Анастасия Никитина - Госпожа Потусторонья

— Так кто приходил-то? — спросил он, едва мы сели обедать и я поднесла ко рту первую ложку супа.

Бульон полился не в то горло, и я, чихая и кашляя, чуть не перевернула тарелку себе на колени.

— Вот надо ж тебе было именно сейчас об этом напомнить? Только аппетит испортил!

— Мр-р? — удивлённо прижал уши Васька.

— Хищник твой любимый приходил, — буркнула я.

— Серый?!

— Нет, рыжий… В смысле Лис. Всё никак не угомонятся, сволочи.

— Я тебе говорил, что они не могут «угомониться», — проворчал кот. — Для них твоя «уравниловка» — это вопрос жизни и смерти.

— Да, да, — отмахнулась я, заново переживая отвратительную сцену у ворот. — Привыкли Мавре голову морочить, а мне не получается. Ой-ой-ой, как обидно. А давайте на неё орать, вдруг испугается. Не вышло? Ладно. Тогда мы ей романтику предложим, авось купится? Срочно воплощаем в жизнь самые душещипательные моменты из любовных романов!

— Слушай, — замотал головой котяра. — Ты о чём вообще? Какие романы?

— Да Лис твой ненаглядный меня глазами поедал и на колени передо мной падал…

— Споткнулся? — на полном серьёзе уточнил Васька.

— Как он мог споткнуться? Он же призрак! — взорвалась я. — Я что, дура, чтобы после всего случившегося сюда хоть кого-то во плоти пускать?!

— Погоди, — вытаращился кот. — Это Лис у тебя что-то на коленях выпрашивал?!

— А я тебе о чём?! Совсем с ума посходили там с этим источником. Разожрались при Мавре и…

— Что он тебе сказал? — Васька, словно и не услышав меня, продолжал гнуть своё.

— Ничего! — окрысилась я. — Я, может, и дура, но дура всесильная. И очередную сказку в исполнении твоего любимого хищника выслушивать не обязана.

Кот мотнул головой, словно отказываясь верить в то, что слышал. Он даже забыл про недоеденную рыбу и, проскочив мимо тарелки, как мимо пустого места, прыгнул ко мне.

— Перед тобой оборотень на коленях стоял и ты его не выслушала?!

— Да! — рявкнула я, обозлившись уже всерьёз. — На меня театральные эффекты не действуют!

— Сень… — Васька явно сделал над собой усилие, пытаясь говорить спокойно. — Если оборотень на колени встал, значит, припекло сильно. И вряд ли это что-то личное. Они гордые очень.

— Видела я, какие они гордые, — огрызнулась я, но какое-то сомнение уже шевельнулось глубоко в душе: неужели меня угораздило опять где-то не разобраться.

— Ты можешь мне не верить, но я всё равно скажу. Никогда ни Волк, ни папаша его ничего у Мавры не просили. И у Яги тоже. И Лис тут бывал не раз. Я его хорошо помню. Веселый, обходительный. Но ни одной просьбы никто от него не слышал. Да, других видел. Иных и за разумных признать сложно. И выпрашивали, и обмануть пытались. А оборотни — нет.

— Хорошо, если ты так настаиваешь, я ещё раз посчитаю, — сбавила тон я. — Но, хоть убей, не понимаю, что у них такого жизненно необходимого! И так по всем расчётам получается, что на их общину до сих пор куда больше силы уходит, чем на такое количество жителей положено!

— Да откуда ты можешь знать, сколько у них теперь жителей?! — зашипел Васька. — Ты же с ними встречаться и расспрашивать их отказываешься!

— Так. Всё! — резко отодвинула тарелку я. — Сейчас пойду и займусь этой ерундой снова. Но если опять получится, что всё верно, больше мне о них не напоминай. А то вообще до полной нормы урежу, адвокат хвостатый!

— Детей не забудь сосчитать, если сумеешь, счетоводка фигова, — бросил мне вслед кот, когда я уже была в коридоре.

