Ирина Матлак - Крылья феникса

Склады, с которых начался пожар, располагались в середине квартала. Больше всего я боялась, что ветер разнес огонь по всему району, и, к несчастью, это опасение подтвердилось. Из-за того что на одном из складов хранились магические артефакты, подпитанное высвобожденной из них магией пламя легко разносилось даже по каменным домам. Повсюду сновали пожарные, на охваченные огнем крыши лилась вода, некоторые жители, объединившись, тоже пытались тушить пожары. Что-то уже успело сгореть, что-то только начинало. То тут то там в вышине мелькали яркие силуэты фениксов…

А я все бежала. Дыхание сбилось, в боку нещадно кололо, от дыма выступили слезы на глазах.

Остался всего один квартал, отделяющий меня от дома. И именно здесь на небольшом перекрестке я увидела то, что вынудило меня непроизвольно остановиться.

Дом четы Бэйрси пожирало безжалостное пламя. Его тушил целый отряд пожарных, но от балконов уже остались одни догорающие угольки, стекла на окнах треснули. И даже уйма защитных, навешенных на стены артефактов не смогла защитить одну из них от частичного разрушения. Господин Бэйрси с женой стояли неподалеку — поникшие, беспомощные, потерянные. На Элеоноре, прижимающей носовой платок к дрожащим губам, не было лица. Казалось, она постарела лет на десять.

Как бы я ни относилась к Люции, в этот момент меня переполнило сочувствие по отношению и к ней, и к ее родителям. Потому что сейчас они являлись частью одной большой, неожиданно настигшей нас всех беды.

Но, по крайней мере, все были живы. Сгоревший дом — дело поправимое, особенно если у тебя есть деньги. А судя по двум увесистым сумкам, которые прижимали к себе господин и госпожа Бэйрси, все самое ценное они вынести успели.

Я хотела было подойти к ним и спросить, не видели ли они моих опекунов, но быстро себя одернула. Вряд ли они сейчас расположены отвечать на вопросы и адекватно на что-либо реагировать.

Последний рывок. Бесконечно долгие минуты — и я оказалась стоящей ровно напротив своего дома.

Дома, еще недавно объятого огнем. Дома, который успели потушить, и теперь он, покрытый черной копотью, походил на несчастного рейанца — гонимого и всеми позабытого. Но уцелевшего и сохранившего жизнь.

Мой взгляд медленно скользнул от нижних этажей до верхних, каждый из которых не обошел огонь. Глубоко вдохнула, прежде чем посмотреть на самый верхний этаж и чердак. Большинство домов начинали гореть именно с крыш, и шансы на то, что наш этаж уцелел, были минимальны, если существовали вообще…

Сердце подскочило и забилось где-то в районе горла. Уже в который по счету раз не веря себе, я смотрела на место, где прожила почти девятнадцать лет.

Весь дом покрывала черная копоть, многие окна зияли провалами, несколько балконов обрушилось… А наш этаж был цел. Как и чердак. На первый взгляд казалось, что они не изменились, будто огонь к ним вообще не подобрался. Чистое и аккуратное светлое пятно на фоне разрухи и копоти. Просто немыслимо…

— Мя-а-ау, — неожиданно раздалось протяжное кошачье завывание.

В следующее мгновение на руки опешившей мне запрыгнул огромный и пушистый рыжий вихрь. Впрочем, не совсем рыжий, учитывая большие черные пятна на его длинной шерсти.

— Кот! — обрадовалась я, крепко прижав его в себе. — Слава Пресветлому, с тобой все в порядке!

От испытанного облегчения я была готова разрыдаться, но выработанная за долгие годы привычка не позволила слезам выйти наружу.

— Ида! — раздалось следом восклицание. — Инида Трэйндж!

Тетушка Эльза всегда называла меня полным именем и фамилией, когда сильно нервничала или злилась. Она спешила ко мне, одетая в совершенно нелепое ярко-розовое платье и розовую же шляпу, на которой при каждом шаге подрагивали тощие перья.

— Тетушка, — ей я обрадовалась тоже, — как вы? Где дядюшка Риус, с ним все в порядке?

— В порядке, что ему сделается-то, — отмахнулась она. — Утешать господина Бэйрси отправился. До нас огонь дойти не успел, пожарные его потушили. Хотя, конечно, странно это… все дома с крыш гореть начали, а наш снизу.

Тетушка частила, с присущими ей визгливыми нотками рассказывая, как пила в гостиной чай, а потом заметила на улице яркие блики. Как почувствовала запах гари и, заподозрив неладное, выглянула в окно. Как посмотрела вниз и едва не лишилась чувств, увидев, что основание дома пожирает пламя.

— А ты-то как здесь оказалась? — оборвав себя на полуслове, без перехода спросила она.

— Узнала, что в наших кварталах пожар, — ответила я, поглаживая мурчащего Кота. — Не могла не прийти.

Тетушка Эльза исследовала меня пристальным взглядом с ног до головы. От этого цепкого взгляда явно не укрылись ни красивая институтская форма, ни сидящий на моих руках Кот.

— Платье испачкаешь, — закончив «осмотр», неодобрительно произнесла она.

И в этом вся тетушка — вокруг огненный апокалипсис, а она печется о какой-то ерунде.

Внезапно среди царящего вокруг шума прозвучал полный отчаяния крик. Не просто крик — крик с призывом о помощи. Исходил он оттуда, где еще полыхали и дымились дома.

— Что там? — спросил находящийся неподалеку пожарный.

— Да малому какому-то ногу придавило, — отозвался другой, прибежавший с той стороны. — Полез риах знает куда, прямо в огонь, дурной! К складам все рвался, а сейчас его огненное кольцо окружило, никак прорваться не можем! Жаль, погибнет пацан, не успеем спасти…

Это могло быть простым совпадением, если бы только я не узнала голос, повторно воззвавший о помощи. Фин, этот отчаянный глупый мальчишка, каким-то образом все-таки обошел установленный в нашем районе барьер. И полез прямо в огонь, желая добраться до отца…

Когда крик прозвучал в третий раз, я опустила Кота на землю и устремилась в том направлении, откуда он доносился.

— Стой! — прозвучал мне в спину крик тетушки Эльзы. — Куда понеслась, оголтелая?!

Куда понеслась, «оголтелая» знала. А вот зачем — вопрос, которым задаться не удосужилась. Наверное, сегодня была просто такая ночь, в которую все установленные ранее запреты оказались разрушены, а логика и здравый смысл подчистую проигрывали чувствам и интуиции. Мною двигал тот же порыв, который заставил мчаться сюда из института. Тот же, благодаря которому я, выйдя из омнибуса, не повернула назад, избрав противоположное направление.

«Погибнет пацан, не успеем спасти», — билось в мыслях, заглушая все окружающие звуки.

Он находился совсем неподалеку, окруженный, как и сказал пожарный, кольцом огня. Я бы даже не поняла, что за этой высокой огненной стеной кто-то есть, не доносись из-за нее переходящие в завывание крики.

— Ни одного феникса рядом! — посетовал кто-то из собравшейся поблизости толпы.