Виктория Александер - Ловушка для джентльмена

— Можете. И пообещаете, — заявил Маркус, хотя понимал, что его требование не будет выполнено. — Мы все это обсудим, когда я вернусь из Лондона. Со своей женой.

— Значит, ты думаешь, что она поехала именно туда? — спросил Реджи.

— Это не конечный пункт ее путешествия, — ответил Маркус. — Но я уверен, что сейчас она направилась в Лондон. Если повезет, я еще сегодня ее настигну. Но если понадобится, то буду искать ее всю жизнь.

— Я поеду с тобой, — сказал Реджи. — Ты ведь не против?

Маркус улыбнулся другу:

— Нет, конечно. Спасибо, старина.

— Маркус, — графиня положила руку на плечо сына, — обещайте мне, что привезете ее обратно.

Он кивнул матери и проговорил:

— Не сомневайтесь, я непременно ее привезу.

— И девочек тоже, — сказала графиня.

Маркус взглянул на Таунсенда, потом снова посмотрел на мать.

— Увы, этого я не могу гарантировать.

— Понятно. Что ж, сделайте, что сможете.

— Я сделаю все, что в моих силах.

— Обещайте. Маркус нахмурился:

— Но, матушка…

— Поклянитесь, Маркус. — Графиня скрестила на груди руки. — Плюньте. — Она едва заметно улыбнулась. Он вздохнул и проговорил:

— Я полагаю, в этом нет необходимости.

Она устремила на него немигающий взгляд, и Маркус пробормотал:

— Если вы настаиваете… — Он плюнул себе на палец и сказал: — Клянусь всей своей кровью и так далее и тому подобное… Ужасные наказания.

— Аминь, — произнес Реджи.

— Вот и прекрасно. — Графиня кивнула с удовлетворенным видом. — Теперь я распоряжусь, чтобы вам приготовили все необходимое, и можете ехать.

— Я тоже, вероятно, поеду, — пробормотал Таунсенд. Маркус внимательно посмотрел на него и кивнул:

— Хорошо. Сегодня утром мы с Уайтингом распутали все это дело. Но мне все же хотелось бы узнать от вас побольше. По дороге мы потолкуем об этом.

Маркус немного помолчал, потом вновь заговорил:

— И еще одно, Таунсенд… Хочу сделать это, прежде чем мы отправимся в путь. — Он улыбнулся — и вдруг ударил Таунсенда кулаком в лицо. Тот отшатнулся и, не удержавшись на ногах, упал на пол. Маркус же снова улыбнулся и проговорил: — Это чтобы вы поняли: моя жена вольна делать все, что ей придет в голову. Она умная и смелая, и мне чертовски повезло, что я ее обрел, каким бы путем это ни произошло. И если она показалась вам странной или неуравновешенной, то это потому, что она любит своих племянниц. Как и я. А теперь… — он кивнул Реджи, — помоги ему встать.

— А можно я его тоже проучу? — Реджи ухмыльнулся.

— Наверное. Но позже. Сейчас у нас есть дела поважнее. И самое важное — найти мою жену.

— Ты сказал, что Лондон не конечный пункт ее путешествия. — Реджи нахмурился. — Значит, ты думаешь…

— Без сомнения. Но в Лондоне у нее деньги и друзья. Кроме всего прочего, там легче всего сесть на корабль, — Маркус тяжело вздохнул, — идущий в Америку.

— Я все-таки не понимаю, почему вы непременно хотите отплыть сегодня вечером, — прозвучали в темноте герцогской кареты слова мадам Френо.

— Я уже несколько раз повторила вам: так будет гораздо лучше, — ответила Гвен.

— Лучше или легче?

— И то, и другое, — пробормотала Гвен.

За ночь они с девочками добрались до Лондона без всяких происшествий. Их побег был вершиной глупости, и Гвен возблагодарила небеса за то, что с ними ничего не случилось. Она прекрасно знала, как опасно путешествовать ночью, особенно для женщины с детьми. Судя по всему, девочки тоже это прекрасно понимали. Хоуп сообщила, что Господь Бог особенно заботится о детях и глупцах.

«Очень может быть, что я действительно дура», — думала Гвен. Уезжая от Маркуса, она была совершенно уверена, что поступает вполне разумно. Была уверена, что выхода у нее просто нет. Теперь же она понимала, что, возможно, совершила опрометчивый поступок. Но поворачивать обратно было уже поздно.

— У вас все есть?

Гвен улыбнулась. Этот вопрос тоже уже звучал неоднократно.

— Все, что может понадобиться в плавании.

Покидая Холкрофт-Холл, они ничего с собой не взяли. Но днем она успела кое-что купить. К тому же мадам Френо и Колетт снабдили их самым необходимым, и Гвен была уверена, что они прекрасно доберутся до Америки.

Америка… Гвен покачала головой. Она до сих пор не верила, что снова туда отправится.

Тут в дверцу кареты осторожно постучали.

— Если вы настаиваете… если считаете, что это необходимо, Гвен, тогда вам пора, — сказала мадам Френо.

Дверца распахнулась, и слуга помог Гвен выбраться из экипажа. Из соседней кареты вышли девочки.

По просьбе Колетт герцог предоставил Гвен два экипажа, чтобы отвезти ее и девочек в доки; правда, при этом он посоветовал ей хорошенько подумать — он, как и старшие подруги Гвен, считал, что она поступает неправильно.

Гвен окинула взглядом доки. Судно, пребывание на котором она уже оплатила, должно было отчалить после полуночи, вместе с отливом. Несмотря на поздний час, доки были хорошо освещены, и она прекрасно видела корабль, покачивающийся на волнах.

— Тетя Гвен! — К ней подбежала Хоуп. За малышкой последовали Пейшенс, Чарити и Колетт.

Неужели она допускает ошибку? Ведь если бы она не решилась уехать, эти дети остались бы без защиты… Пусть у Маркуса самые лучшие намерения, но даже граф Пен-нингтон не настолько влиятельный человек, чтобы разрешить эту проблему.

Гвен отбросила все сомнения — так же, как и внутренний голос, настойчиво твердивший о том, что она совершает чудовищную ошибку. Заставив себя улыбнуться, она взглянула на девочек.

— Итак, мы готовы к нашему замечательному приключению?

— Мы, конечно, готовы, но… — Пейшенс смутилась. — Мы хотим знать, почему мы уехали из дома среди ночи.

— Почему мы никаких вещей с собой не взяли? — спросила Хоуп. — У нас их не очень-то много, но мне хотелось бы кое-что взять с собой.

— У меня есть синее платье, которое я очень люблю, — пробормотала Пейшенс.

— Дело вот в чем, тетя Гвен… — Вперед вышла Чарити. — Мы понимаем: что-то случилось. Что-то ужасное. Мы не стали спрашивать вас об этом ночью, потому что вы очень торопились. А сегодня, когда мы не спали, вы уснули. Мадам Френо и мадам де Шабо ничего нам не сказали.

Пейшенс взглянула на сестер и вполголоса проговорила:

— Мадам де Шабо только и делает, что вздыхает. Она что-то бормочет по-французски и все время проигрывает нам в карты. Мне кажется, она даже не пытается выиграть.

— Мы должны знать, что случилось, — заявила Хоуп. — Я понимаю, что мы маленькие, но для своих лет мы очень взрослые. Все так говорят.