От этих слов я споткнулась на ровном месте, едва не врезавшись в какие-то доспехи. А действительно. Это же не вампиры. У них дети бывают! И как в таком случае распределяется энергия?!

Уже подозревая, что снова села в здоровенную калошу, я поспешила в библиотеку. Вот когда я научусь читать всю книгу полностью, а не только ту главу, которая понадобилась в данный момент?!

Но заняться расчетами мне опять не удалось. Задерганная собственными сомнениями и обвинениями Васьки, я, не подумав, смахнула в сторону свиток наследниц. Сообразив, что именно только что улетело вниз вместе с мусором, я выругалась и полезла под стол. И стоило мне взяться за проклятый пергамент, как в глазах снова помутилось. «Поспеши…» — услышала я тихий голос Яги, проваливаясь в странный мир несуществующего леса.

Поляна встретила меня пожухлой травой и голыми ветками деревьев. «Осень», — мелькнула в мозгу почему-то испуганная мысль, и я завертела головой, высматривая Роса. Тот лежал, подтянув колени к груди, под отяжелевшими от воды еловыми лапами, словно в маленьком шалаше. Опасаясь трогать мокрые ветки, чтобы не вызвать над парнем локальный ливень, я осторожно присела рядом на корточки.

— Рос? Ты спишь?

— Нет, — не оборачиваясь, тихо отозвался он.

— Вылезай. Дождь кончился.

— Он сейчас опять пойдёт. Так всегда бывает, когда я отсюда выбираюсь.

Он говорил вроде спокойно, но было в его голосе что-то такое, от чего я невольно поёжилась.

— Не пойдёт. Ты же говорил, что, когда я прихожу, солнце светит.

— Да? Не помню, — сказал парень, но всё же одним кошачьим движением вывернулся из-под мокрых веток и присел на пожухлую траву рядом со мной.

— Видишь, нет дождя, — озвучила очевидное я.

Мне было совершенно не ясно, как вываливать на парня откровения, которыми нагрузила меня прабабка. И в то же время я буквально нутром чувствовала, что ему нельзя здесь больше оставаться. Несуществующий лес умирал. Можно было бы назвать это осенью, но что будет, когда придет зима?

— Вижу, — кивнул он, слабо улыбнувшись. — Тебя и небо и лес любят.

— И тебя любят.

— Наверное, — он то ли равнодушно, то ли безнадежно пожал плечами. — Раньше я гулял там. Теперь не пускает.

— Кто?

— Лес. Он больше не пускает меня к себе. Я сделал там что-то плохое, — голос Роса упал почти до шёпота, а руки словно сами собой зябко обхватили плечи.

— Ты не сделал ничего плохого! — воскликнула я.

— Сделал! — парня начала бить крупная дрожь.

Не осознавая, что делаю, я потянула его к себе, пытаясь согреть.

— Нет. Ты ошибаешься.

— Да? — его лицо на мгновение осветилось надеждой, но лишь на мгновение. — Нет! Я знаю! Я убил её! Не трогай меня! Отойди!

Он вырвался и отскочил назад, врезавшись спиной в мокрые еловые лапы.

— Рос, я…

— Не подходи! Я — зверь! Я опасен! — выкрикнул он, вжимаясь в колючие ветки. — Я не хочу навредить и тебе! Уходи!

— Да нет же! — воскликнула я.

Но парень словно не услышал. В его глазах плескалась откровенная паника. И постепенно она же завладевала и мной. Поляна умирала. Лес, судя по тому, что Рос больше не может туда ходить, уже умер. Что будет, когда погибнет весь этот несуществующий островок? Дрожащее от нестерпимого холода тело, бесконечно умирающее в сугробе под высохшей елкой? Или тогда он всё же умрёт окончательно? И что будет с Васькой? Тысячи вопросов роились в моей гудящей голове, и я понимала, что знаю ответы.