опасности. Цейлон не Англия, но своенравная девчонка должна испытать это на себе!

Тони отыскала конюшню и напугала одетого в форму сипая, забрав его оседланную лошадь. Она знала, что Прыжок Леопарда расположен по соседству, но помнила также, что плантация раскинулась на двадцати тысячах акров. Хотя найти Антони будет трудно, она отказывалась думать, что это невозможно. Души близнецов как бы связывала невидимая нить.

Она обрушивала тысячи проклятий на голову Сэвиджа. Бернард Лэмб благодаря своему коварству снова преследовал жертву Антония не видела развертывавшихся перед ней райских пейзажей, не обращала внимания на тропическое солнце, перед закатом окрашивающее небо в золотисто-шафранные цвета. Она гнала коня сквозь шеренги незнакомых деревьев, без конца выкрикивая имя Антони, вычеркнув из сознания все, кроме необходимости во что бы то ни стало спасти любимого брата.

А в это время Антони, спешившись, вел коня за уздечку. Ему хотелось поближе разглядеть экзотические грибы, росшие на упавших деревьях. Некоторые из них ярко-оранжевые с черными пятнами, другие темно-пурпурные сверху и бледно-розовые исподнизу. Даже форма их была невиданной. Некоторые будто жабо на рубашке пижона, другие похожи на скамеечки гномиков, какие бывают на картинках в книжках с волшебными сказками.

Антони поднял глаза на Бернарда, который не собирался покидать седло. Он понял, что кузену надоело до чертиков.

— Чувствую, что пора ехать. Здесь потемнело, значит, солнце садится. С темнотой джунгли оживают. Оставаться здесь небезопасно.

Бернард засмеялся.

— Совсем небезопасно, — согласился он, направляя на спутника пистолет.

Антони подумал, что кузен целится в угрожающего им какого-нибудь обитателя джунглей, и в тот же миг ощутил, как словно раскаленным железом обожгло грудь. Почувствовал, как от удара его бросило назад, потом все померкло.

От звука выстрела конь Антони рванулся прочь. Глядя на поверженного на землю кузена, Бернард испытывал прилив энергии. Он наблюдал, как по белой рубашке расплывается алое пятно, будто распускается бутон китайской розы.

В этот час работающие в Прыжее Леопарда тамилы кончали работу. Стекаясь к центру из отдаленных участков плантации, они, н своему ужасу, оказались свидетелями того, как мимо них бешено пронеслось то ли привидение, то ли одна из чудесных богинь. Они в страхе подумали, что по всем признакам это Хакшаса из индусского мифа, явившаяся предупредить их о надвигающемся несчастье. Тамилы с криками пустились наутек. Матери, забрав детей, укрылись в хижинах.

Когда возникла суматоха, Адам Сэвидж беседовал на веранде с Денвилем. Вскочив на ноги, он побежал в сторону раздававшихся криков.

Прямо на него на вороном коне бешено мчалась Антония. Юбка задрана, обнажая красивые длинные ноги, колени плотно сжимают бока животного. Когда она была всего в нескольких метрах от него, он увидел, что она, не натягивая поводья, наезжает на него. В мощном прыжке он ухватился за уздечку. Конь завертелся вокруг него.

— Кого собираешься убить — меня или себя? — крикнул Адам, пронзая ее ледяным взглядом.

— Не важно! — бросила она ему в лицо, будто желая убить словом. Он сразу понял, что Ева раскрыла ей то, что он всеми силами старался скрыть.

— Тони, нужно поговорить!

В памяти всплыли сказанные им раньше слова. Он же предупреждал: «Не делай из меня святого». Она была готова рассмеяться, но слезы застилали глаза. — Пусти меня, дьявол проклятый. Будь у меня пистолет, застрелила бы!

Где-то в джунглях раздался выстрел. Тони судорожно схватилась за грудь:

— Антони… он там с Бернардом Лэмбом! Она впилась каблуками в бока вороного, тот бешено рванулся вперед.

— Подожди! — прогремел голос Сэвиджа, но Тони не слышала — в ушах звенел звук выстрела.

Бернард Лэмб бесшумно развернул коня, чтобы выбраться из джунглей. Энергия вырывалась наружу, подталкивая к следующему шагу мщения. Предвкушение было сродни страстному желанию, превосходило сексуальное вожделение. Он жаждал крови. Чтобы впасть в исступление, не хватало еще одной стихии. Вместе с кровью он жаждал огня.

Пустив коня рысью, он направился к южным склонам Прыжка Леопарда, где акр за акром тянулись ряды бесценных ароматных чайных кустов.

Антония, влекомая лишь интуицией, скакала в сторону выстрела. Может быть, ей только послышалось. Она горячо надеялась, что это так, но внутренний голос говорил ей, что пуля Бернарда наконец нашла свою цель. Она так долго жила за двоих, что ей казалось, что она чувствует пулю в своей груди. Они все еще были связаны невидимой нитью. Если нить порвется, он умрет. Внутри нее теплилась надежда, и она не смела ее загасить.

Увидев выходившего из джунглей оседланного коня без всадника, Антония интуитивно поняла, что это конь ее брата. Хотя солнце быстро катилось к горизонту и зеленый полумрак джунглей темнел на глазах, ее ничто не могло удержать.

Когда Тони ускакала прочь, Адам Сэвидж понял, что у него нет времени искать коня. Он молча побежал между деревьями, стараясь сохранить силы. Всеми чувствами он ощущал опасность. Глаза не упускали ни одной детали, уши напряженно ловили любой звук, нос чувствовал беду.

Он не смог догнать ее до того, как она углубилась в джунгли, но ее белое с красным платье как знамя мелькало впереди, указывая направление.

Забравшись в чащу, конь перешел на шаг, и Антония впервые заметила грозные сумерки джунглей. Кругом раздавались таинственные шорохи. Из груди рвался крик. Она в панике чуть не повернула назад. И вдруг увидела бело-красное пятно.

Она бессильно соскользнула с коня, не осмеливаясь даже шепотом позвать его, — а вдруг уже бесполезно. Еле дыша, опустилась рядом с ним на колени. Вороной, почуяв запах, неощутимый для Тони, дико вращая глазами и прижав уши, умчался обратно.