Анна Шнайдер - Жизнь на двоих [litres]

– Ваше величество… ваше величество… – шелестели приветствия со всех сторон, люди склоняли головы, но император даже не смотрел и не кивал, всем существом стремясь скорее попасть в палату к Агате и Софии. И только он собирался войти внутрь, как дверь открылась, и в коридор вышла Эн, которая казалась бы совершенно невозмутимой, если бы не необычайная бледность лица.

– Здравствуйте, ваше величество, – сказала она слегка дрожащим голосом. – Идите внутрь. Айл Вагариус, вы пока оставайтесь здесь. Нам нужно перенести Агату в другую палату, а потом я вас приглашу. Айла Тали, прошу вас находиться в коридоре, что бы ни случилось, до тех пор, пока я или главный врач госпиталя вас не позовем.

Арен на секунду оглянулся и обнаружил за спиной очень взволнованных Вано Вагариуса и Синтию Тали. Синтия сидела на скамейке, а безопасник стоял рядом, положив руку ей на плечо, и выглядело это так просто и естественно, будто они давно знали друг друга. Он кивнул обоим и тут же, не мешкая, зашел в палату. Вслед за ним шагнула и Эн.

Агата по-прежнему лежала на койке, окруженная сияющей паутиной абсолютного щита, а Брайон Валлиус в перчатках отсоединял от нее датчики «колпака».

– Берите дочь на руки, – произнесла Эн уже более твердо, – и идите в палату четыреста десять, это напротив. Там все уже готово.

Арен молча подошел к Агате, наклонился и очень осторожно поднял ее, прижимая к себе и ощущая приятное тепло от энергетического контура Софии.

«Папа…»

– Не волнуйся, моя радость, – прошептал он, целуя и Агату, и Софию. – Все будет хорошо.

Он обернулся, Эн распахнула дверь, и император вышел в коридор. Эн шмыгнула за ним, распахивая теперь уже двери палаты напротив, и махнула рукой Вано:

– Идемте.

Новая палата оказалась просторнее и светлее, и, если бы не жуткий аппарат с металлическими рычагами, издававший треск и гудение, помещение даже выглядело бы уютным. Справа от выхода обнаружилась еще одна дверь – она была открыта, и за ней Арен заметил две застеленные койки и какие-то приборы. Он прекрасно понимал, что находящееся там предназначено уже не для Агаты и Софии, а для них с Эн.

Император опустил дочь на койку – здесь она была не менее широкой, чем в прежней палате, а от свежих простыней пахло чем-то цитрусовым – и выпрямился, вопросительно глядя на Эн, Вано и Брайона.

Валлиус сразу подошел к трещащему аппарату и начал что-то проверять, щелкая рычагами, а Эн села на койку рядом с Агатой и заговорила со спокойной ласковостью:

– Давай еще раз повторим, что тебе нужно делать, Агата. Твой папа сейчас по команде перехватит контур Софии, и, как только он это сделает, тебе нужно будет проснуться. Если ты не сможешь сделать это сама, мы поможем, это не больно. Просыпаешься, отпускаешь контур, а потом мы с Вано осторожно вытащим тебя оттуда. Вано отнесет тебя в ту палату, где ты уже лежала, и побудет с тобой до тех пор, пока не придет папа. Вот и все. Запомнила?

Видимо, Агата ответила утвердительно, потому что Эн встала с койки и повернулась к императору и Вано.

– Айл Вагариус, мы все с вами обсуждали ранее, маленькая деталь – на столе лежат перчатки из драконьей кожи, надевайте их. Рядом с ними – халат, завернете в него Агату, как только она вылезет из контура. После того как вы занесете ее в палату, к вам зайдут заведующие терапией и реанимацией, они осмотрят девочку. Пижаму, теплые носки и тапочки вам принесут, поможете ей одеться. У Агаты будут болеть ладошки, не волнуйтесь, это нормально. – Эн вздохнула, переводя дух. – Насчет того, можно ли ей есть и что именно, вам скажут заведующие. Вроде бы все.

– Не волнуйтесь, Эн, – кивнул Вагариус. – Я все понял. Справлюсь.

– Хорошо. Ваше величество… вам нужно раздеться. Желательно до нижнего белья, иначе мы не сможем поставить датчики.

Арен кивнул и молча снял с себя все, оставшись в одних трусах, положил одежду на стул, стоявший возле окна, и сел на койку рядом с дочерью.

– Сейчас поставим датчики, подождите пока.

Эн и Валлиус вдвоем быстро прикрепляли к нему металлические круглые пластинки – шипя, они присасывались к коже. Виски, шея, плечи, грудь, запястья, бедра, щиколотки… Арен их не считал. Один только раз он поднял глаза от Агаты, посмотрел на Эн – и заметил, что щеки ее из бледных стали розовыми. Император ничуть не удивился, понимая, что без одежды напоминает Эн кое о чем неприятном.

Но ему сейчас было все равно.

– Мы ставим датчики рядом с узловыми точками вашего контура, – заговорила она вдруг, словно пытаясь отвлечь саму себя от лишних мыслей. – Так воздействие станет более эффективным. На самом деле узловых точек больше, и я специально разрабатывала схему, на какие лучше опираться, исходя из своих прежних исследований. Между ними не должно быть слишком большого расстояния, но и частить тоже не нужно – воздействовать необходимо равномерно на все тело, без перекоса в ту или иную область.

– Ясно, Эн.

– Готово, – выдохнула девушка, вновь бледнея от волнения. – Ваше величество, перехватывайте контур на счет «три» недалеко от кулачков Агаты. Вот здесь и здесь. – Арен кивнул, непроизвольно выпрямляясь и сглатывая. – Раз. Два. Три!

Это было несложно. Император уже трогал контур Софии, и сейчас требовалось только изо всех сил сжать тонкую паутину, которая оказалась неожиданно податливой и упругой, словно человеческая кожа.

– Все. Агата, просыпайся и отпускай контур.

Молчание. Они вчетвером напряженно уставились девочке в лицо, и поначалу казалось, будто оно не меняется. Но потом Агата вздохнула глубже, и ресницы ее задрожали.

– Молодец, молодец! – похвалила наследницу Эн. – Давай, открывай глазки.

Медленно, вздыхая и облизывая сухие губы, Агата открыла глаза, которые сразу же заслезились.

– Отвыкла от света, – пробормотал Валлиус за спиной Арена. – Можешь зажмуриться, если тебе сложно. И разжимай пальцы.

Агата застонала, морщась, лицо ее исказилось, кулаки задвигались, но пальцы разжать у нее не получалось.

– Двое суток контур держала, неудивительно, – вздохнула Эн, наклонилась и стала помогать наследнице, массируя ее кулачки и аккуратно разжимая маленькие пальчики. – Умница моя! Вот сейчас все разожмешь, потом водички попьешь, съешь что-нибудь вкусное…

– Боль-но…

Арену и самому было больно смотреть, как мучается его маленькая девочка, но он ничем не мог помочь, мог только тоже начать разговаривать с нею.

– Зато ты спасла Софи, моя радость. Ты держала ее, поэтому тебе сейчас больно. Ты умница, и я тобой горжусь.

Агата замерла на секунду – и наконец разжала руки.

– Отлично! – обрадовалась Эн. – Ваше величество, держите, не отпускайте.

– Я не отпущу.

– Агата, мы сейчас сделаем тебе небольшое, скажем так, отверстие для выхода возле головы. Просунешь туда макушку, а дальше мы тебя подхватим и вытащим. Совсем несложно. Брайон…