Тереза Майклс - Приют любви

– Докажи мне это, – потребовал он низким от нарастающей страсти голосом, – докажи!

Наступило утро, хотя Элизабет мечтала, чтобы оно никогда не пришло. Солнечный свет начал пробиваться сквозь кружевные занавески, образуя причудливый рисунок на спине Колтера. Мужественность его черт сменилась спокойствием и умиротворенностью, и он стал казаться моложе своих двадцати восьми лет.

Слезы заволокли ей глаза. Она так любит его! Эта ночь унесла все сомнения.

Назад пути нет. Она обещала себе и ему. Радость любить и быть любимой наполняла ее. И хотя Элизабет старалась лежать тихо, чтобы не разбудить его, казалось, ее мысли передались ему, и он открыл глаза.

Колтер поцеловал Элизабет, слыша в ответ сонное «доброе утро» и чувствуя, как все ее тело потянулось к нему. Незнакомая доселе отрада наполнила его. Она дарила ему небывалое наслаждение, а желание становилось все жарче с каждым разом.

– Никогда не слышал, чтобы маленькие лисята мурлыкали, – прошептал он, целуя ей руку. – И никогда не думал, что ночь любви с тобой принесет мне не только райское умиротворение, но и ощущение полноты жизни.

– Ох, Колтер, я так люблю тебя!

Он потерся носом о ее губы; она притянула его ближе, ее язык дразняще коснулся уголка его губ. Страсть начала разгораться с новой силой.

– Ты никогда не любил меня утром, Колтер. – В ее потемневших глазах было приглашение.

– Но буду, – обещал он, лаская сосок, уже напрягшийся от желания. – Такой бархатный и такой твердый, – проговорил он, неторопливо водя по нему большим пальцем. – Неужели ты можешь быть еще слаще, чем вчера ночью, когда стала частью меня и выкрикивала мое имя?!

С простотой желанного любовника он приник к ее губам, язык властно раздвинул зубы, чтобы выпить пьянящий аромат ее дыхания, тихие удовлетворенные стоны.

Оторвавшись от губ, Колтер посмотрел на женщину, которая дарила ему такое наслаждение.

– Я люблю тебя, Элизабет. – Его рука снова нашла ее грудь. – Какая ты мягкая и нежная, точно бархат. Но есть еще одно место, где ты так нежна, любимая, – прошептал он вкрадчиво. Его пальцы скользнули по ее животу к бедрам.

Он стал ласкать ее, застонав от удовольствия, почувствовав, как она раскрывается ему.

– Любимая, скажи мне, если я сделаю тебе больно.

– Ты не можешь сделать мне больно, Колтер. Ты дотрагиваешься до меня так... – Ее голос сорвался, дрожь пробежала по телу, она приникла к нему. – Одно только ожидание того, что ты станешь частью меня...

Она не могла больше говорить. Руки ласкали его все смелее, пока, наконец, не добрались до напряженной до предела мужской плоти. Элизабет посмотрела на него с улыбкой, обещавшей наслаждение.

– Стань частью меня, Колтер! Поди ко мне, любимый мой. – Ее колени призывно распахнулись, зовя его. Она чувствовала, как пульсирует кровь под ее ласкающей рукой, как бешено бьется сердце, как все его тело пронзает дрожь, которую он уже не может сдержать. – В отличие от меня, Колтер, – прошептала она дразнящим томным голосом, гордая сознанием, что дарит ему наслаждение, – ты далеко не мягок. – Порыв страсти заставил ее приникнуть к нему губами, даря самые интимные ласки его телу.

У Колтера перехватило дух. От нестерпимого желания он вскрикнул, потянулся к ней, но она отклонила настойчивое требование, намереваясь подарить ему как можно больше наслаждения.

Кровь стучала у него в висках, напряжение становилось невыносимым. Он услышал, как зовет ее, раздираемый страстным желанием.

Неистовый призыв заставил ее обнять Колтера, и он поднял ее над своим телом. Все потаенные древние инстинкты проснулись в ней, когда она увидела его раскрасневшиеся щеки и сжатые губы, почувствовала, как до предела напряглось тело.

С возрастающим ответным восторгом она впервые наблюдала его оргазм. И в ту же секунду безумная, все отметающая волна наслаждения унесла и ее. Все завертелось в бешеном вихре, и она без сил рухнула к нему на грудь...

Откинув волосы, Колтер гладил ее лицо.

– Если я умру сегодня, – проговорил он срывающимся, хриплым голосом, – и мне предложат рай, я не смогу найти там большую радость, чем любовь к тебе.

Элизабет побледнела. Ее глаза мгновенно наполнились слезами. Ум отказывался воспринимать упоминание о смерти, но, смахнув слезы и вглядевшись в его серьезные глаза, она поняла, что ожидание смерти стало частью его жизни.

– Я испугал тебя, любимая.

– Да, – ответила она без колебания, целуя его.

– Я люблю тебя, люблю тебя, – повторял Колтер, обнимая и прижимая ее к себе. Он знал, что теперь может поделиться с ней своими мыслями. – Не страх перед смертью пугает, меня, а ложь, которую я вынужден повторять, глядя в глаза измученных войной людей, чтобы поднять их мужество и восстановить веру в себя. Я должен не замечать мольбу в глазах мальчика, который никогда раньше не покидал дома и тоскует по своей семье, мечтает, что я дам ему отпуск. Тоска и страх – постоянные спутники солдат, и я не знаю, как бороться с этим.

Элизабет взяла его руку, потерлась о нее щекой и поцеловала ладонь. Она понимала, что такое страх, но у нее не хватало мужества разделить с ним его кошмары.

– Расскажи мне, – прошептала она, понимая, что это далеко не все.

Колтер приподнял ее лицо за подбородок.

– Я рискую жизнями, жизнями других людей, мне трудно быть в ладу с самим собой, когда они умирают. – Он видел понимание в ее глазах и был благодарен за то, что в них нет жалости.

– Колтер, эти чувства не делают тебя слабее, они делают тебя сильнее. – Элизабет не могла сдержать слез, ужаснувшись страшному опыту, который принесла ему война, и понимая: то, что он доверил ей свои сокровенные мысли, связало их еще сильнее.

– Вот почему мне так нужна твоя любовь, – проговорил он, выпив слезы с ее щек. – Мне нужно знать, что ты ждешь меня, что ты в безопасности и подаришь мне несколько часов мира и любви...

Он дал ей выплакаться за них обоих. То, что он разделил с ней сжигающие его мысли, которыми никогда ни с кем не делился, каким-то странным образом успокоило его. Ее любовь, ее сострадание будут теперь талисманом, охраняющим его от страшных кошмаров и страхов, которые мучают его по ночам. Воспоминание о времени, проведенном с Элизабет, станет согревать и охранять его.

Она постепенно успокоилась, но он еще долго не выпускал ее из своих объятий, пока звуки пробудившегося дома не проникли в комнату. Вскоре он услышал, как Рут уговаривает Николь не будить маму. Раздираемый противоречивыми желаниями: побыть несколько лишних минут с Элизабет и увидеть дочь, – Колтер, наконец, поднялся.

Элизабет взглянула на него сонными, еще влажными от недавних слез глазами.