Патриция Кемден - Золотой плен

Внезапная смена настроения сбила ее с толку; она и не поняла как следует его речей.

– Перед вами французы учинили здесь обыск. И вам я могу только повторить то, что сказала им. Я давно не имею от сестры из-известий. – Мысленно Катье обругала себя за эту запинку на последнем слове.

– Откуда было последнее письмо? – настойчиво допрашивал он.

Катье открыла и тут же закрыла рот. Поморщилась от боли в плече. Нарочно ли он причиняет ей боль или чисто бессознательно, движимый нетерпением?

– Не помню, – ответила она. – Я правда не помню! И если вы переломаете мне все кости, память от этого не улучшится.

В лице англичанина не дрогнул ни один мускул, но давление пальцев чуть ослабело.

До сих пор она была уверена, что сестра в замке Д'Ажене. Что заставило ее вдруг обратиться в бегство? В растерянности Катье заговорила вполне искренне:

– Я как-то не смотрю на адрес в ее письмах. Лиз всегда была легка на подъем, за ней не уследишь.

– Если так, то найдите письмо. Мне надо знать, откуда она писала...

Снаружи донесся окрик.

Несмотря на то что голос был чужой и кричали по-французски, Катье хотела отозваться, но англичанин, угадав ее намерение, зажал ей рот ладонью в перчатке.

– Тс-с! – прошептал он. – Пусть поищет.

Он задержал взгляд на огромном – во всю стену – очаге, где можно изжарить на вертеле целого быка, но после смерти Филиппа огонь в нем ни разу не разводили. Англичанин засунул руку под мундир и вытащил из кармана бриджей пистолет. Потом бесшумно пересек кухню, ступил в очаг и спрятался в тени гигантского вертела.

Катье вздрогнула, услышав грохот распахиваемой двери. Перед ней стоял плотно скроенный французский солдат; форма на нем была порвана, а угрюмое лицо, едва он бросил взгляд на женщину, перекосила похотливая усмешка. Катье нахмурилась, подавляя страх.

– Граф де Рулон только что отбыл...

Солдат хохотнул, прочистил горло и сплюнул на пол.

– Да ну? А мне и не доложился? Мы ведь с ним закадычные дружки, с графом-то. Вот я и думаю, может, он тут чего проглядел? За вами глаз да глаз нужен.

Он пошарил взглядом по кухне, заметил на полу засохший кусок сыра, поднял и, точно крыса, впился в него зубами. Смотреть на это было омерзительно, и все же она собрала в кулак всю волю, чтобы не покоситься в сторону англичанина. Распахнутая дверь кухни заслоняла очаг от француза, и он ничего не заподозрил.

И лишь когда он, подойдя к столу, оказался к ней спиной, Катье украдкой взглянула в темный проем очага и увидела дуло пистолета, нацеленное на француза. Интересно, ее английский гость не боится, что она выдаст его?

Переведя дух, она открыла рот, еще не зная, что скажет. Слова явились сами собой:

– Кажется, и слепой увидит, что здесь шаром покати. Почему бы вам не вернуться и не доложить об этом графу? – Она усмехнулась.

Солдат посмотрел на нее через плечо и проворчал:

– Рулону теперь не до вас. Он поджидает английских собак.

Катье озадаченно нахмурилась.

– А вы... – Но, взглянув в его настороженные глаза, осеклась. Внезапно ее осенило: дезертир !

Все они грязные животные, которые ничем не гнушаются. Вот и еще одна скотина... Сейчас, не найдя другой наживы, швырнет ее на пол и... Все внутри сжалось от этого предчувствия. Но англичанин ее защитит, все-таки он дворянин. А кто его знает ? – со страхом подумала она. Сейчас ни в ком нельзя быть уверенной.

Как бы в ответ на ее мысли тихонько звякнул вертел, и англичанин бесшумно вырос у нее за спиной. Катье затаила дыхание.

Солдат, почуяв что-то, выдернул из столешницы нож и круто обернулся. Вид пистолета удержал его от решительных действий, но вдруг, издав звериный вопль, он опрокинул стол и отгородился им от англичанина. После чего метнул нож в женщину.

Грохнул выстрел. Нож на лету проткнул ленту ее платья и вонзился в дверной косяк так близко, что Катье расслышала звон дрожащего лезвия. Солдат опрокинулся на нее, придавив к захлопнувшейся двери, потом сполз, оставив на платье багровый след.

Боже мой! – ужаснулась она, привалившись к двери и дрожа всем телом. Боже милостивый! Хотелось кричать, визжать, молить о пощаде, но голос из прошлого остановил ее: Ты Ван Стаден , детка! А ну , выше голову! Ван Стадены ее ни перед кем не склоняют! Грохот дерева о камень привел Катье в чувство. Ван Стаден! – эхом прозвучало в мозгу.

Бекет рывком отпихнул от себя стол, и тот врезался в стену. Затем взглянул в сторону мадам де Сен-Бенуа. Она стояла у двери, по щеке ползла слезинка, а голова бессильно моталась из стороны в сторону. Но вдруг она медленно выпрямилась, перевела дух, вздернула подбородок, и чистые серые глаза с вызовом глянули на него.

Он подавил в себе невольное восхищение. Сестра турецкой подстилки , – сказал он себе, – не заслуживает ни доверия , ни восхищения.

Но, подойдя ближе и прочитав страх в глубине огромных колдовских глаз, он почувствовал, как в крови забурлило дикое, горячее желание. Она было отшатнулась, но платье пригвоздил торчащий в двери нож. Бекет сцепился с ней взглядом и начал неторопливо стягивать перчатки, намеренно дразня ее. Заткнув их за перевязь и все так же, не сводя с вдовы глаз, он наклонился и пощупал пульс на шее французского дезертира: мертв.

Он отодвинул тело в сторону, выпрямился и протянул руку к ножу. Вновь на миг, встретившись с ней глазами, заметил, что на точеной шее бьется жилка, влажные коралловые губы чуть приоткрыты от страха и золотистые искорки пляшут в копне густых волос. Господи Иисусе , мыслимо ли предпочесть перезрелые прелести Лиз Д'Ажене этой чарующей красоте?

Бекет выдернул нож и отбросил его; она растерянно заморгала, когда тот зазвенел об осколки посуды на полу.

– Мадам, – вымолвил он, – помнится, вы хотели найти письмо.

Письмо... Она кожей почувствовала жесткий лист бумаги, запрятанный в нижнюю юбку. Как же быть? Ей надо выиграть время.

– А что будет с ним? – Стараясь не смотреть в ту сторону, она кивнула на труп дезертира.

Он пожал плечами.

– С ним теперь все в порядке.

– Я не о том! Вы хотите оставить мертвеца у меня на кухне?

Он выбросил вперед руку и цепко схватил Катье повыше локтя, не давая ускользнуть. Большой палец впился в нежную кожу на тыльной стороне предплечья, и рука мгновенно онемела.

– Пусть вороны его склюют, мне наплевать! Через несколько часов кругом будут тысячи мертвых тел, а среди них, возможно, и мое. Но сейчас меня занимает одно: местонахождение вашей сестры и ее любовника. Месяц назад мы напали на их след: они скрывались на постоялом дворе близ Реймса. Однако им снова удалось скрыться. А человека, выследившего их, нашли мертвым. Где она?