Ксения Мирошник - Сквозь века

— Ты и к мистеру Хардману приценился, чтобы использовать. Это ведь для тебя он выкупал кулон? — Голос дрожал, но я старалась тянуть время, сама до конца не понимая для чего.

— Для меня, — кивнул Лютер и обошел меня кругом. — Я с детства обладал талантом прибиваться к нужным людям. Но наш меценат промахнулся с выбором ювелира. Оддеркот был нечист на руку и хотел подменить камень очень хорошей фальшивкой. Он вернулся из поездки днем раньше, чтобы изготовить подделку. Мне пришлось действовать. Но сам я бываю слаб время от времени, поэтому поручил Гарри выкрасть кулон, и с того самого момента все пошло не так.

— Ты полностью завладел жизнью Хардмана и управлял им как марионеткой, пользуясь связями и влиянием, как в свое время использовал и Окарга, ведь так?

— Он оказался самым полезным из всех, — согласился темный. — Окарт даже не замечал, как я влияю на него, как руковожу его действиями и даже некоторыми мыслями. В остальном учитель был сильнее меня. И этим я тоже смог воспользоваться. Он добыл для меня драконье пламя, которое впоследствии уничтожило первый магистиум. Ни он, ни я не смогли им пользоваться.

— Поэтому ты заключил его в сапфир?

— Именно. Я знал о магах-ювелирах все и был убежден, что ни один из них не пожертвует своей силой. — Лютер снова усмехнулся. — Я был самоуверен, и твой будущий муж смог меня удивить. Жаль… такой талант загубил.

— Зачем ты хотел, чтобы я сама докопалась до прошлого? Почему сам все не рассказал?

— Я хотел, чтобы ты поняла, как вернуть мне магию. Ведь если я не ошибся, а я уверен, что не ошибся, то Томас наделил тебя такой способностью. Только это останавливало меня от прямого нападения.

— Очень жаль, что Окарт не знал, какое чудовище взрастил…

— Он знал, — хищно улыбнулся Лютер. — И даже пытался меня остановить. Не сумев приручить пламя, он отказывался отдавать его мне, понимая, какую силу я смогу обрести. Вплоть до самой передачи частицы древнего колдовства он отговаривал меня, а когда достал драконью длань из котла, даже обрадовался чему-то. В тот миг я подумал: он что-то задумал, и испугался, но все прошло гладко.

Я вспомнила то самое путешествие, которое стало началом всему этому безумию. Магия Окарга ощутила мое присутствие, и один из сильнейших колдунов смог просчитать все наперед. Вот чему он обрадовался, мое появление дало ему надежду.

Вот теперь для меня все встало на свои места, я снова ужаснулась. Лютер — настоящее чудовище, и он действительно перебьет всех, когда узнает, что пламя больше не принадлежит ему.

— Отпусти мою семью, — попросила я и заглянула в морозную голубизну его глаз. — Их смерть тебе ничего не даст. Я! Я причина всех твоих бед! Это по моей вине ты не мог вернуть свой кулон, после того как его привезли в Вичпорт. Это я постоянно мешала тебе. Делай со мной все, что вздумается, но отпусти этих людей! Прошу!

Лютер нахмурился. Мои слова ничего для него не значили, я вообще не уверена в его способности что-то чувствовать. Он подошел близко-близко, настолько, что я ощутила ледяное дыхание, и взял меня за горло.

— Да, это ты была причиной всему! Ты даже представить себе не можешь, что сделали со мной эти годы! — Лютер чуть надавил, и я захрипела, ощущая острую нехватку воздуха и боль в том месте, которое он сжимал. — Эти годы изуродовали меня, и мне приходится носить маску на безобразном лице!

На миг передо мной возникла абсолютно лысая голова. В некоторых местах на ней уже не было кожи, нос впал и будто впечатался глубоко в череп, зубы почти сгнили и источали такое зловоние, от которого нехватка воздуха ощущалась острее. Если бы могла, я бы завизжала от ужаса, но маг мне не позволил, еще немного сдавив горло. А потом он вновь стал Эдгаром.

