Хизер Грэм - Мой враг, мой любимый

Кирнан вместе с Кристой вышла на галерею подышать свежим воздухом. Криста, самая младшая из клана Камеронов, была настоящей красавицей. Фамильные черты – ярко-синие глаза и иссиня-черные волосы – сочетались в ней с безупречным овалом лица и алебастрово-белой кожей. Несмотря на свою хрупкость, характером девушка братьям не уступала. Шепнув Кирнан на ухо, что приехал Энтони, Криста, подобрав широкую юбку из тафты и бархата, поспешила гостям навстречу. Их было четверо – сам Энтони, его отец и младшие сестра и брат, Патрисия и Джейкоб. С галереи Кирнан внимательно наблюдала за тем, как Камероны сердечно приветствуют Миллеров. Поскольку те приехали издалека, предполагалось, что они погостят в поместье до Нового года.

Энтони, как всегда, был безупречен. Обменявшись рукопожатием с братьями и поцеловав Кристу в щеку, он нетерпеливо обвел глазами присутствующих и, наконец, увидел Кирнан.

Девушка застыла как вкопанная: нежность во взгляде Энтони была поистине невыносимой! Раздвигая толпу разудалых танцоров, он стремительно бросился к ней.

Джесс тем временем внимательно наблюдал за ними обоими.

Подойдя к любимой, Энтони взволнованно обнял ее за плечи, запечатлел на щеке благопристойный поцелуй и нехотя отпустил.

– Кирнан, как я соскучился! Наконец-то ты дома… События, как видишь, развиваются с неумолимой быстротой. Возможно, начнется война. Путешествовать теперь небезопасно. Ты должна быть здесь – и выйти за меня замуж. Позволь, я объявлю о нашей помолвке прямо сейчас, на Рождество! Сделай мне подарок, Кирнан!

Она чуть не утонула в его бездонных глазах.

– О-о! – произнесла она слабым голосом. – Я не могу, Энтони! Поверь, не могу…

В его взгляде промелькнуло разочарование, но в голосе звучала та же нежность.

– Я опять тороплю события. Извини.

«Тебе не за что просить прощения, – хотелось крикнуть Кирнан. – Наоборот, это я перед тобой виновата». Но не могла же она сказать воздыхателю, что любит другого! А возможно, стоило – это навсегда положило бы конец его ухаживаниям.

Нет, только не теперь, когда на них смотрит Джесс.

А если как раз сейчас, когда он смотрит? Или лучше напомнить Камерону, что есть другой мужчина, который ее любит – тот, кто никогда не предаст ее?

– Давай потанцуем, Энтони, – предложила Кирнан. Обернувшись, она увидела на лице Джесса ироничную усмешку и с вызовом скользнула в объятия Миллера.

В конце концов, сочельник – праздник веселый. Значит, надо веселиться. Девушка потанцевала с Энтони, потом с его отцом и младшим братом Джейкобом. Она кружила в танце и со своим отцом, с Дэниелом и другими молодыми людьми, съехавшимися к Камеронам. Еще бы – такие красавцы, владельцы поместий, военные, соседи Маккеев и Камеронов. Кирнан флиртовала напропалую.

Джесс тоже танцевал – сначала со своей сестрой, потом с юной Патрисией.

Чуть позже его партнершей стала Элизабет Нэш, богатая наследница стального магната из Ричмонда, и, наконец, Чэрити Маккарти, вдова сенатора, приехавшая из Вашингтона.

А ведь эта женщина живет совсем рядом с местом его службы, неожиданно с горечью подумала Кирнан.

Камерон-старший уже третий раз танцевал с Чэрити. Кружась в объятиях молодого лейтенанта, Кирнан глаз не могла отвести от обворожительной черноволосой визави любимого.

Откинув голову назад, молодая женщина громко смеялась. На ее груди красовалось бриллиантовое колье, подчеркивая ослепительно белую кожу его обладательницы. Рука Джесса покоилась на ее талии, а глаза неотрывно смотрели на Чэрити. Казалось, в целом мире для него не существовало никого, кроме его очаровательной партнерши.

– Я люблю вас!

– Что?

Оторвавшись от своих дум, Кирнан в изумлении воззрилась на юного лейтенанта. Прелестный молодой человек с пепельными кудрями, глазами олененка и щеками, еще не знавшими бритвы! Он смущенно улыбнулся.

– Я люблю вас! – повторил он. – Честное слово, мисс Маккей, вы самая очаровательная женщина, которую я когда-либо встречал. Смею ли я надеяться, что мы познакомимся поближе?

«Наверное, он моложе меня», – решила Кирнан. Как раз в это время мимо них проплыли в танце Джесс и Чэрити. Заметив красивую пару, Кирнан подарила юноше одну из самых обворожительных своих улыбок.

– Я чрезвычайно дорожу своими друзьями, сэр, и буду счастлива, если вы станете одним из них.

Через несколько минут Кирнан почувствовала, как чья-то властная рука опустилась ей на плечо. Обернувшись, она увидела синие глаза Джесса. Он, как всегда, усмехался, но смотрел с вызовом.

– Ну что, мисс Маккей, вас можно поздравить с очередной победой? Мало того, что юный мистер Миллер каждый раз при виде вас теряет дар речи, так вы хотите увлечь еще и этого молокососа? Ну конечно! Ведь любовь – самый увлекательный вид спорта, не так ли, Кирнан?

По сердитому взгляду девушки Джесс понял, что сейчас она его ударит. По-прежнему сжимая ее плечо, он тихо и отчетливо проговорил:

– Ну-ну, потише, милая! Что о тебе подумают, если ты прямо на глазах гостей набросишься с кулаками на хозяина дома? Твой отец придет в ужас, и мне придется рассказать ему о наших отношениях. Узнав об этом, Энтони преисполнится благородного негодования и, защищая твою честь, будет вынужден вызвать меня на дуэль. Когда мы будем драться, мне придется изрядно потрудиться, чтобы и самому остаться в живых, и не прикончить этого юного слюнтяя. Еще неизвестно, получится ли… Неужели ты этого добиваешься, Кирнан, чтобы двое, а то и больше прекрасных, достойных виргинцев погибли ради тебя в расцвете лет?

Кирнан по-прежнему хотелось его ударить, а еще больше – заплакать. Потупившись, она покачала головой:

– Нет, я вовсе не хочу этого. – Она снова подняла на Джесса теперь уже полные слез глаза. – Я хочу тебя, Джесс.

Он улыбнулся:

– Но ведь я и так твой, Кирнан, и ты это знаешь.

Они закружились в танце и вскоре очутились на галерее.

Чтобы защитить девушку от холода, Джесс набросил ей на плечи свой элегантный фрак. Из дома, где жили слуги, доносились песни и веселый смех. Вокруг коптильни, пекарни и кухни струился неповторимый аромат Рождества – пахло корицей, гвоздикой, восковницей, остролистом, глинтвейном, ромом и пирогом с фруктами.

Кирнан снова захотелось плакать, но теперь уже от красоты открывшегося перед ней вида. Раскинув руки, она мысленно обнимала все, что видела – зимний сад, лужайку у реки, конюшню и другие службы, фамильное кладбище Камеронов с его многовековой историей…

– Вот что я хочу! – прошептала она.

Джесс улыбнулся. Усевшись на решетчатую балюстраду портика, он привлек девушку к себе.

– Ты имеешь в виду наш дом? Тогда тебе давно следовало бы выйти замуж за Дэниела.