Ольга Ярошинская - Ловец душ и навья невеста [litres]

Рихард укоризненно посмотрел на нее, понимая, что так и не добьется правды, послушно повернул к кухне и остановился.

– Где труп?! – воскликнул он, глядя на безукоризненно чистый пол.

– Пришли молодчики в синем и забрали. Он был дорог тебе? – озаботилась Грета. – Харди, каша стынет. И не пыхти так возмущенно, можно подумать, ты собирался держать его тут вечно. Кстати, стекло опять целое, если ты не заметил, и я требую прибавки. Я, конечно, понимаю специфику твоей работы, и чего тут только не было: грязь, кровь, и самое ужасное – то, чего мне никогда не забыть, – голый Уго, храпящий на диване. Но труп? Имей совесть и пожалей старую женщину!

– Так сколько тебе лет, говоришь?

Грета хмыкнула и покачала пальцем.

– Чего ты хочешь? – спросил Рихард. – Чтобы я пообещал, что больше так не буду? Так это не я его убил, а мертвый муж Карны. За него я ручаться не могу, хотя и надеюсь, что он упокоился. И вообще, мне надо идти.

Он повернулся к двери, но Грета встала у него на пути.

– Сначала завтрак! – заявила она.

Рихард пристально посмотрел в белые глаза служанки, пытаясь проникнуть в ее суть, но его словно оттолкнуло мягкой теплой волной.

– Ладно, – буркнул он.

Сев за стол, он съел овсянку и выпил чай, от которого пахло травами и цветами и совсем немного – Красным лесом, и лишь тогда Грета позволила ему уйти.

Он вышел из дома и прищурил глаза от сверкающего на солнце знака ловца. На улице играли дети, тощая рыжая курица заполошно закудахтала, удирая от кота. Толстая угрюмая женщина выплеснула грязную воду из таза прямо на дорогу и неодобрительно посмотрела на Рихарда.

– Доброе утро, – поздоровался он, застегивая на себе пальто Уго. Его собственное осталось где-то в старом доме, подранное когтями дрюча, куртка пришла в негодность после Олафа. Надо намекнуть новому начальнику полиции, что неплохо бы повысить жалованье ловцу.

– Три часа дня, какое тебе утро? – фыркнула тетка и захлопнула дверь.

– Ох ты ж навье дерьмо! – выругался он и побежал вверх по улице к полицейскому участку.

Дым из крематория поднимался к небу серым столбом, видным издалека, и дурные предчувствия, охватившие Рихарда, оправдались: в участке было пусто и безлюдно, а дежурный ответил, что все на похоронах начальника, которые было решено организовать срочно, чтобы навь не проникла в тело.

Рихард вышел из участка, сжимая кулаки, и, подумав, побежал к крематорию, надеясь, что в Рывне сегодня не один покойник. Однако у входа стояли полицейские, и лица их несли печать искреннего горя: Грегор был хорошим начальником – с ним всегда можно было договориться, он не жадничал, а его юбилей в «Золотом гусе» до сих пор вспоминали в участке.

Завидев рыжую голову Зейна, Рихард пробился к нему, бесцеремонно растолкав толпу.

– Я еще не посмотрел ему в глаза, – прошипел он на ухо Зейну, схватив того за плечо. – Я не знаю, с кем он был связан.

– Воля вдовы покойного, – тихо ответил Зейн. – И слезь с меня. Уважай личные границы. Или хотя бы то, что еще этой ночью в моих плечах были две дырки.

Он слегка отпихнул Рихарда локтем.

– Я тебе свою кровь отдал, – напомнил ловец.

– Благодарю, мне это действительно помогло, – сказал Зейн. – Знаешь, что я нашел в кабинете Грегора?

– А ты уже наводишь там свои порядки?

– Новый тест для твоей проверки. Целый и невредимый.

– Вот как, – буркнул Рихард.

– Понимаю, тебе надо время прийти в себя… Скажем, два дня. На третий я жду тебя в участке.

Рихард молча посмотрел на него, но Зейн отвернулся, глядя на двери крематория, где появилась вдова Грегора, на начесе которой теперь красовался черный бантик.

Рихард попятился и пошел прочь.

Встречаться с вдовой ему не хотелось, как и приносить ей фальшивые соболезнования и объяснять, как вышло, что навь убила ее мужа в доме ловца.

Он снова спустился в нижнюю часть города и прошел под воротами с черепами. Ведьмы не было у шатра, но Рихарду сейчас была нужна не она. Он свернул к длинному деревянному строению, рядом с которым играла орава детей.

– Я тебе хвост-то накручу! – задиристо выкрикнул один пацаненок, клыки которого торчали чуть дальше, чем у обычного ребенка.

– Захлопни пасть, собака блохастая! – не струсил второй, приземистый крепыш со щеткой бурых волос.

– Уго дома? – спросил Рихард, подхватывая мальца за шкирку и приподнимая, так что клыкастый обидчик пронесся мимо, вписавшись в забор с чугунками, и из дома на шум выбежала высокая остроухая женщина.

Пацан кивнул, указав на вход, и Рихард, поставив его за юбки женщины, толкнул дверь. Он прошел по длинному коридору общинного дома, стараясь не морщиться от звериных запахов, пропитавших стены, и постучал в крайнюю дверь.

– Оставьте меня, – донесся до него страдающий голос. – Подите прочь.

Рихард открыл дверь и вошел, расстегивая пуговицы пальто, болтающегося на нем как на вешалке. Комнатка была явно мала для Уго, но в ней оказалось довольно уютно: вязаная салфетка на комоде, в вазочке на подоконнике красные кленовые листья, на полу пушистый ковер, пусть и слегка поеденный молью. С трудом лавируя между массивной мебелью, ловец сел на стул, предварительно взяв с него маленькую книжицу.

– Стихи? – с удивлением прочел он и пролистал страницы.

Уго выглянул из-под одеяла, застонал и тут же снова натянул его по самые уши.

– Что случилось, друг? – невинно спросил Рихард. – Я пришел вернуть тебе твое пальто, а ты в постели. Заболел? Объелся желудей?

– Харди, мне так стыдно…

– О, Уго, да ты, похоже, даже не понял, что вчера спас мне жизнь, – сказал Рихард, захлопнув книжицу и положив ее на комод.

Одеяло чуть сползло, так что показались волосатые кончики ушей.

– Ты ведь знаешь, лучшее оружие против высшей нави – красный дуб, и что бы я делал, если бы не ты, мой друг. Ты проложил для меня тропу в самое сердце леса, где я взял сук, которым пронзил черное сердце навки.

Уго высунул морду и настороженно посмотрел на Рихарда.

– Я спас тебе жизнь? – недоверчиво переспросил он.

– Да, – кивнул Рихард. – Конечно, когда ты обернулся, я расстроился. Но я понимаю, ты не мог противостоять своей животной сути в полнолуние, да еще и в лесу.

– Так я спас тебе жизнь! – приободрился Уго и, скинув одеяло, вскочил с кровати.

Рихард тактично отвернулся, пока он хлопал дверцами шкафа и одевался.

– Ты всегда можешь на меня положиться, – благодушно сообщил оборотень. – А я ведь сразу вспомнил, что против нави нужен красный дуб. И тут чую – запах. И бегом туда.

– Бежал ты быстро, – подтвердил Рихард. – Ломал и крушил все на своем пути.

– Чтобы тебе было легче пройти, – кивнул Уго. – Но не думай, ты ничем мне не обязан. Для того ведь и нужны друзья.