— Но вскоре все вернется, я получу силу, которую так жаждет моя магия! — Лютер отпустил меня. — Хорошо, я не трону твоих друзей. Вернешь кулон, и я убью только тебя. Согласись, это будет честно.

Я кашляла и хватала ртом воздух, пытаясь прийти в себя и понять смысл его слов. Голова все еще кружилась, но хотелось плакать от радости, что я выторговала жизнь тем близким, кто уцелел.

— Я верну тебе его, но не могу быть уверена, что ты сдержишь слово…

— Не испытывай судьбу, Оливия! — рявкнул темный. — Я ведь и сам могу призвать его!

— Без меня не можешь, и ты давно это понял! Я хочу сделку!

Лютер хорошо понимал, что это значило. Он должен был дать слово, клятвенное слово, то, которое нарушить ему не позволит собственная магия.

— Я верну тебе кулон, а ты отпустишь моих близких живыми. Всех!

Внутри у меня все дрожало от страха и от мыслей, круживших в голове. Мой план был прост, но маг мог легко разгадать его. Лютер присмотрелся ко мне, заглянул мне за спину, туда, где лежали тела. Я же застыла как вкопанная, боясь даже дышать.

— Сделка, — произнес он и вцепился в мое плечо. Я вскрикнула от боли и почувствовала, как клятва прожигает душу, оставляя отпечаток, который не позволит мне солгать. Затаила дыхание, ожидая услышать условия. — Ты возвращаешь мне кулон, я оставляю в живых всех твоих близких!

Несмотря на чудовищность своего положения и состояния, я чуть было не рассмеялась от радости и облегчения. Сдержалась из последних сил.

Как только Лютер отошел, я отыскала стекло, порезала палец и произнесла нужные слова. Томас воспользовался моей кровью, когда привязывал сапфир к моей магии. Эта кровь вернет камень мне. Не прошло и нескольких секунд, как кулон вырвался из-под мелких обломков и пыли, и оказался на моей ладони.

Глаза Лютера блеснули, он вздрогнул, сделал шаг, потом отступил. Этим поведением напомнил Огюста. Оба одержимы, только предметы, возбуждающие их сознание, разные.

— А теперь извлеки пламя! — велел он.

Мне так хотелось бросить ему в лицо, что магия дракона больше ему не принадлежит, но я смолчала.

— Извлеки! — крикнул он нетерпеливо.

— Нет, Ада, не делай этого!

Я обернулась. За моей спиной стояли Фредди и мистер Оглси. Мои ученицы полулежали поблизости, с ними рядом сидела миссис Крофтон. Я перевела взгляд на миссис Баррингтон и снова подавила вопль. Встретилась глазами с подругой, она тоже едва удерживала свою скорбь.

— Артур? — Голос дрогнул, слезы снова прорвались из глаз.

— Жив, — ответила Уиннифред, а меня будто в грудь кулаком ударили. Весь воздух вышел. — Они оба без сознания. Есть переломы, как и у Инди с Евой, и они уже не кажутся такими красавчиками, но все живы.

Девушка шагнула ко мне, ее глаза наполнились мольбой, она коснулась моей руки:

— Не отдавай ему пламя!

— Все будет хорошо, — прошептала я. — Вот увидишь. Теперь я знаю, что сама могу извлечь пламя. Оно подчинится моему зову. Подчинится мне.

Последние слова я произнесла тише, только для нее, но с нажимом. Не знаю, смогла ли Фредди понять меня, но с тех пор как кулон оказался на моей ладони и я приняла свое прошлое, еще одна истина открылась мне. Я мягко отстранила подругу, глядя ей в глаза. Они сверкнули догадкой, страх исказил прекрасное лицо.