Ксения Мирошник - Сквозь века

— Но я…

— Нет, моя дорогая, — сказала я настойчиво и перевела взгляд на Ноа. — Позаботься о нем. Ты нужна ему как никогда.

Фредди храбро сцепила зубы и, чуть задрав подбородок, кивнула, а потом направилась к кровати. Очень осторожно она приподняла мужчину за плечи.

— Ноэль, — прошептала она, — тебе нужно отдохнуть. Хоть немного…

— Нет, — упрямо мотнул головой он, но вмешался Артур, который подхватил друга и помог подняться на ноги. — Я не могу уйти…

— У нее еще есть время, Ноа, — ласково сказала я. — Мы здесь. И я, и Артур. Присмотрим за ней. Она может прийти в себя в скором времени, и ваше состояние будет лишь удручать ее.

Я искала подходящие слова, чтобы хоть как-то повлиять на страдающего брата, чтобы вынудить его привести себя в порядок, хоть что-то съесть и просто вздремнуть, быть может. Мистер Гаррисон ослаб настолько, что и не думал сопротивляться, Фредди не составило труда довести его до двери.

— Ты будешь здесь? — с надеждой спросил он у Артура, прежде чем выйти из комнаты.

— Буду, — кивнул мой муж. — И обещаю — если что, позову мгновенно. Мы не оставим ее ни на минуту.

Я присела на краешек кровати и взяла в руки тряпицу, что лежала возле миски с водой. Аккуратно намочила ее и обтерла лицо девушки. Эдолин тяжело дышала и то открывала глаза, то вновь закрывала. Ее тело буквально пылало в лихорадке. Время от времени девушка слабо металась. Артур ходил туда-сюда, чувствуя себя беспомощным, так же, как и я.

— Ты не можешь?..

— Прости, — с болью в голосе ответила я, понимая, что разрушаю его надежды, — не могу. Я ничего не могу сделать, и это убивает меня.

Держаться оказалось нелегко и теперь, когда Ноэль покинул комнату, я будто сдалась. Разве можно столько всего пережить и остаться крепко стоящей на ногах?

— Разве это справедливо, Артур? — посмотрела я на мужа, который тут же застыл на месте. — Разве судьба не подлая? За что этой бедной девочке, которая еще не успела увидеть жизнь, столько бед? Чем она провинилась, Артур? За что платит? Какой такой злой рок преследует эту чудесную семью? Ваши семьи?

Аддерли опустился подле меня на корточки и сжал мокрые пальцы в своих прохладных ладонях. Ему было и без того больно, а еще я затеяла этот бессмысленный во всех отношениях разговор. Но в моей голове никак не укладывалось, как может быть, чтобы совсем юной девушке, которая еще ничего в этой жизни не видела, выпала такая доля.

— Не знаю, родная, — Артур положил голову на мои руки и застыл, продолжая шептать, — не знаю, не знаю…

Если я не могла сдерживать слез, наблюдая за тихим угасанием Эдолин, то что чувствовал мой муж, который знал ее с детства? Он видел, как она росла, как менялась, как мечтала, как смеялась и плакала, как переживала трагедии одну за другой. Я обняла Артура за плечи, прислонившись щекой к его макушке. Он в ответ сжал мои пальцы сильнее.

Несколько следующих часов тянулись бесконечно долго. Изредка заглядывала миссис Додсон, справлялась, не нужно ли чего, и приносила свежую воду. Девочки-горничные толпились за дверью, я слышала их всхлипы. Страдал весь дом, и тишина в нем стояла такая тяжелая, что ушам становилось больно.

Глубокой ночью я почувствовала, что время пришло. Не знаю, как это поняла, но сомнений не осталось. Сглотнув комок в горле, я сказала мужу:

— Позови их.

Мужчина вскинул голову, и его лицо исказило страдание, от которого у меня внутри все сжалось тугим узлом. Он не сможет, а мне придется держаться.

