Мстислава Черная - Попаданка со стажем

Навалившаяся темнота неприятно слепит.

Я раскидываю тончайшую поисковую сеть, убеждаюсь, что поблизости никого и открываю портал, о которых, кажется, в этом мире вообще не слышали.

Шаг, и я выхожу в трёх метрах от будки. Портал схлопывается, и я тотчас навожу на себя чары отвода глаз. Половины резерва как ни бывало.

Ах, да!

Я активирую голографический экран, открываю таймер, настраиваю напоминание – неловко получится, если я забуду вернуться через семь дней.

Территорию храма я покидаю через главные ворота. А чего стесняться?

Удачно, что храм выходит на площадь, я наугад поворачиваю направо. С храмом соседствует здание, принадлежащее Ведомству церемоний и ритуалов, а уже за ним начинаются магазины, рестораны, ювелирные и антикварные салоны. Словом, ничего интересного. Что я, городов не видела? Посмотреть на людей интереснее. Пешеходов не так уж и много, в основном мужчины. Женщина попадается мне сперва одна, она вместе мужчиной, судя по сходству лиц, с братом, входит в магазин тканей. Вторую особу мне рассмотреть не удаётся, она занавесилась вуалью. Я лишь отмечаю, что она одна, если не считать двух следующих за ней по пятам служанок.

В опасной близости от тротуара, разделить проезжую и пешеходную дороги местные додумались, проезжает крытый экипаж и останавливается перед рестораном. Я прищуриваюсь. Моё внимание привлекает не сам экипаж, а что-то вроде стоянки за рестораном, и стоят там не совсем экипажи. Точнее, не конные экипажи.

Вытащив из причёски жемчужную заколку, я отламываю пару шариков и возвращаю попорченную заколку в волосы, она мне ещё пригодится.

Сжимая жемчуг в кулаке, я частично развеиваю чары отвода глаз. Теперь те, кто будут искать меня взглядом специально, найдут, но увидят лишь фигуру в плаще, рассмотреть лицо всё равно не смогут.

– Хей, – подзываю я ближайшего рикшу.

Ко мне, уже впрягшись в повозку, подскакивает босоногий парень в весьма опрятной длинной рубашке, выпущенной поверх штанов.

– Храни вас Небо, господин! Куда прикажете? – парень опускает оглобли, чтобы я могла сесть.

– Жемчуг в качестве оплаты примешь? – обманывать я не собираюсь, показываю пару жемчужин

– Господин, это слишком много.

– Считай, что я нанимаю тебя на весь день.

– Но господин, одной жемчужины хватит, чтобы нанять меня на год!

Шутишь? Думаю, парень всё же преувеличивает.

Интересно, он честный или просто опасается связываться с таинственным незнакомцем?

– Не бойся, я маг, и никто не видит, что я тебе сейчас даю. Отвези меня к дому министра юстиции.

Паренёк выглядит скорее испуганным, чем обрадованным, но возражать больше не смеет:

– Я ваш, мой господин, – низко кланяется он мне, едва на колени не встаёт, останавливает его лишь то, что я, не обращая на него внимания, перешагиваю лежащую на земле оглоблю и залезаю в повозку.

Ощущение тесноты, почти как в паланкине, но в отличии от паланкина в повозке рикши нет передней стенки, да и само сидение удобнее.

Парень впрягается, делает несколько ровных шагов, позволяя мне привыкнуть к движению, и переходит на бег.

Окон нет, видеть я могу лишь его спину и дорогу впереди. У меня сердце замирает, когда парень лихо проскакивает между двумя экипажами. Нет, лучше не смотреть, лучше закрыть глаза и тянуть из окружающего пространства магию. Конечно, получится своеобразный след, по которому можно отследить мой маршрут, но, во-первых, след очень быстро затрётся, во-вторых, ничего страшного не случится, даже если кто-то пройдёт от дома министра до ресторана, неподалёку от храма.

Парень выворачивает на менее оживлённую улицу. Я не слежу, куда именно он меня везёт, верю, что по адресу.

И парень не обманывает ожиданий. Он останавливается перед домом. Парадный вход украшает табличка «Владение рода Ливей». То, что нужно.

Я спускаюсь на землю, знаком показываю парню, чтобы отошёл подальше от входа, пусть ждёт в стороне, а сама направляюсь к охранникам, караулящим вход. Прежде, чем они успевают что-то сказать, я небрежно распоряжаюсь:

– Доложи хозяину, что прибыл целитель, которого он искал.

Охранники переглядываются, и один из них уходит в дом.

Ожидание длится минут десять, а то и дольше. Я не скучаю, стягиваю и поглощаю сырую энергию, разлитую в воздухе. Увлёкшись, я даже не сразу замечаю возвращение охранника.

– Вас примут, целитель.

Хм, это оказалось проще, чем я думала. Насколько же министр отчаялся? Жаль, что для его дочери слишком поздно…

Министр лично выходит встретить меня. Подтянутый мужчина с гордой осанкой и синяками под глазами, этакий непоколебимый старый утёс.

– Мне передали, что господин целитель вызвался вернуть здоровье моего сына?

– Да, лорд Ливей.

– Я должен поверить, что вы, Безымянный, можете?

– Возможно, что могу. Возможно, что не могу, – я пожимаю плечами. – Правда в том, что я хороший целитель.

– Целитель без имени и без лица? – министр колеблется.

Я молчу и прикидываю, стоит ли настаивать, если моё предложение отвергнут. Под отводом глаз я, пожалуй, свободно пройду. Хотя охрана открыто берёт меня в «подкову», я не вижу никого, кто мог бы всерьёз мне противостоять. Силу тратить жалко…

Взгляд скользит по расписанным глазурью изразцам, по растительному орнаменту, широкой полосой вьющемуся по облицованным стенам. Я спокойно жду, и наконец министр отрывисто кивает:

– Пройдите в Янтарный зал, господин целитель.

Если бы не смерть дочери… Потерять ещё и сына лорд Ливей явно не готов и хватается за малейшую, самую безумную возможность.

Получается, я воспользовалась чужим несчастьем? Становится неприятно, но в то же время… я ведь пришла спасти жизнь. Как это может быть плохо?

В жилую часть дома меня не допускают, Янтарный зал оказывается относительно небольшой гостевой комнатой в передней части особняка. Я равнодушно прохожу вперёд и осматриваюсь. Высокой спинкой выделяется кресло хозяина, для гостей приготовлены мягкие диванчики, удобные, но с подвохом – в таком утонешь. Боковая стена, будто сота пчелиного улья , испещрена миниатюрными нишами, и в каждой прячется изделие из янтаря. Я подхожу ближе. Вазы, статуэтки, даже примитивные бусы – министр собрал богатую коллекцию.

На охранников я демонстративно не обращаю внимания. Двое стоят у окна, двое караулят дверь изнутри, а всего их в зале восемь человек. Интересно, сколько снаружи?

Двери распахиваются, и слуги вносят носилки.

Я в два шага оказываюсь рядом с мальчишкой. Бледный до синевы, едва дышащий, он явно без сознания. Сколько ему лет, я даже предполагать не возьмусь. Из памяти Нишаль следует, что больше двадцати, но из-за болезни он выглядит едва ли на шестнадцать-семнадцать. Щёки впали, нос заострился, тёмные пряди липнут к покрытому холодным потом лбу.