Элизабет Эллиот - Тигровая лилия

– Ваша светлость, – пробормотал Диксби и, учтиво поклонившись, вышел.

– Не хотители выпить, сэр? – Ремингтон потянулся за графином с бренди.

Граф с благодарностью принял из рук герцога стакан и, залпом его осушив, протянул обратно Ремингтону. Тот вновь наполнил его и, подождав, пока граф отопьет еще немного, спросил;

– Не могли бы вы рассказать, что же все-таки произошло?

– Чертов прохвост был переодет моим кучером. – Кроффорд покачал головой. – У меня было время все обдумать. Целый час. Видимо, дело было так: к Эшландам нас вез Джон, мой кучер, это точно. А вот кто сидел на козлах, когда я отправился домой из Уайт-клуба, это вопрос. Теперь-то, задним числом, я понимаю, почему он так старательно от меня отворачивался. Надо думать, именно тогда он и занял место Джона. Как только наша карета подъехала к дому, кучер открыл дверцу и сунул мне под нос пистолет.

– Вы узнали его? – спросил герцог.

– Нет. Он нацепил на себя маску. Да, отвратительную восточную маску, – добавил Кроффорд. Он потер лоб, словно пытаясь еще что-то вспомнить. – Думаю, такие же маски используются в китайских театрах во время их традиционных представлений.

– Наверное, не желал, чтобы его узнали, – заметил герцог Ремингтон. – Вы уверены, что это был не ваш Кучер?

– Мой кучер – ирландец, – пояснил ему Кроффорд. – А тот человек наверняка был англичанином – маска заглушила его голос, однако он говорил без малейшего акцента.

Несмотря на слова графа, герцог был совсем не убежден в невиновности кучера. Из семи слуг графа подчиненные герцога обнаружили только шестерых. Их нашли в кухне вместе с их хозяином: и граф, и слуги были связаны веревками. Кучера там не оказалось. И во время нападения на дом его также никто не видел.

Увидев, как граф почти машинально гладит волосы своей дочери, Ремингтон внезапно почувствовал ревность, досаду, сожалея, что ему не дано такого права. Он вспомнил, как тихо и доверчиво она прижималась к нему совсем недавно, когда он обнимал ее в экипаже, как бы снова ощутил бархатистую, нежную кожу под своими пальцами. Его обдало жаром. И словно для того, чтобы отвлечься от блаженных воспоминаний. Ремингтон потер ладонью о бедро. Он не намерен был чувствовать к Лили ничего, кроме дружеского расположения. Лучше он будет внимательно слушать рассказ графа.

– А что же случилось потом?

–Держа пистолет у моей головы, он заставил меня войти в дом, заявив, что у него есть тут важное дело. Я полагал, что он намеревался ограбить дом. – В этом месте рассказа голос у Кроффорда предательски дрогнул, и он был вынужден на несколько мгновений умолкнуть. – Однако у него был более коварный замысел. Этот негодяй знал по именам всех моих слуг и точно знал, где каждого из них следовало искать в столь поздний час. Прежде всего он приказал лакею всех поднять и прислать на кухню, а затем заставил повара по очереди всех связать, а иначе он, дескать, всадит в меня пулю, а потом и остальных прикончит. Сам проверил, как затянуты веревки, потом заткнул нам рты кляпами. В общем, скрутил нас, как рождественских гусей. Если бы я знал, что у него на уме…

Лили сжала в ладонях отцовскую руку и прижалась головой к его коленям. Ремингтон невольно залюбовался этой прелестной и печальной сценой, чувствуя, что она надолго сохранится в его памяти. Он увидел дорожки слез на щеках графа. Все тактично ждали, пока граф сделает несколько глотков бренди и найдет в себе силы продолжить рассказ.

– Казалось, прошла вечность, когда я услышал крики Лили. – Кроффорд внимательно посмотрел на дочь, и лицо его дрогнуло от муки, какую может испытывать только отец, знающий, что он не в силах защитить свое дитя от смертельной опасности. Его голос опять задрожал и понизился почти до шепота. – Она кричала и кричала… но, когда она умолкла, я совсем обезумел… Я подумал… подумал… что он…

Кроффорд закрыл лицо руками. Беззвучные рыдания сотрясали его тело. Лили подняла голову и ласково и осторожно отняла его руки от лица, заставляя заглянуть ей в глаза.

– Со мной… все хорошо, папочка!

Ее слова прозвучали слишком уж бодро. Черты графа исказила гримаса боли, и он осторожно провел пальцами по кружевной оборке, украшавшей вырез ее ночной рубашки.

– Все хорошо?

Потом он с бесконечной нежностью коснулся темных кровоподтеков, отчетливо проступавших на шелковистой молочно-белой коже шеи. И голосом, охрипшим от страдания, произнес:

– Этот негодяй едва не убил мое дитя! Ведь он мог… ѕ Внезапно выражение лица графа стало жестким, в нем появилась отчаянная решимость. Он ласково взял лицо дочери в свои ладони и, взглянув ей прямо в глаза, спросил:

– Он ничего больше не сделал тебе. Лили?

Она, потупившись, покачала головой:

–Нет!

Осторожный стук в дверь прервал этот нелегкий разговор. Гарри чуть приоткрыл ее, потом открыл пошире – ровно настолько, чтобы пропустить одного человека. В библиотеку вошел Диксби.

– Ну выкладывай, что вы еще обнаружили.

Ремингтон налил себе бренди. Он был рад, что Диксби прервал разговор отца и дочери. Тревога графа вызвала в его воображении ужасную картину, впервые заставив его подумать о том, что девушке угрожала не только смерть… То, как Лили покраснела и отвела глаза, могло означать, что она просто смущена откровенным вопросом, но возможно и другое: она скрыла правду, чтобы избавить своего отца от новых страданий. Герцог взглянул на свою руку, яростно стиснувшую тонкий стакан, и решил, что лучше пока отставить его в сторону. Диксби начал докладывать:

– Сначала мы занялись слугами графа, и сейчас они, кажется, вполне оправились. Вроде бы никто из них особо не пострадал. К сожалению, в конюшне нас ждал очень неприятный сюрприз. По словам повара, найденный нами человек не кто иной, как Джон Ларсон, кучер графа. – Диксби обеспокоенно взглянул на Лили и, понизив голос, так чтобы его мог услышать только герцог, добавил: – Похоже, его кто-то задушил, ваша светлость.

– Джон мертв? – взволнованно спросил граф Кроффорд.

Диксби вопросительно взглянул на герцога и, увидев, что тот опустил ресницы, кивнул в ответ.

– Мы не стали вызывать гробовщика, милорд. Я подумал, что, возможно, вам угодно отдать личные распоряжения на этот счет.

– Вам удалось найти карету графа? – спросил герцог Ремингтон.

Теперь, когда выяснилось, что кучер убит, слуги графа были вне подозрений. Слуги из лондонского дома, тут же поправил себя герцог, подумав о том, что у графа имеется еще множество слуг в загородных имениях… Но почему этот мерзавец прятался под маской? Потому что без нее – герцог был уверен – Лили и граф непременно бы его узнали…

– Нет, ваша светлость, – отвечал Диксби. – В конюшне стоят два рысака и фаэтон, но кареты нет.