— Пора, милый, — каждое слово давалось с трудом, и я понимала, что отнимаю у близких людей частичку души. Да, не я была причиной этой беды, но я стала ее вестником.

Артуру было достаточно приоткрыть дверь, и мы увидели, как девушки вскочили прямо с пола на ноги. На их заплаканных лицах замер немой вопрос. Артур просто кивнул, чем вызвал новый поток рыданий.

— Позовите его, — тихо попросил мой муж, — время проститься.

Девушки инстинктивно жались друг к другу, утешая и сопереживая. Чтобы отойти от подруг, Мэдди понадобилось много душевных сил. Она втянула носом воздух и, расправив плечи, сказала:

— Да, милорд.

Как не заскулить от отчаяния, как не дать волю горю, как держать себя в руках? Я впилась ногтями в ладони и прикусила губу. Это было невыносимо. Ноа пришел почти сразу, бросил взгляд на друга, потом на меня. Его боли не было предела, горю не было границ. Исхудавшее от переживаний лицо поблекло, глаза потускнели, он стал похожим на сестру.

— Ноа, — пробормотала Эдолин, — Ноа.

— Я здесь, родная, — сражаясь со слезами, ответил мужчина, присев рядом с сестренкой. — Я здесь, я тебя не оставлю.

— Я скоро увижу маму, — едва слышно прошептала она и слабо улыбнулась. — И Лидию.

Не сдержав рыдания, миссис Додсон, закрыла лицо ладонями и поддалась чувствам.

— Не грусти. — Эдолин медленно накрыла голову брата ладонью и перебрала пальцами волосы. — Мама присмотрит за мной. Обещай, что не будешь грустить.

— Не буду, — буркнул Ноэль и закрыл глаза, наслаждаясь прикосновениями сестры.

Каждый вдох, каждое слово мучили девушку, и, чтобы хоть как-то ее поддержать, я приподняла ее и прислонила спиной к своей груди. Пусть немного, но я смогу подарить ей сил. Эта храбрая девочка заслужила еще несколько минут.

— Ты помнишь свой самый счастливый день? — спросила я у нее.

Эдолин вновь улыбнулась и, прикрыв глаза, зашептала на ухо. Я кивнула в ответ:

— Я могу подарить тебе его снова.

Приложив как можно больше усилий, я погрузила всех, кто был в комнате, в прошлое.

Это был чудесный солнечный день, лучи пробивались сквозь колышущиеся на ветру шторы, пахло свежей травой и цветами, а еще немного сладким кексом.

Мы увидели длинный коридор, по которому бежали две девочки и разлетался задорный детский смех. Эдолин бежала первой, на белокурых волосах завязан алый бантик, локоны развеваются на бегу. Девочка хохочет и постоянно оглядывается. За ней бежит еще одна, чуть повыше. Волосы темные, кучерявые. Она оборачивается, и я вижу ее сходство с Артуром. Девочки влетают в гостиную, где взрослые пьют чай. Эдолин кидается к матери, продолжая хохотать.

— Эди! — обиженно кричит Лидия. — Отдай мой бант!

Маленькая мисс Аддерли вроде и злится, но при этом в глазах беснуются смешинки. Она чуть не падает на подругу сверху и пытается отнять ленту, сложенную в красивый бантик для волос.

В комнате звучит смех взрослых. Здесь родители Эдолин и Ноа, а также вся семья Аддерли. Дети счастливы, полны надежд и мечтаний. Все они любят друг друга, их сердца наполнены радостью, на лицах улыбки, купающиеся в лучах теплого летнего солнца.

Я посмотрела на взрослую Эдолин, чье лицо застыло в счастливой улыбке. Ноа плакал рядом, Артур замер, разглядывая сестру и родителей. Мы с Фредди и миссис Додсон боялись даже вздохнуть. Просто молча глотали слезы, глядя на две счастливые семьи, собравшиеся выпить вместе чаю.