Анна Бахтиярова - Похищение с сюрпризом

Гастону хотелось одного: спрятаться и побыть наедине с собой. Но его никак не оставляли в покое. «Очнувшиеся» министры отчаянно желали показать преданность, каждый норовил перехватить, дабы обсудить дела.

— Ваше приказание выполнено. В темницу, на рудники и в бордели отправлены люди, дабы выяснить, кого за дело взяли, а кто ни за что страдает, — отчитался один из них — пожилой, но деятельный.

— Отлично, — кивнул Гастон. — Оповестите народ, пусть составят списки родственников, сгинувших в темнице. Нужно установить судьбу каждого. Даже если люди и мертвы давно, родне важно знать, стоит ли надеяться, иль надобно богам молиться за упокой.

— Будет сделано, Ваше высочество.

Гастон поморщился. Не нравилось ему это обращение. Ох, как не нравилось. Но после того как он, поглощенный горем, прошел в компании серебристого лиса по дворцу, а потом вышел на улицу, все вокруг не сомневались, что ему предстоит править Эндорией. Ему и никому другому. Коронацию готовили, чтобы звать «величеством». Никого не волновали желания самого Гастона.

— Ваше высочество! — по дороге к покоям подскочил еще один министр. Помоложе. — Я насчет коронации.

Будущий император закатил глаза. Вовек бы не слышать этого слова.

— Давайте повременим с этим.

— Нельзя, Ваше высочество. Никак нельзя. Вы ж хотите отменить некоторые законы. Но пока вы… только принц, решения не будут иметь законной силы.

— Хорошо, — смирился Гастон с неизбежным. — Назначайте коронацию.

— На следующую неделю?

— Да. Но пусть всё пройдет скромно. Ни к чему тратить на это деньги из казны. Лучше устройте развлечения в городе. Прямо завтра. Пусть музыканты и певцы пройдут по улицам и приободрят народ.

— Будет исполнено в лучшем виде, Ваше высочество.

Гастон поспешил дальше — по боковым коридорам, что позволило избежать встречи с остальными министрами. Но у самой спальни его всё же перехватили.

— Принц Габриэль, нужно поговорить.

Синие, как сапфиры, глаза Дины озорно блеснули.

— Это не может подождать? — попытался отложить беседу Гастон, но прочел во взгляде сестры упрек и сдался.

— Сегодня всё хорошо прошло, — похвалила Дина. — Людям пришлось по душе твое решение. Тебя называют справедливым. Отличное начало.

Гастон горько засмеялось.

— Решить судьбу императора и принца было самым простым. Я принимал решение, как простой человек, а не правитель. Я понятия не имею, как управлять империей. У тебя это получится гораздо лучше. Ты в себе не сомневаешься.

Настал черед Дины загрустить.

— Нет, Габриэль. Я всего лишь эгоистичная девчонка. А ты прислушиваешься к сердцу. Из тебя получится справедливый император. Мне же стоит найти свой путь. Отец пожертвовал жизнью ради меня, значит, надо вернуть долг, начать думать не только о себе. И, кажется, я придумала дело. Прежние правители жестко контролировали чародеек. Разрешали держать по одной ученице, а от остальных девочек, проявлявших способности избавлялись. Я хочу открыть школу для юных чародеек. Но, конечно, буду помогать и тебе. Магическая поддержка ни одному императору не мешала.

— Хорошая идея со школой, — похвалил Гастон сестру. — Может и Огоньку там занятие найти. К своим лесным она вернуться не может, а к здешним не хочет. Но ты не слушаешь. Какой из меня император?

— Императорами не рождаются, Габриэль, — Дина сжала его ладонь. — Ты научишься.

— Как?! — вскричал он. — Мне не у кого учиться!

Сестра назидательно покачала головой.

— Так уж и не у кого? У тебя тесть — император, балда. Свяжись с ним. Спорю, он что угодно сделает, чтоб дочка в императрицах ходила.

— Он меня не выносит.

— Это было до того, как ты оказался наследником Пенетьери и сыном его лучшего друга.

Не слушая больше возражений, Дина поцеловала брата в щеку и скрылась в лабиринте дворцовых коридоров. Он постоял с минуту, размышляя над ее предложением, а потом решил, что подумает об этом позже. Сейчас не помешает отдохнуть. А еще лучше — выспаться. Ночью он обещал отправиться с Лизеттой на экскурсию по городу. Пока они держали в тайне ее особенность, потому днём жена скрывалась от посторонних глаз.

Гастон рывком открыл двери императорских покоев, мечтая о мягкой постели. Увы, желанию не суждено было сбыться. Внутри поджидали трое: лошадь, волк и… ведьма. В смысле, Клотильда собственной персоной. Причем, не призрачной персоной. А во плоти.

— Она… она… — принялась заикаться лошадь Лизетта.

— Поговорить я пришла, — перебила воспитанницу ведьма. — Мы все заинтересованы в снятии проклятия. Предлагаю помочь друг другу.

Уставший Гастон усмехнулся.

— Каким это образом, интересно? Отдав тебе медальон истины?

— Одолжив на время, — ни капли не смутилась ведьма. — Я воспользуюсь им в вашем присутствии, Ваше высочество.

Если Клотильда хотела польстить, то добилась обратного эффекта. У Гастона едва дым из ушей не повалил. Ах, теперь он высочество?!

— Ей не с руки лгать, — поспешил разрядить ситуацию Майло. — Иначе не добьется моего прощения. И возвращения в Алманию.

Позволить ведьме прикоснуться к медальону, что годами носил на груди отец, было последним, чего желал Гастон. Но Лизетта смотрела жалобно. Да и он сам понимал, что без помощи ведьмы проклятие не снять. Не вечно же жене ходить на четырех лапах. Или четырех копытах.

— Хорошо, — Гастон расстегнул цепочку и, дождавшись, пока медальоны разделятся, протянул один ведьме. — Действуй.

Та взяла его бережно, словно страшилась покалечить. Положила на правую ладонь, прикрыла левой, позволив цепочке струиться вниз. Крепко-крепко зажмурилась и зашептала что-то неразборчивое под нос. А потом внезапно замолчала, вслушиваясь в тишину. А, может, и не в тишину вовсе. Медальон, наверняка, общался с ведьмой, давал подсказки.

Наконец, она очнулась и болезненно поморщилась.

— Неприятная новость у меня, — проговорила хрипло. — Подходящий обряд существует. Проводить его нужно двум людям, что зверьем ходят. Сразу же после восхода солнца. Но только свободу получит кто-то один. Тот, кто больше достоин. Это решат боги.

Гастон сжал кулаки.

— Так, ведьма! Опять твои фокусы!

— Нет-нет, — она выставила ладони вперед. — Я бы рада помочь обоим. Но от меня тут больше ничего не зависит.

— Что за обряд? — грозно спросила Лизетта, заподозрив, что Майло повезет куда больше. Он-то ничего плохого не делал. Жил себе в лесу тихонечко. Это она синяки и шишки свите годами организовывала.

— Костер надобно развести. С травками особыми. Список я составлю. А как он разгорится хорошенько, перепрыгнете через него. Но сначала нужно брызнуть в пламя несколько капель крови ближайшего родственника. Это, своего рода, жертва. Поняли?