Анна Шнайдер - Жизнь на двоих [litres]

Арен с изумлением наблюдал за тем, как Эн и главный врач госпиталя осторожно раздвигают в разные стороны светящиеся нити контура и скрепляют их металлическими зажимами, чтобы не вернулись на место. Минута – и рядом с головой Агаты оказалась «дырка».

– Просовывай сюда голову, – сказала Эн, прикоснувшись ко лбу девочки и направляя ее в сторону отверстия в контуре. – Вано, помогите вытащить.

Безопасник, склонившись, сначала потянул Агату вверх, аккуратно обхватив голову в районе ушей, затем переместил ладони под плечи и в конце концов вытащил наследницу наружу.

– Папа… – просипела Агата, пытаясь открыть слезящиеся глаза.

– Не волнуйся, моя радость, – сказал Арен тепло и спокойно, как никогда жалея сейчас, что не может обнять свою девочку. – Побудь пока с Вано, а потом и я приду.

– Софи… – Агата пыталась рассмотреть, что творится вокруг, морщилась – глаза открыть не получалось, а Вагариус в это время заворачивал наследницу в халат.

– Мы постараемся ее вернуть. Будь умницей, слушайся Вано и докторов.

– Да… папа…

– Айл Вагариус, уносите, – произнесла Эн немного нервно. Арен посмотрел ей в лицо – она вновь была очень бледной, даже слегка зеленоватой, будто ее тошнило.

Вано с Агатой на руках вышел из палаты, и на пару секунд в помещении повисла такая тишина, что треск жуткого аппарата с металлическими переключателями показался Арену оглушительным.

– Ваше величество… – Эн кашлянула. Она явно изо всех сил пыталась справиться с голосом, который дрожал и рвался, словно слишком сильно натянутая струна. – Вы все-таки хотите попробовать?

– Да, Эн, – ответил Арен со спокойной твердостью. – И, Защитника ради, не тяните.

Она кивнула, отворачиваясь, и пошла к столу, где главный врач уже открывал небольшой медицинский чемодан и доставал оттуда шприц и ампулу.

– Это катализатор сознания, – сказал Валлиус, набирая в шприц мутно-зеленую жидкость. – Чтобы вы его ни в коем случае не потеряли. Вы, в отличие от Агаты, находитесь не в коме и, если отключитесь, контур выпустите. А отключиться вы можете – это нормальная реакция организма на боль. – Врач подошел ближе и, быстро найдя вену на руке императора, ввел препарат, а затем, вынув иглу, залечил ранку магией.

– Окружающее стало ярче, – заметил Арен, оглядываясь. – И как будто светлее.

– Так действует катализатор, – подтвердила Эн, подходя ближе, а Брайон, наоборот, отошел к аппарату. – Сейчас начнем. Только вам лучше лечь на койку, сидеть будет сложнее. Ложитесь вот сюда, рядом со щитом, можно на бок, лицом к контуру Софии и ко мне. Я рядом, буду следить за вашим состоянием. Если вам покажется, что вы не выдерживаете и слишком больно, скажете «стоп», и мы сразу прекратим… процедуру.

– Хорошо. – Арен медленно и аккуратно лег на койку боком, продолжая сжимать в кулаках контур Софии.

– Вам удобно? Нужно лечь как можно удобнее, так легче держать.

– Удобно, не волнуйся.

Не волноваться Эн явно не могла – она кусала и облизывала сухие губы, сглатывала, и глаза ее постоянно бегали туда-сюда, словно девушка проверяла, все ли они сделали правильно.

– Я включу первый уровень тока на счет «три», – произнес Валлиус, щелкнув одним из переключателей, отчего аппарат загудел. – Всего этих уровней десять. Естественно, с первым ничего не получится, в лучшем случае – с девятым-десятым. Но сразу включать высокий уровень нельзя, иначе риск потери сознания возрастет, несмотря на катализатор. Все, готово. Ваше величество?

– Я тоже готов, – подтвердил Арен, глубоко вздыхая, словно в последний раз. Нервничал он не из-за себя, боль его не волновала. Он переживал только за Софию. Смогут ли они вернуть ее?

Только бы получилось.

– Раз… два… три…

Щелчок. И через датчики, закрепленные на императоре, в его тело полилась боль. Она ощущалась, как легкое напряжение в венах и артериях – их словно чуть натянули, и не зря он сделал глубокий вдох – дышать теперь оказалось тяжеловато.

– Второй уровень.

Боль усилилась, но ненамного.

– Третий.

Заныло в висках.

– Четвертый.

В груди закололо, и Арен поморщился – неприятно, как будто кто-то иголки втыкает.

– Пятый.

Теперь в груди еще и запекло, словно иголки внезапно раскалились.

– Шестой.

Появилось напряжение в глазах, и Арен закрыл их, чтобы стало легче.

– Седьмой.

Начало сводить мышцы.

– Восьмой.

– Ваше величество, вы как? – спросила Эн с беспокойством, пока император пытался сделать вдох. Мышцы сводило все сильнее, особенно в груди, и ужасно хотелось растереть ее.

– Продолжайте, – прохрипел Арен с трудом и все же вздохнул, и звук от этого вздоха получился такой, что ему самому стало не по себе.

– Девятый…

Затрещал и лопнул эмпатический щит, и это оказалось куда хуже, чем все остальное, – император сразу ощутил волны ледяной тревоги от Эн и Валлиуса. Держать контур стало труднее, и Арен изо всех сил сжал кулаки, чтобы не выпустить, ни в коем случае не выпустить.

– Десятый.

Защитник! Это демонски напоминало День Альганны, когда брат направил через Венец энергию университета, чтобы убить Арена. Тогда он чувствовал такую же беспомощность, и даже больно было почти так же. Хотя… нет, тогда было больнее.

– Не получается… – прошептала Эн, и император с трудом открыл глаза. Все осталось по-прежнему – он лежал на койке, ощущая, как пот градом катится по горячей коже, сжимая в руках контур Софии, который находился перед ним – светящаяся паутина в форме человеческого тела.

– Выключать? – послышался голос Валлиуса от аппарата, и Арен громко и резко сказал, неизвестно откуда взяв силы:

– Нет! Продолжайте.

– Ваше величество… – Эн, кажется, трясло, но видел он плохо – глаза заливало потом. – Дальнейшее повышение напряжения…

– Продолжайте. Это приказ.

– Эн…

– Брайон, у меня есть версия, что София вернется только в том случае, если боль будет запредельной. Абсолютный щит возникает, если опасность смертельная, вот и боль должна быть…

– Ваше величество! – Голос Валлиуса наполнился возмущением, а эмоции – страхом. – Вы понимаете, что…

– Я понимаю. Продолжайте. Пока ничего запредельного. Я даже могу говорить.

Эн всхлипнула.

– Вы можете говорить не потому что вам не больно, а потому что это вы, – сказала она прерывающимся голосом, и от нее к Арену вдруг пошла волна нежности – ему даже чуть легче стало. – Брайон, поставьте одиннадцатый уровень.

– Мы все тут ненормальные, – пробормотал главный врач, щелкнув переключателем, и у императора потемнело в глазах. – Одиннадцатый.

Защитник, как же колотится сердце.

– Еще, – прохрипел Арен. Чужой страх усиливался вместе с его болью, и он ощущал теперь не только сердце, но и все внутренние органы, и даже энергетический контур.