Кэрол Гудмэн - Блитвуд (ЛП)

Наблюдая, я обмякла в руках Рэйвена. Он приземлился рядом с крепостным валом замка и прислонил меня к стене. Я почувствовала его дыхание на своём ухе, но не смогла расслышать, что он говорил. Погребальный звон низкого колокола был настолько громким в моих ушах. Я не слышала его, когда наблюдала эту же сцену в канделбеллуме, потому что там была игра теней. А вот эта сцена таковой не была. Какая бы магия не верховенствовала в чайной чашке, она была сильнее. Я следила не за игрой; это было по-настоящему. У меня на глазах принца разорвали на кусочки. Сумрачные воро́ны зарылись под его кожу, пожирая его изнутри. Я могла видеть, как вороны извивались и выпячивались под его кожей. Я громко простонала от ужаса происходящего.

И сумрачное существо повернулось ко мне. Лицо существа было массой бурлящей сырой плоти, но глаза уже были наделены разумом и их взгляд устремился на меня. Оно увидело меня. Существо открыло рот и, свернувшись клубами, дым повалил из него, когда оно заговорило.

Я закричала. Рэйвен сдавил мою руку так сильно, что я почувствовала, как разорвалась моя плоть… а затем мы вернулись в укрытие Рэйвена, и я скорчилась на полу. Крылья Рэйвена окутали меня, одну руку он положил на моё плечо, другой бережно держал мой сжатый кулак. Кровь текла сквозь мои стиснутые пальцы.

— Всё хорошо, — заговорил он, и теперь, когда низкий колокольный звон не отбивал в моей голове, его голос стал различим. — Прости, я не осознавал, что твоя магия настолько сильна, и ты сможешь воплотить сцену в жизнь. Мне пришлось сделать что-то, чтобы разорвать чары.

Он раскрыл мои пальцы, выбирая осколки разбитого фарфора из моей разодранной плоти, снова и снова нашептывая, что ему очень жаль и что всё было хорошо, пока его слова не потеряли чёткость, превратившись в воркование, подобно звуку, который издают голуби на подоконниках в городе. Смутно я ощутила, что он очистил и забинтовал мою руку, а затем он укутал меня в одеяло, поскольку я не могла перестать дрожать. Потом он положил меня на лежанку, которая оказалась удивительно мягкой, подобно пуховой перине, и накрыл меня своими крыльями, так как меня до сих пор лихорадило от того, что некая часть меня всё ещё стояла в снегу, наблюдая за тем, как сумрачное существо повернулось и пригвоздило меня своими красными глазами, открыло рот и произнесло моё имя.

ГЛАВА 26

Проснулась я от криков плачущих горлиц. Не открывая глаза, я смогла представить, что нахожусь на Четырнадцатой улице в своей квартире, а мама рассыпает хлебные крошки по оконному краю и говорит с голубями, её голос приглушённый и журчащий, как у птиц. Обычно я лежала в кровати, слушая и воображая, что узнаю все мамины секреты, стоит только подслушать её утренние разговоры с птицами, но говорила она настолько тихо, что я так и ни разу не смогла уловить ни единого слова.

Вот только была я не в своей квартире на Четырнадцатой улице. Когда события прошлой ночи вернулись ко мне, я ощутила, как затяжной, зарождающийся ужас расползается по мне. Я была захвачена Дарклингом. Он наложил на меня заклятие. Он заставил меня видеть образы в чайной чашке. Моя рука была порезана и забинтована. Сейчас я была в его логове. Лишь колоколам известно, что он планировал сделать со мной. Я открыла глаза.

Рэйвен сидел на краю окна, протянув пригоршню крошек взволнованным голубям, их крылья приобрели неясные очертания, когда они столпились вокруг него.

— Здесь хватит каждому, голубята, — пробормотал он. — Что это было?

Он склонил голову, как будто слушал севшего ему на плечо толстого серого голубя. Голубь раздул свою грудь и выводил напыщенную трель. Рэйвен сосредоточенно слушал.

Ужас растаял в глубине моей души. Парень, который был настолько нежен с птицами, не причинит мне вреда. Да и видения, которые я прошлой ночью видела в чашке, были истинными.

— Ты, в самом деле, можешь понять, что они говорят? — спросила я, приподнявшись.

Рэйвен повернулся ко мне, его губы подёрнулись в улыбке от моего вида. Слишком поздно я осознала, как должно быть выглядела. Я пригладила волосы и обнаружила, что они были запутанной массой, полной веток и перьев. Он вежливо отвел взгляд в сторону, когда я попыталась поправить их, снова обратив своё внимание на голубей.

— Плачущих горлиц довольно легко понять. Обычно они произносят одни и те же три фразы снова и снова: «о горе мне», «где червяк?» и «кто ты?» Однако вот эта расстроена из-за скопившихся в лесу теней, которых она видела. Она опасается, что это признак того, что зима будет суровой. Я же боюсь, что означает это нечто гораздо хуже этого.

Он погладил взъерошенные перья голубя, пока они не легли снова ровно.

— Не беспокойся, голубёнок. Я схожу в город и куплю побольше зерна, чтобы пережить твою печаль на протяжении всей зимы.

Голубь качнул головой, довольно заворковав, и затем слетел с плеча, взмахнув крыльями. Вытянув руки из окна, Рэйвен потёр ладонями, сбросив остатки крошек, и затем повернулся к чайнику, который засвистел на плитке. Пока он готовил чай, я расчесала пальцами волосы, удалив веточки из них, очистила кофту от перьев и расправила одежду, но ничего из этого не решило более острую мою проблему с туалетом.

— Я подумал, мы возьмём чай в термосе и позавтракаем внизу, — сказал он, перелив чай в серебряную фляжку. — Ты, должно быть… ну… хочешь оказаться на твердой земле.

— Да, это было бы здорово, — ответила я, смущённая, но успокоенная.

— Вот прямо здесь лестница, — он склонил подбородок в сторону отверстия в полу, которое я не заметила прошлой ночью. — Иди вперёд. Я догоню.

Я опустилась сквозь отверстие, кончиками пальцев ног нащупав старые, но прочные лестничные ступеньки, и постаравшись не торопиться, стала спускаться. Достигнув земли, я повертелась вокруг, пока не нашла поваленное дерево, которое предоставило мне некоторую уединенность и с благодарностью присела за ним. Дом Рэйвена на дереве был уютным, честно, но я обнаружила отсутствие домашней уборной.

Тем не менее, закончив, я осмотрела лес и увидела, насколько красивым он был в свете раннего утра. Тонкий слой льда покрывал каждую ветвь, придав всему жемчужный блеск. Первые лучи солнца косо пробивались сквозь туман, превратив лёд в огненное опаловое стекло. Пение птиц наполнило верхний полог леса — это был звук, который на удивление заставил меня почувствовать себя в полной безопасности.

Потому что птицы не пели бы, если бы поблизости присутствовала опасность.

«Когда я об этом узнала? — удивилась я. Было ли это чем-то, чему нас поучала мисс Свифт? «Охотница должна стать сутью того, на что она охотится, — говорил мне Жилли. — Именно поэтому мы изучаем птиц». Но когда становилось делом обыденным мыслить как единое целое?..