Диана Хант - Охота на ведьму

Каспер разглядел даже одного с двенадцатью головами!

Ослепительный столп света пронзил зияющий в небе разлом, и тот страшно задрожал, завибрировал, силясь поглотить его. Но борьба со светом заняла много сил — разлом перестал расширяться. Кровавые трещины иссякали на глазах.

В тот же миг я ощутила себя полностью, абсолютно опустошённой и с трудом устояла на ногах. Чтобы давать магию Печати, нужно было непрерывно запитывать её из пространства, а это процесс сложный и очень энергозатратный.

«Попробуй только упасть, — сказала я себе, сжав зубы. — Потом — падай сколько хочешь. Хоть кувырком. А пока не смей».

Логан, странным образом ощутивший моё состояние, сказал по ментальной связи:

«У тебя получится, ведьма».

И когда я готова была признаться, что это, кажется, мой предел, через меня вдруг хлынула сила.

С этого момента я существовала словно в нескольких реальностях. Тело, поднявшееся над платформой, жило своей жизнью, разум — своей. Я же как будто наблюдала за собой сверху. Ну, во всяком случае, со стороны. Сознание практически сливалось с сознанием остальных волшебников. Иногда казалось, что мне всё это снится. Я и представить не могла, что не только увижу воочию настолько сильных и знаменитых магов нашей истории, но и стану членом древнего и такого переворотного ритуала… Силища, исходящая от каждого из магов, ощущалась всеми семью телами…

Я парила в воздухе напротив Великого Мерлина, колдуна с длинной белой бородой, в чёрной мантии поверх усиливающих магию доспехов, — подобные были на всех нас. Когда великий колдун смотрел на меня — пробирало до мурашек. Столько было в его взгляде, что возникало ощущение, что на меня смотрит целая вселенная.

«Надо делать лапы, — проворчал вдруг в голове Каспер. — Не нравится мне, как они на нас смотрят».

Я была абсолютно согласна с котецким. На лицах волшебников читались очень противоречивые эмоции: от интереса до откровенной зависти и злобы.

«Не тратить силы на ментальные переговоры! — оборвал котецкого Ралфи, и тот не стал спорить. — Будьте готовы сразу после Печати».

Моя платформа, кстати, находилась между платформами Шехерезады и Василисы Премудрой. Так что мне в любом случае скучать бы не пришлось.

Помимо основных потоков магии я буквально кожей ощущала «накал» между волшебницами.

Перед ритуалом Листочек, Королева Дриад, которая единственная, помимо Кощея с Шехерезадой, была рада нас видеть, рассказала, что «не всё так просто в истории с похищением». То есть в лаборатории я вообще-то попала в точку. За исключением того, что… не Кощей похищал Василису.

А Василиса Кощея.

Кстати, Василисой оказалась та самая ведьма, что мы встретили над Разбойной Чащей. Без ступы и помела, со светлыми льняными волосами чуть не до колен, с белоснежной кожей и небесно-голубыми глазами, Василиса ничуть не уступала в красоте Шехерезаде.

Ралфи завис между Листочком и Кощеем. Каспер — между Харун ар-Рашидом и Нептуном, царём морей. В отличие от нас, зависших в воздухе, Нептун стоял на хвосте на верхушке фонтана, бьющего из недр земли. Вокруг морского короля парили летучие рыбки.

Кощей скомандовал всем приготовиться: объединённая и усиленная энергия подняла Печать к самому разлому.

Потоки магии, прошивающие тело, мгновенно усилились!

Уши заложило от воя хтонических тварей, смешанного с треском и грохотом небес! Тысячи тысяч кровавых молний посыпались на нас, но ни одна не достигла цели!

— Вот так тебе! Знай наших! Ба-а-анза-ай! — вопил Каспер, каким-то чудом перекрикивая царящий вокруг гвалт. Хотя вообще-то раньше за котецким любви к японским самураям я не замечала.

Небо, страшно содрогаясь, опустилось так низко, что казалось, подними руку — и ощутишь пальцами холодный свет звёзд. В какой-то момент я уже думала, что всё пропало — вот сейчас, сейчас эта омерзительная пасть хаоса обрушится на нас и поглотит!

Я видела, каким странным, нехорошим блеском вспыхивали глаза других волшебниц и волшебников, ощущала, как иссякают потоки энергии, что направляли они на запечатывание разлома, и, вспомнив практикум по пси-воздействию у Логана, стала транслировать своё вѝдение хаоса. Не всем, но хотя бы тем, что стояли рядом: Василисе с Шехерезадой!

В какой-то момент поняла, что тем же занимаются и Логан с Каспером. И вот у них наверняка всё шло как по маслу, а с меня семь потов сошло… я ж не псионик ни разу! Телепатия совсем не мой конёк!

«У тебя получается, Рита», — сказал по ментальной связи Логан.

И мне показалось, голос ведьмака при этом звучал как-то задумчиво.

Потоки магии от ведьм по сторонам вновь обрели силу, и я позволила себе расслабиться. Совсем чуть-чуть. Но ощущалось, словно в буквальном смысле гора с плеч. Впрочем, мне всегда приходилось туго на занятиях по пси-воздействию. И не потому, что рядом с Ралфи мозги отключались напрочь, нет, не в этом дело. Просто псионика — не моё совершенно. Чего не дано, того не дано.

«Ты уверен, что наша магия не запечатается вместе со всеми?» — спросила я Логана.

«Не волнуйся, когда разлом закроется, мы активируем пространственную капсулу — она управляемая. Зададим координаты к временному тоннелю и…»

Ведьмак не договорил. Разлом трясся и грохотал над самыми головами. Хаос по-прежнему не мог затронуть нас, и оттого его ненависть и беснование достигли своего апогея!

Страшно, невыносимо жутко и больно было видеть, как гибнут сотни магических существ, не подпускающие к нам смертоносную магию!

Сцепив зубы, я сосредоточилась лишь на Печати.

На наших глазах бездонная пасть хаоса снова стала отдаляться и сужаться. Втягивались внутрь трещины, испещрившие небо Легендарной Эпохи, затягивались рваные края кровавой дымки.

Разлом стремился к размерам Печати, горящей в небе.

Печати Двенадцати.

Наконец я ощутила, как потоки магии иссякли, и с размаху обрушилась на платформу подо мной. Меня трясло. В ушах гудело. Границы плыли, и оттого лица волшебников размазывались в пространстве. То же было и со звуками и даже с ощущениями. Мир как будто резко затормозил, и скорость его устремилась к нулю.

Кажется, что-то кричал Логан. А может, Каспер.

В голове шумело, перед глазами прыгали звёзды.

Приподнявшись на руках, я всё же заставила себя поднять голову.

Разлом затягивался на глазах.

Но часть платформ почему-то успела опустеть…

В центре, у механизма стоял Кощей, обнимая Шехерезаду за талию. Он что-то говорил остальным, что именно — я не расслышала. Когда слух «встал на место», различила лишь: «Прости, дружище!» Кощей крикнул это почему-то Логану, и, прежде чем я успела удивиться, за что древнему колдуну просить прощения у терранавта, Кощей подбросил что-то на ладони.