Элизабет Эллиот - Тигровая лилия

– Я ведь знаю, что на самом деле вы не хотели на мне жениться, Ремингтон. Я не настолько глупа и тщеславна, чтобы требовать от вас ложных уверений. Я бы предпочла, чтобы вы были со мной честны.

Чуть заметная улыбка тронула его губы, и в глазах появился непонятный ей веселый блеск.

– Неужели вы и в самом деле полагаете, что я согласился бы дать свое имя женщине, на которой не хотел жениться?

Эти слова сразу пробудили в ее душе самые смелые надежды. Но она решила выяснить все до конца, чтобы не тешить себя напрасными иллюзиями:

– Вполне возможно, вы действительно хотели жениться на мне, потому что считали это своим долгом, но все же это отличается от того, когда мужчина женится на женщине, потому что… ну в силу иных… более обычных причин. Я знаю, что честь и долг – очень важные для вас понятия.

– Вы совершенно правы, очень важные, – серьезно сказал он, но она видела, что он просто ее поддразнивает. Сердце ее замерло. – И все-таки дело не только в долге, а вернее, совсем даже не в нем. Я просто знал, что рано или поздно этот день обязательно наступит. Я понял это еще тогда, когда мы впервые встретились с вами и я, заглянув в ваши глаза, увидел там отражение того мужчины, о существовании которого уже давно забыл. – Он нежно провел по ее щеке согнутыми пальцами и улыбнулся. – Кажется, вы совершенно не представляете, о чем я сейчас говорю, правда?

Лили облизнула губы и, чуть приподняв плечи, прошептала:

– Все равно мне очень приятно это слышать.

– В ту ночь, когда ты, сама того не ведая, завлекла меня в брачные сети, нежданное вторжение лорда Холибрука подсказало мне, что более всего на свете я хочу только одного – иметь право говорить с тобой в любую минуту, – он взял ее руку и коснулся нежным поцелуем ладони, затем запястья, – иметь право дотрагиваться до тебя, держать тебя в объятиях вдали от сотен чужих глаз.

Внезапно она обнаружила, что сидит у него на коленях, а его горячие, сильные руки обвились вокруг ее плеч и талии. Лили тихо, блаженно вздохнула.

– Я хотел целовать тебя, не боясь, что это может завести нас слишком далеко. – Он притянул ее лицо к своему и прошептал ей прямо в губы: – А наоборот, надеясь, что наши поцелуи уведут нас с тобой в сверкающий, прекрасный мир, где мы будем с тобой вдвоем. Только ты и я.

Он ничего больше не говорил о причинах, по которым хотел жениться на ней. Он долго-долго не говорил, но его поцелуи сказали ей все, что она хотела бы услышать. Он целовал ее снова и снова, медленно, словно в полусне, так, будто он не хотел ничего иного, только ласкать губами ее лицо, шею, волосы нежными горячими губами.

Она беспокойно шевельнулась в его руках, и его тело мгновенно отреагировало напряжением каждой мышцы. Чуть напуганная этой внезапной переменой, она слегка отодвинулась и взглянула на него.

– Ты, кажется, немного… покраснел.

Он издал какой-то странный горловой звук, словно хотел подавить смех.

– Кажется, ты готова к следующему уроку.

Она чуть насмешливо улыбнулась ему:

– Что ж, звучит очень соблазнительно. – Его улыбка стала еще более нежной. Он снял с ее головы увядший венок из роз и лент и осторожно отложил его в сторону. Затем поднял ее на руки и отнес на кровать. Улегшись с нею рядом, он приподнялся на локте и заглянул в ее полуприкрытые затуманившиеся глаза.

– Первое правило таково: ты должна говорить мне, что тебе нравится, а что вызывает у тебя неприязнь.

– Я люблю щенят и терпеть не могу змей, – пошутила она, стараясь скрыть свое волнение и страх перед тем, что ее ожидало.

Словно читая ее мысли, он сжал губы, словно о чем-то размышляя, а затем с беспокойством спросил:

– Скажи, тебе кто-нибудь рассказывал о том, что должно произойти сегодня ночью? Например, леди Байнбридж?

Лили почувствовала, как вспыхнули ее щеки. Она молча покачала головой.

Выражение озабоченности на его лице сменилось растерянностью.

– Скажи, ты имеешь хоть какое-нибудь представление о том, что происходит между мужем и женой в их первую брачную ночь?

Она покраснела еще больше.

–• Мы иногда подолгужили в деревне, а там невозможно не увидеть некоторых вещей, которые происходят в конюшне или на скотном дворе. – Она состроила гримасу, затем отвела глаза. – Я чувствую, это будет слишком затруднительно для нас обоих.

Он чуть отодвинулся от нее и откинулся навзничь, сосредоточенно разглядывая потолок.

– Я полагал, что кто-нибудь все же просветит тебя, хотя бы в основных чертах.

– Но я не такая уж невежа. Я переводила некоторые греческие манускрипты и некоторые любовные поэмы, довольно… специфичные. – Она закусила губу и прошептала: – Кузина Софи рассказывала, что сначала это бывает очень больно. Это правда?

Он притянул ее к себе.

– Я рад, что ты приберегла все свои вопросы для меня. – Он нежно гладил ее по спине, спускаясь все ниже, охватывая плавными, неторопливыми движениями талию и бедра. – Тебе нравилось, когда мы целовались с тобой? – В ответ на ее смущенный кивок он продолжил: – Когда мы будем любить друг друга сегодня ночью, ты почувствуешь то же самое, только еще лучше.

Она недоверчиво взглянула на него. Он улыбнулся ей в ответ.

– Ты помнишь, как нам нравилось касаться друг друга, когда мы целовались?

– Еще бы мне не помнить.

– Я буду так же ласкать тебя во время наших с тобой поцелуев и надеюсь, тебе в ответ тоже захочется прикоснуться ко мне более… интимно.

– Что ты имеешь в виду?

Уголки его губ дрогнули в еле заметной улыбке. Прищурившись, обдумывая каждое слово, он сказал:

– Знаешь, по-моему, будет лучше, если… если ты станешь задавать свои вопросы по ходу дела.

– Я в этом совсем не уверена. Но ты так и не сказал мне ,будет больноили нет.

– Сначала – да, – признался он. – Но я буду очень нежным и осторожным, и я обязательно скажу тебе, когда наступит этот момент, так что не волнуйся и доверься мне полностью. Ничего страшного или неприятного не будет. Я обещаю, – ласково добавил он.

Она подняла руку и робко погладила его по щеке.

– Мне кажется, ты очень терпелив со мной.

Он подумал, что вполне заслужил ее похвалу.

– Я просто чувствую, что спешить не стоит. Так мы скорее добьемся желаемого. – Он улыбнулся и прижал ее руку к губам, покрывая запястье жаркими поцелуями. Кончиком языка коснулся той точки, где билась тонкая голубая жилка. Лили тихо вздохнула в ответ. Она была так прекрасна, так восприимчива при всей своей невинности. Она вновь вздохнула. Тонкая ткань ее платья натянулась, четко обрисовывая мягкие холмики грудей… и он мгновенно потерял всякую способность думать.

– Может быть, мне надеть мою ночную рубашку? – Она села на постели и вытащила несколько шпилек из прически. Густая сверкающая волна волос упала ей на плечи и ниже, окутав ее до талии.